Очень хотел помочь

Добавить новость

Пятница, 1 Ноября 2019 10:38  |  Просмотров: 2291

Что такое брекзит, в Вагантах Городнянского района знают даже далёкие от политики жители. Произносят, как у кого получается, но значение объясняют одинаково: у Великой Британии — проблемы с финансами.



Слову немногим более 3 лет. Появилось в рамках проведения в Великобритании референдума относительно её членства в Европейском союзе: две первые буквы от «Британии» плюс слово «exit» (выход). За выход из ЕС в июне 2016-го там проголосовало 52 процента населения. Курс фунта стерлингов отреагировал на такой результат плебисцита резким обвалом. Так что на Городнянщине всё понимают правильно. Неясно только одно: какая связь? Откуда у маленького (230 жителей) украинского села такой интерес к далёкой и чужой стране?

Ответ — в событиях более чем 4-летней давности. Тогда в Ваганичах закрыли школу-девятилетку.

— Учеников перевели в соседние Хоробичи. Сначала школьного автобуса не было. Почти год добирались рейсовым. Но он в Ваганичи не заезжал. Дети должны были выходить за село, — вспоминает председатель сельсовета Надежда Лущай. — Потом всё наладилось. Сейчас десятерых наших учеников школьный автобус возит в Хоробичи, ещё шестеро ездят частным транспортом (владельцу — он же и водитель — платит, районный отдел образования) в школу в Перепись.

На своей, которая сейчас под замком, ещё даже вывеску не сняли. Не потому, что есть надежда на её возрождение — просто руки не дошли. Помещение осталось на балансе роно, как и было раньше. Хотя в течение почти всех этих 4 лет была не одна попытка его купить: известный на Черниговщине благодетель и волонтёр из Британии Филипп Эдмондс хотел обустроить здесь приют для одиноких стариков.



— Это чрезвычайно хороший и милосердный человек, — рассказывает о Филиппе местная жительница — 65-летняя Надежда Плоская. Говорит: убедилась в этом на собственном опыте, когда с мужем (ныне покойным — в конце декабря будет 6 лет, как его не стало) создали детский дом семейного типа.

Воспитывали 11 приёмных детей. Ради них и построили большой (300 м2) дом. Почти 8 лет назад, когда он был уже готов, в старом возник пожар. Огонь уничтожил всё — одежду, мебель, бытовую технику, компьютеры. Их ещё не успели перенести в новое жильё.

— Дети после пожара почти две недели не ходили в школу—не в чем было. Филипп сам нашёл нас. Привёз одежду, потом — технику. Подарил трактор. Все дети (6 парней и 5 девушек) получили права. Кто не был занят другой работой, садился за руль. Мы с мужем с их помощью обрабатывали землю, растили скот, делали сыры на продажу. Я учила детей всему, чтобы во взрослой жизни не пасовали перед проблемами.



Филипп, когда бы ни приехал, видел: у нас всегда кто-то живёт. В основном — из родителей или бабушек-дедушек наших детей. Кому-то из них пришлось делать новые документы взамен утерянных, кого-то лечить, за кем-то ухаживать.

Были и местные - кому стало трудно жить одному.

Возможно, именно из-за этого у нашего гостя и возникло желание создать приют, чтобы помочь всем сразу. Разместить его Филипп планировал в помещении недействующей школы.

Надежда Михайловна (она возглавила благотворительный фонд «Сияние надежды») была его правой рукой. Но на пути к осуществлению задуманного сразу же возникли препятствия. Недавно закрытая школа не продавалась — как объект просвещения она не подлежала перепрофилированию. Правда, через некоторое время помещение удалось взять в аренду.

— Филипп Эдмондс сразу начал ремонт. Провели воду, сделали канализацию, завезли часть оборудования для кухни и столовой. Он был счастлив. Делился планами: возле каждой кровати хотел обустроить отдельную зону, чтобы у жильцов приюта было личное пространство, — вспоминает Надежда Михайловна.

