Небольшой отрывок-размышления о способах касания душами (без картинок). Как-то так

 Вот, бывает, идешь по улице и замечаешь большое множество людей вокруг. Все они разные и в то же время какие-то одинаковые. Ну, одинаковые в своей чужести, если так можно сказать. Как бы ни знакомые тебе и потому, не очень близкие.

Вот знаете, бывает, приезжаешь в чужой город, идешь по городу и всматриваешься в людей, стараясь по старой провинциальной привычке найти знакомых.

А их нет.

Но ты все равно смотришь на них, стараясь понять какие это люди, того, другого города. Их особенности и манеры поведения, предпочтения в одежде, в городских привычках, степень раскованности, физиологические или расовые отличия или наоборот.
Так вот, смотришь ты на людей, как на массу, но где-то внутри знаешь, что у каждого этого человека есть душа.

И вот однажды я задумался, а когда же эта самая душа становиться видимой для тебя? Как происходит это соприкосновение душ? Открытия для тебя души чужого человека. Как это происходит?

Ну, понятно, улыбка, разговор, мимолетный взгляд, прикосновение, обмен жидкостями (в смысле бухарест)…

Всплывают ассоциации, почему то сегодня афоризмами - Лицо– зеркало души, глаза- зеркало души, улыбка – поцелуй души… То есть только передом, можно увидеть дущу?

Тут мне вспомнился один случай, иллюстрирующий обратное.

В далекие времена перестройки, когда на Киев ходили только едко отрыгивающие выхлопной трубой, но очень вместительные Икарусы, отправляющиеся строго по расписанию и только с автовокзала, мне необходимо было уехать в Город-Герой.
Купить билет не было проблемой номер один, проблемой номер один было уехать. Готовых стоять три часа набивалось гораздо больше, чем сидевших. Сидеть возле прохода, придавленными локтями, животами, грудями и попами стоящих, было не мене дискомфортно, чем стоять, к тому же на сидящих довлела нависающая карма морально и физически униженных стоящих. Многие из сидящих не выдерживали такой пытки и добровольно уступали места детям, женщинам или старикам.

Я всегда был и остаюсь в числе не выдерживающих, поэтому постоянно беру билет только на верхнюю полку, дабы исключить поток долгих и унизительных благодарностей от боящихся свалиться хребтом на звенящий от подстаканников столик, и услышать потом звон этих самых подстаканников у себя в голове.

Короче, я таки втиснулся в тот автобус и он таки благополучно отъехал, лишь частично растолкав спрессованный людской материал, составной частью которого теперь был и я. Про лучи счастье на лицах стоящих в нем людей, пока не будем.
Почему я запомнил именно эту поездку? Ведь в то время были не менее экзотические поездки наверняка покруче американских горок: торговая электричка Чернигов -Гомель (представляю себе выражения лиц американцев катающихся в наших поездах или автобусах времен 90-х); словно вышедший из фильмов про гражданскую войну «махновско-циганский» Одесса – Измаил; хиппово-молодежно-гребещиково-цоевский троллейбус Симферополь-Ялта, не лучше Ялта – Симферополь.

А запомнил я это поездку только лишь оттого, что все эти три часа я простоял очень плотно лицом к спине молодой студентки института имени Драгоманова. Стоял я к ней так близко, что еще в самом начале поездки сказал ей, что при таких обстоятельствах, не приличным уже будет просто нежелание познакомиться.

Ладно, я вот о чем. Ведь в темноте поездки лица этой самой девушки я не видел (волосы, сережки- кольца, слава Богу приличные духи, о фигуре у меня во время всей поездки складывались амплитудно-разнообразные представления, по мере перенесения веса наших тел с одной ноги на другую). Всю поездку я уговаривал девушку и стоящих рядом сограждан как –то потесниться и восстановить наконец справедливость, повернувшись лицом к лицу.
Но она не хотела.
Категорически.

Когда Икарус прибыл на станцию, волна страдальцев с онемевшими конечностями потянула меня к выходу и вытолкнула как пробку из бутылки и закружила среди приехавших, и встречающий, и переживающих за оставленный в багажном отделении груз и в этом водовороте мелькнуло несколько светловолосых девушек, узнать, которая из них была моя близкая попутчица мне уже не представлялось возможным. Момент идентификации по внешнему виду был безвозвратно упущен.

Я не видел ее лица, но душа ее отозвалась в моей. Значит не всегда глаза, лицо. Касание. Слова. Вербальные прикосновения. Говоришь - привет, и уже чувствуешь расположение или наоборот закутывающуюся в шубу снобизма душу.

Невербальные жесты так же способны разбудить для тебя душу другого человека. Просто помаши идущему по другой стороне улицы и ты введешь его в легкий транс.

Совместное действие – это тоже способствует прикосновению к чужой душе. Ведь часто психологи рекомендуют молодым семьям в целях укрепления семейного счастье выезжать в поездки или выполнять совместные действия.

А строевые занятия вообще отпадная вещь. Когда ходишь часами по плацу уже не знаешь, какими матами обкладывать эту армию, а потом понимаешь, что лучше чем строевая ничего так не сплачивает коллектив. Бессмысленные, монотонные действия, мунштра, вызывают сначала прилив ярости, потом обреченности, потом привыкание переходит в привычку и командир бессознательно понимает, что пора менять вид деятельности. А смена вида деятельности – уже отдых. Но тот, кто прошел с тобой это испытание, а не закосил в наряд, уже твой реальный брат.

А еще душа раскрывается в пьянке, но тут можно завязнуть…

Еклизиаст говорил, что все труды человека, для рта его, а душа не насыщается никогда. Она вечно жажадет, вечно хочет, вечно ищет.

Осталось только понять чего?