Психотерапевт Людмила Колесник: «С войны возвращаются с израненной душой»

Жительница Чернигова Людмила Колесник – психотерапевт по образованию и по призванию. Уже более полугода «волонтерит», т.е. работает бесплатно и бескорыстно, предоставляя психологическую помощь. Начинала в психологической службе Майдана, а сегодня она, пожалуй, единственный психотерапевт, который работает с ранеными бойцами в Черниговском госпитале и сопровождает семьи погибших. Мы говорим о том, что ждет наше общество по окончании боевых действий, когда солдаты вернутся домой. А также о том, как уже сейчас можно поддержать семьи погибших, как помочь им пережить горечь утраты.

«Не переставайте быть людьми!»

- Пани Людмила, сейчас вас чаще можно встретить в госпитале, нежели в офисе. В чем, на ваш взгляд, больше всего нуждаются раненые бойцы? И как могут поучаствовать в их реабилитации простые черниговцы?
- Я работаю только с теми, кто лежит в реанимации. На больше не хватает ни времени, ни сил души. В какой помощи они нуждаются? Их душа обледенела от страха, от горя, от ран. Их тела и души травмированы. Я не имею права называть фамилии. Могу сказать так: те, кто сейчас находятся в нашем госпитале – настоящие герои. Вот что они рассказали. Их было десять человек. И когда начался бой, машина, которая доставила их туда, уехала. Только представьте: горящее поле, плотный огонь, вокруг взрывы, стоны раненых. И вот ребята, которые сейчас в нашем госпитале, не убежали, они вытаскивали на себе из огня своих побратимов, получили тяжелые ранения. Те, кого они вытаскивали, не выжили, к сожалению, но их семьи хотя бы получили тела.

Один из этих десяти пропал без вести. Три года у его семьи не будет никакой социальной защищенности. В военкомате мне сказали, что таких случаев на Черниговщине несколько. А бывает вот как: подбивают танк, легко раненый или контуженый боец может выпрыгнуть, а боец с тяжелым ранением там и остается. И когда взрывается боекомплект, от этого бойца остается только пепел. Нет трупа – нет и социальной помощи. Пока этот вопрос не решается.

Некоторые ребята-танкисты, которые спаслись, попали в плен. Они прошли через унижения, через боль – и душевную, и физическую. А их жены и дети, как эти ни страшно говорить, столкнулись с жестокосердностью земляков. Гончаровское – маленький городок, и пока мужчины были в плену, в спину их близким кричали: «Твой отец, твой муж – предатель». И когда бойцы вернулись, слава Богу, живыми, они смогли дать отпор злым языкам.

- Неужели это правда? Неужели жители Черниговщины могут быть настолько жестоки? Откровенно говоря, не хочется в это верить.
- К сожалению, это так. Взрослые люди бывают очень жестоки. Дети, особенно подростки, бывают жестоки. Считаю, что в школах уже сейчас с этими ситуациями должны работать психологи. Важно, чтобы в это страшное время мы не перестали быть людьми – любящими, прощающими, заботливыми, приумножающими добро. Возвращаясь к нашим раненым, хочу отметить, что они очень нуждаются в тепле, в детских рисунках, в письмах девушек, женщин. Напишите им всего несколько слов: «Мы рады, что ты вернулся живой! Выздоравливай побыстрее! Мы тебе очень благодарны, ведь ради нас ты рисковал самым дорогим – своей жизнью». Просто поделитесь теплом своей души! Подарите принятие, благодарность, уважение! Я знаю, что такие письма очень востребованы. Когда в зону боевых действий приходят посылки с продуктами, вещами, солдаты, прежде всего, разбирают эти письма.

«Важно, чтобы боец знал – его ждут!»

- Может быть, наши раненые нуждаются в каких-то житейских вещах?
- Я была свидетелем, как в наш госпиталь приехал пасечник из какой-то глубинки, привез бойцам свежевыкачанный мед. Сколько же душевной щедрости и тепла было в этом дарении! Он подходил к каждому: «Синку, дякую тобі, що ти за мене і за моїх рідних відстоюєш єдину Україну!» И этот мед, как вы сами понимаете, превращается для них в целебный бальзам.
Один боец лежит в реанимации очень тяжелый, спрашиваю у него: «Что ты хочешь?» «Кавун!» - отвечает. В госпитале строгая пропускная система, ведь это объект министерства обороны. Но прийти на проходную и передать в столовую арбуз, дыню, виноград, яблочко, думаю, может, любая семья. Это то, что делает Киев, Днепропетровск.

В плане публичного патриотизма  – наш город на высоте: и автопробеги проводим, и город разукрашиваем, и флаги вывешиваем. А вот в плане помощи раненым… Мои коллеги, что работают в Киевском госпитале, делятся, что бойцы там получают столько любви и тепла со стороны киевлян! В нашем госпитале кормят великолепно, вкусно и сытно, пять раз в день, но мне бы хотелось донести до читателей, что наши бойцы нуждаются в тепле, в заботе.

- Многие семьи сегодня получают повестки. Естественно, им тоже нужна психологическая поддержка. Что можете посоветовать?
- С момента получения повестки в семье поселяется тотальный страх и тревога: где любимый муж, сын, папа, что с ним? Что в этой ситуации может быть ресурсом? Безусловно, телефонная связь. Если нет связи долгое время, это очень тревожно. Важно обращение к тем силам, которые выше нас. У кого-то это Христос, у кого-то Дева Мария, у кого-то природа, небо. Основной посыл: Господи, защити! Я жду и люблю. Очень важно ждать. Очень важно, чтобы боец в зоне боевых действий знал, что его ждут. А если уж совсем не выходит справиться с тревогой и тяжелыми мыслями, бесплатную помощь можно получить в нашей «Психологической кризисной службе» (полное название этой общественной организации «Українська асоціація фахівців з подолання наслідків психотравмуючих подій. Психологічна кризова служба»). У нас работают профессионалы. Номер телефона: 096-7-300-100. Идеально было бы создать отдельную телефонную линию психологической помощи семьям участников войны.

«Пережить горе помогут слова благодарности»

- Вы работаете с семьями, которые уже потеряли своих близких людей. Подскажите, что важно для них, чем мы можем им помочь пережить горе?
- Первых погибших было двое еще во время Майдана. К одной семье я еще не дошла. В списке погибших в ходе АТО первым был Дмитрий Куриленко. Когда его забрало небо, мама осталась одна. С мужем они расстались, когда мальчику был один год. Нет ни невестки, ни внуков. У мамы острое горе. Я сопровождаю эту семью с начала мая и до сегодня. Мама бесконечно ходила на кладбище, очень депрессивное было настроение. Но включились волонтеры и подставили свои плечи, чтобы вместе пережить это горе. Я нашла людей, которые оплатили мемориальную табличку на стену Репкинской средней школы №2, которую окончил Дима. Директор школы организовал митинг-реквием. Мама присутствовала, у нее помимо тоски, безнадежности  появилась теперь нотка гордости. Ведь у этой мамы ранг Девы Марии, которая отдала миру своего единственного сына. Она услышала десятки голосов благодарности! Своей жизнью ее мальчик спас семеро однополчан.
Как-то приехала к ней и наконец увидела подобие улыбки. Оказывается, утром ее разбудил стук под двором: оказалось, соседи новую лавочку ставят. Эта женщина работает почтальоном, каждый день проезжает много километров. И в каждом дворе ее обязательно угостят. Давайте попросим через прессу, чтобы в каждом селе к таким людям относились уважительнее, бережнее. Недавно Репкинская районная рада оказала ей огромную помощь, помогла провести в дом воду. Теперь у нее будет теплый туалет, вода в доме. Какая это огромная помощь!

Но есть и другие примеры. У одного из погибших героев остались мать и две родные сестры. Одна из них живет в другом городе, ее муж тоже в зоне АТО. Так вот, отец этого парня, который много лет назад оставил семью, ушел к другой женщине, сегодня претендует на половину выплаты от государства семье погибшего. Да, когда-то он оставил своей жене и детям хату, но это никакие не хоромы, а скромная сельская хата. И алименты от бывшего мужа она никогда не получала, сама поднимала детей – и все село это видело, знает. Когда парень погиб, когда пришли эти 608 тысяч компенсации, на горизонте вдруг появляется его отец. А ведь он не бедствует, купил и трактор, и машину, у него есть наемные работники. Я веду эту женщину по телефону. Она радостно поделилась недавно: «Ко мне пришла бывшая свекровь, сказала, что поговорила с сыном, просила его не забирать деньги у внуков. И он обещал, что он не будет требовать свою часть». Но я была в военкомате, и мне сказали, что отец не отказывается от 50%. Я могу дать вам его адрес, может, журналистам стоит поехать и спросить: есть ли у него совесть? Может, его стыд остановит? Ведь он забирает эти деньги у своих же детей и внуков, которые живут на съемных квартирах! Я уже молчу про то, что все мужскую работу делал этот погибший парень для матери.

«Не оставляйте в одиночестве сиротевшие семьи»

- На мой взгляд, этот мужчина поступает крайне непорядочно. И действительно стоит привлечь внимание СМИ к этой ситуации. Но вернемся к тому, чем же мы можем помочь семьям погибшим?
- Как я вижу эту проблему: когда идет работа острого горя, очень важно не оставаться в одиночестве. Кто был на похоронах, когда хоронят наших воинов, и слышал плач, переходящий в звериный вой жен, матерей, тот не останется равнодушным. Раньше у нас был институт плакальщиц, и это очень мудро! Ведь слезы уносят боль, там есть ферменты – мощные анальгетики и антидепрессанты. Плакать нужно обязательно! Потом этот период проходит, и человек оказывается в состоянии вселенского одиночества. На этом этапе важно внимание соседей, друзей, коллег, родных, кумовей. Мы все нуждаемся в тепле. Важно прийти к такому человеку: «Вот я варила борщ и тебе принесла, попробуй, какой вкусный!» или «Я пирожки испекла по новому рецепту, попробуй, как тебе?» Матери, жены остались без мужских рук, помощи.
В нашем детстве были «Тимур и его команда». Нам надо сейчас создавать такие группы волонтеров. В каждом селе есть школы, есть урок труда. Один урок в месяц можно посвятить этому дому. Проведать такую семью, помочь окучить картошку, починить забор и так далее. Дети погибших требуют особой нашей заботы. У нас много неполных семей, но даже если мама с папой в разводе, папа все равно где-то есть на этой земле. А тут папа оказался уже в небесном дивизионе.
Работа острого горя обычно длится около года. Потом идет рубцевание, становится уже чуть легче дышать. Важно, чтобы в этот год школа, дети, учителя проявляли повышенную заботу. Считаю, очень многое зависит от завуча по воспитательной работе, от классных руководителей, психолога. Нужно относиться к этим деткам особенно бережно - так, как мы в семье относимся к больному с гриппом. Стараемся проявить заботу, удовлетворить «хотелки».
Я пока далеко не всех объехала, нужен транспорт, но знаю, что в каждой такой семье очень скудный материальный достаток. Эти детки нуждаются в игрушках, карандашах, альбомах. Я сейчас говорю не о том, чтобы откупиться от горя. А о том, чтобы поддержать. Не каждый может пожертвовать тысячу гривен на тепловизор. Но собрать по гривне, чтобы купить ребенку сладости, канцтовары – это нам по силам. На День города, я считаю, очень важно, чтобы эти семьи услышали слова благодарности со сцены. Чтобы видели, что возле стенда Небесной сотни есть живые цветы. «Мого сина, мого чоловіка пам’ятають і шанують».

Война закончится, что дальше?

- Уже сейчас очевидно, что психологическая помощь будет нужна и тем людям, которые вернулись или вернутся с войны. Что с ними происходит?
- В нашу волонтерскую службу приезжали поделиться опытом психологи тех стран, которые пережили войну. Они учат нас, что нам делать сейчас, что нас ждет дальше. Это Грузия, Израиль, США. Я считаю, ради этой цели – реабилитации наших украинских военных - надо объединять усилия всех наших медицинских учреждений, управлений охраны здоровья, Министерства культуры, потому что они вернутся с израненной душой. Они смотрели в лицо смерти. На их глазах гибли побратимы. Кто-то побывал в плену и прошел через жестокие физические и моральные пытки. Кто-то долгие часы, сутки ждал, пока придет вертолет, раненым приходилось терпеть очень сильную боль.
Они все вернутся с шоковой травмой и посттравматическим стрессовым расстройством. Поэтому очень важно, чтобы они вернулись на территорию любви не только в своей семье, ведь они сражались за всех нас, за народ, и чтобы в их принятии мы были народом, чтобы нас было много. Чтобы мы давали им возможность посещать и бесплатные концерты, и спектакли.
Им нужна поддержка не только медиков и психологов, а и деятелей культуры, потому что искусство имеет огромное воздействие на душу человека.
Искусство тоже лечит. Важно, чтобы у них была возможность окрепнуть в реабилитационном центре с санаторными условиями. Мы должны показать им, что есть альтернатива алкоголю. Водка на сегодня - самый доступный антидепрессант. Но нам важно, чтобы эти люди не попали в алкогольную зависимость. Там тупик, там горе семьи.
Они должны чувствовать: мы нужны, нас ценят, нам благодарны, о нас заботятся. Ведь у любви есть языки, и один из главных – дарение. Дарение внимания, тепла, заботы. Вот ради этой цели мы и должны объединяться.

Виктория Сидорова

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.