Но планы так и остались планами.

Сейчас в помещении бывшей школы снова тишина и запустение. Вокруг здания сорняки. Через них проторена дорога к трассе. По ней Филипп сначала завозил материалы и оборудование, потом вывозил. Теперь уже точно известно, что приюта в Ваганичах не будет.

— Что же всё-таки помешало? — спрашиваю председателя Городнянского районного совета Александра Левченко.

— Местные депутаты не поддержали предложение об открытии в селе дома для стариков и не проголосовали за передачу здания школы на баланс сельского совета.



Депутатов — 12. Сначала большинство было за приют. Только трое воздержались при голосовании, рассказали в сельсовете. Потом все стали против.

— После общения с Филиппом Эдмондсом приюта не захотели люди, — уточняет одна из депутаток Тамара Воскобоенко. — Он рассказал (через переводчика), что хочет открыть заведение с минимальным штатом. Чтобы старики не просто жили в нём на всём готовом, но и сами участвовали в выполнении посильной работы. Хотел сделать, как у них в Британии. Но нашим бабушкам такое не подходит. Они согласятся поселиться в приюте, только когда станут совсем беспомощными. А пока есть хоть немного здоровья, ни за что не оставят свой дом и свою землю.

— Просто хотел, чтобы не скучали без дела. Привёз пряжу, спицы, крючки для вязания, наборы для вышивания, разные настольные игры, мечтал завести корову, небольшой огород, чтобы всё было, как дома, — объясняет Надежда Михайловна.

— Вы бы согласились перейти в приют? — спрашиваю Галину Атрощенко. Ей 81 год. Живёт одна.

— У меня есть дети. Живут в Чернигове и в Беларуси. Забирают к себе. Их двое осталось. Одна дочь умерла. В 57. Уже 3 года, как ее нет.

Но если бы не было к кому прислониться, наверное, согласилась бы. Ведь одному дома в старости да при болезнях - беда. Из моих ровесниц очень сильно горевала Татьяна Малицкая. Ослепла, бедная. Не могла ничего делать. Теперь у внучки живёт в другом селе. Хуже или лучше было бы ей в приюте - как знать. Нужно пожить, чтобы сравнить.

Приют — выход для тех, у кого совсем никого нет. И помещение бы сохранилось.

Совсем одни в Вага-ничах, по словам председателя сельсовета, только две бабушки, которым тоже уже за 80. О них заботится социальный работник Ольга Сакуненко.

— Все говорят, что не хотят «в коммуну», — добавляет Надежда Лущай.

В подчинении сельсовета ещё два села — Ба-рабановское и Вершины. В первом зарегистрировано 2 человека, но постоянно не живёт никто. Во втором живут 5. Все уже в возрасте. Такая же картина и в соседних сёлах. Возможно, со временем и собралось бы два десятка желающих (приблизительно столько должно было быть в приюте). Но для этого, уверены в сельсовете, нужно, чтобы произошла революция в сознании стариков.

Единственный, кто готов переселиться в приют хоть сегодня, — 63-летний Валерий Сергиенко, по крайней мере так он себя называет. Документов нет.

Говорит, что жил в Киеве. После того как получил сильные ожоги (помогал знакомым с ремонтом), почти год провёл в больнице. Одну ногу спасли, другую пришлось ампутировать. За это время, утверждает, неизвестные продали жильё, растащили вещи. В Ваганичи его привёз знакомый, который купил здесь дом. Спрашиваю, за что живёт, ведь пенсию не получает. Говорит, односельчане помогают продуктами. На дрова разобрал сарай.

— Других вариантов организации работы приюта не было? — интересуюсь у селян.

— Были предложения, чтобы его содержал Филипп. Но он сказал, что у него сейчас таких денег нет, потому что у них там — брекзит...

Анна Ефименко, «Гарт» №44 (2952) от 31 октября 2019

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.

Добавить в: