События под Верховной Радой: взгляд очевидцев

Добавить новость

Пятница, 4 Сентября 2015 00:49  |  Просмотров: 8326 | Обновлено 9 Сентября 2015 16:56

13 сотрудников милиции из Чернигова, пострадавшие от взрыва боевой гранаты 31-го августа под Верховной Радой, доставлены в медучреждения нашего города. Медики оказывают им всю необходимую помощь. Сегодня нам удалось пообщаться с одним из раненых милиционеров и его родными. Мы расспросили, как они восприняли те трагические события.

Про события 31 августа под Верховной Радой мы написали одними из первых в Чернигове. В информации шла речь о ранении в результате взрыва боевой гранаты 10 сотрудников милиции из Чернигова. На тот момент еще не было известно, что пострадавших – 13 человек. Сегодня, 3 сентября, все черниговские милиционеры, получившие ранения в Киеве во время теракта (а по-другому то, что произошло, назвать нельзя), проходят лечение больницах города. Часть сотрудников, получившие легкие ранения, проходит лечение в клинической больнице УМВД. А тех, у кого ранения более сложные, лечат врачи Черниговской областной больницы. Медики говорят, что угрозы жизни правоохранителей нет, раненые получают адекватную терапию в соответствии с протоколами.

Виктория Гончарова, журналист, работающая в пресс-службе ПАТ «Облэнерго» первой сообщила нам о том, что в Киеве во время взрыва гранаты пострадали сотрудники милиции из Чернигова. Когда 31 августа мы позвонили к ней по вопросам работы «Облэнерго», она как раз выезжала в Киев к своему младшему брату Сергею, получившему под стенами ВР три осколочных ранения. Сергей Гончаров – капитан милиции. Работает в службе участковых инспекторов Чернигова.


– В воскресенье, 30 августа Сергей должен был стоять на футболе в Чернигове, но потом я узнала, что он уехал в Киев, – делится воспоминаниями Виктория Гончарова. – Созванивались с ним. Все было нормально. В понедельник у нас на работе был тяжелый день, и я за событиями в стране не следила. А тут, вдруг, звонит муж и говорит: «Позвони Сереге, узнай, как там у него». Я еще всех этих новостей не знаю – звоню. Он сразу спрашивает: «Мама рядом?». Я говорю: «Нет, не рядом». Он горит: «Я подорвался на гранате. Меня ранило. Везут в госпиталь». Я сразу в слезы – спрашиваю: «А куда ранило?»…

Как потом уже рассказывал нам Сергей Гончаров, 31 августа они стояли в оцеплении на ступеньках около Верховной Рады. Но буквально за несколько минут до взрыва гранаты черниговских милиционеров перевели на усиление от ступенек ближе к митингующим. Граната разорвалась у черниговских милиционеров прямо за спиной. Сергей предполагает, что если бы в момент взрыва они продолжали стоять около ступенек, пострадавших из Чернигова было бы значительно больше. Основное поражение пришлось как раз на тех, кто стоял около ступенек.




– До взрыва гранаты только хлопали «хлопушки» и я подумать не мог, что такое может произойти. Максимум: покричали, хлопушки побросали – и все. Когда взорвалась граната, звук взрыва был очень мощный. Первое, что я почувствовал – сзади что-то запекло. Я подумал, что это пороховой заряд из взрывпакета попал на спину, руку и ногу. А потом, когда начал осматриваться – увидел, что весь в крови, – вспоминает события 31 августа Сергей.

В результате взрыва гранаты за спинами милиционеров, в Сергея попало три осколка. Защитил бронежилет и шлем. Без них поражений было бы гораздо больше. А так осколки попали только в незащищенные места: поражены рука, нога и спина (осколок вошел ниже бронежилета).



– Насколько быстро мне оказали медицинскую помощь – сказать не могу, там, как-то планка времени теряется. Меня, и еще 10-15 человек, вывозили на военном автобусе. Я так понял, что это был автобус Нацгвардии. Обезболивающее еще на месте взрыва мне уколол кто-то из медперсонала военных. А в госпитале к нам сразу же вышел врач, осмотрел всех, кого привезли. Тяжелораненых сразу забрали на операцию – никто ничего не ждал. Медики работали очень оперативно. А нас уже распределили по степени тяжести. Потом: рентген, хирургия – и по палатам, – вспоминает Сергей.



– Когда я узнала о ранении брата, сразу же поехала в Киев. Он уже был в центральном госпитале МВД на Бердичевской,1. Туда я приехала около часов шести вечера. Смотрю, стоит мой Серега, опершись на подоконник: рука – замотана, нога – замотана, спина – замотана. Курит. Брюки форменные – все в крови. В госпиталь его приняли как минимум, за час до моего приезда. Но вижу – ребят все принимают, принимают и принимают. У Сереги остались личные вещи под ВР. Он попросил их забрать, и я поехала. Подъезжаю к Раде, а там автобус стоит черниговский, ребята наши сидят. Они с Сергеем созвонились – "правильному" ли человеку вещи отдают. Под Радой сидели и наши, и Нацгвардия. Еще работали следственные группы. Я обратила внимание, что в отличие от наших милиционеров, которые приехали на обычном «гражданском» автобусе, Нацгвардия приехала на таких классных автобусах Suzuki… В часов восемь вечера я привезла вещи в госпиталь. Там уже везде «дядьки модные с наушниками» стоят – наверное, начальство приехало. В госпитале было много раненых ребят. Спрашиваю: «Вы откуда?». Говорят: «С Верховной Рады». Я говорю, откуда родом? Говорят, что с Киевской области. Вообще, киевлян было очень много. К одному парню, который лежал вместе в Сергеем, мама приехала. В палату привезли телевизор. Они включили его и смотрели все эти события, – делится переживаниями о судьбе брата Виктория. 

Когда Виктория приехала в Чернигов, то на канале 1+1 в сюжете про взрыв под Верховной Радой увидела Сергея. Он стоял без рубашки, в крови, прислонившись к какой-то стене…

Уже вечером 1 сентября Сергея и еще 10 его коллег привезли в Чернигов. Еще двух человек, у которых ранения были сложнее, привезли 2 сентября.





– 31 августа мне позвонил Сергей и сказал, что ранен. Я, конечно, ревела. Хотела к нему в Киев приехать, но Сергей сказал, что не надо. Когда привезли в Чернигов – сразу пришла в больницу. Увидела Сергея – сразу стало легче. Главное, что живой! У нас четырехлетний сын Егор. Он спрашивал, где папа. Сказали, что в больнице, ножка болит, – говорит Ярослава, жена Сергея.









Идем к заведующему травматологией, узнать, как состояние раненых, есть ли проблемы с лечением.







– «Тяжелых» у нас нет. У всех – осколочные ранения. Сейчас в нашем отделении осталось пять человек. Еще есть раненые в нейрохирургии. Пока с осколками ничего делать нельзя. В первый период после травмы всегда есть оттек, есть воспаление. С этим мы боремся: перевязки, антибиотики. Для лечения все есть. По поводу осколков: достать его через входное отверстие практически невозможно. А он засел в массе мышц. Для того чтобы достать осколок, нужно делать большой разрез и «рыться» между мышцами. А этого, мы считаем, делать не следует. Зачастую сама операция более травматична, нежели наличие мелкого осколка. Природа устроила все так, что организм хочет «закрыть» очаг воспаления. Поэтому осколок со временем «капсулируется» – обрастает рубцовой тканью. Если не задеты ни сосуды, ни нервы, то это – не показание к операции, – разъясняет ситуацию и.о. заведующего отделением травматологии Михаил Швец. – Вообще-то, осколки могут и сами выйти. Но в данном случае осколки не круглые, а сложной формы и вряд ли выйдут самостоятельно. Но с такими осколками, полученными еще во время войны, люди и до сих пор живут.


Главврач Черниговской областной больницы Андрей Жиденко заявляет, что для чрезвычайных ситуаций у больницы есть все необходимое: и медикаменты, и подготовленный медперсонал. Даже предусмотрено, что при необходимости на базе медучреждения будет развёрнут военный госпиталь.



– Мы в нашей больнице снимаем острый период и т.д. Ребята идут на поправку, и мы переводим их в клиническую больницу УМВД. Даже вчера некоторые просились. Но те, которые в нейрохирургии – их еще рано отпускать. Еще два в травматологии, у которых более серьезные повреждения – полежат у нас, как минимум, до понедельника. А троих из травматологии, возможно, переведем еще на этой неделе. Будем смотреть на их состояние в динамике. В целом, в областной больнице есть все условия для лечения таких больных. В случае потребности мы можем развернуть до 60 коек в случае чрезвычайных ситуаций. Но, 60 коек – это не «потолок». Это – первый этап разворачивания. Определено, что в случае чрезвычайных ситуаций, областная больница переходит в режим госпиталя, – сообщил главврач Черниговской областной больницы Андрей Жиденко.





Игорь Грищенко

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.

Добавить в: