БОГИ ВОЙНЫ

Однажды меня спросили, какой зарубежный фильм ты пересматривал наиболее часто. Я, почти не задумываясь, ответил, что «Апокалипсис сегодня» Френсиса Форда Копполы.



- Фу, про войну, -парировали мне.
- А в войне наиболее остро обнажаются все человеческие слабости и сразу видно чего человек на самом деле стоит, – ответил я.
- Ну, это же фильм о безумии, - опять не успокаивался вопрошающий.
- Я бы сказал, что он больше о морали в условиях безумия и ужаса войны. Кто победит - хаос и вседозволенность или жизненные принципы и вера, - спорил я.
- Какая человечность может быть на войне, - не унимался собеседник.
- Для каждого своя, - отвечал я.- И фильм ведь не просто про войну во Вьетнаме, а о войне с сами с собой. Коппола сам говорил, что это не просто фильм о Вьетнаме, это он и есть Вьетнам.

Говорить о многоплановости сюжетных линий, операторской работе, режиссерском и актерском безумии, психоделических опусах об обреченности от The Doors, о не возможности получить удовольствие от The Rolling Stones, клипе на Вагнеровский Полет валькирий (с тех пор ассоциируется только с вертолетами), о ставших классическими цитатах («Я люблю запах напалма поутру») не стоит. Об этом уже достаточно много написано и сказано.
 Хотелось бы поразмышлять о звере внутри нас.

Все дело в том, что полковник Курц очень напоминает мне барона Унгерна, того самого о котором писал еще Пелевин в «Чапаеве и Пустоте». Я обнаружил это, читая на досуге книгу Юзефовича "Самодержец пустыни. Феномен судьбы барона Р.Ф. Унгерн-Штернберга".

 Барон (Харе Кришна)

Дикий барон, так же окончил престижное военное училище, воевал, отмечен наградами за храбрость, дрался на дуэлях, запоем читал Ницше, отправлен для службы на Восток. Барон владел немецким, английским, французским языками, изучал монгольский и китайский, интересовался христианством, буддизмом, конфуцианством, иудаизмом, коммунистическим учением.

В Монголии в 1917 году он - Рыжий Будда - создатель азиатской дивизии, освободитель Монголии от китайцев. Это он уничтожил всех евреев Урги (Улан-Батора), восстановил на трон главу монгольской ламаистской церкви, расстреливал собственных нерадивых офицеров, придумывал всяческие немыслимые и нечеловеческие пытки для провинившихся подчиненных, жил в доме с волками и это все в окружении буддиских лам, оккультистов, бывших жандармов, авантюристов, бандитов, садистов и кокаинистов всех национальностей (кроме семитов, он отождествлял их с красными).

Ярый женоненавистник (женился на китайской принцессе чисто из политических соображений), при этом не гомосексуалист. При несметных богатствах его дивизии в его личном владении было лишь два монгольских халата с погонами да Георгиевский крест на шее.

Мундир барона

«Я твердо верю, что свет идет с Востока, где не все еще люди испорчены Западом, где свято, в неприкосновенности, хранятся великие начала добра и чести, посланные людям Небом» - писал он.

Буддист с мечом, последняя реинкарнация Чингисхана, идеальный ариец с точки зрения нацистов или просто авантюрист запутавшийся в многочисленных идеологических теориях своего века?
Характер же поступков полковника Курца, (а может и барона Унгерна ) в большей мере раскрывается в его монологе, ставшим уже классическим.
Ну не могу не удержаться и привести его полностью.


Я видел такие ужасы… ты и сам их видел. Но ты не вправе называть меня убийцей. Ты вправе убить меня. Ты вправе это сделать… Но ты не вправе осуждать меня. Тем, кто не знает что такое "ужас", невозможно объяснить словами, что такое "необходимость".

Ужас. У ужаса есть лицо…. И ты должен подружиться с ужасом. Ужас и моральный террор - вот твои друзья. А если нет, тогда они страшные враги. Это настоящие враги.



Помню, когда служил в Спецназе… Кажется это было сто лет назад … Мы пришли в поселок, чтобы сделать детям прививку. Мы ушли после того, как сделали всем детям прививку от полиомиелита, а этот старик - он бежал за нами и плакал. Его глаза заливали слезы.

Мы вернулись и увидели, что вьетконговцы уже побывали здесь и отрубили все руки со следами прививок. Там была целая гора… Целая гора детских рук. Помню я… я… я заплакал… Я выл как старуха. Я хотел вырвать себе зубы. Я не знаю, что мне хотелось сделать. И я хочу помнить об этом. Не хочу забывать никогда.

А потом я понял… это было как выстрел… словно бы меня прострелили алмазом… словно бы алмазная пуля пробила мне лоб. Я подумал: Боже… насколько все это мудро. Мудрость, воля для такого поступка. Безупречная, подлинная, цельная, прозрачная, чистая.

Стало понятно: они сильнее нас. Потому что они смогли поступить так, не будучи при этом чудовищами… Это были обычные люди… подготовленные солдаты… люди, воевавшие со всей самоотдачей, у которых были семьи, дети, которые любили… Но у них была сила… сила так поступить.

Будь у меня десять дивизий таких людей, наши трудности давно были бы позади. В твоем распоряжении должны быть люди, которые знают, что такое мораль… и в то же время способные задействовать свой природный инстинкт убийц без чувства… без страсти… без осуждения… Без осуждения. Нас губит именно осуждение.

Меня беспокоит, что мой сын может не понять, кем я пытался стать. И если меня убьют, я бы хотел, чтобы кто-нибудь поехал в мой дом и все рассказал моему сыну, обо всем, что я сделал, обо всем, что видел. Потому что больше всего на свете я ненавижу зловоние лжи.

Если ты понимаешь меня, Уиллард, ты окажешь мне эту услугу.

Этот монолог ни сколько не оправдывает жестокости и бесчеловечности методов обеих богов войны, он просто показывает их образ мыслей, то что твориться с логикой и моралью в подобных ситуациях. И по всей видимости это наиболее эффективный метод мышления (конно-азиатская дивизия барона была одной из самых боеспособных соединений войск атамана Семенова).

 Погоны нжних чинов китайской и азиатской конной дивизии барона Унгерна

А ведь есть же в каждом этот природный инстинкт убийц, но вот наши чувства и осуждения, как вожжи сдерживают коней. Восточное мышление не предполагает разделений, дифференциаций. Чувства, страсти, инстинкты, осуждения, мораль у них неразрывно связаны с существованием. Отсюда наверное и Шокирующая Азия, и экономические чудеса Китая, и перенаселение стран

Курца убивают без осуждения, Унгерна расстреливают осуждая.

Ни тот ни другой не сожалеют об этом и не раскаиваются.

А может наше внутреннее осуждение, как раз и останавливает нас от окончательного превращения в зверей?

Так ли что человек - это канат, протянутый между животным и сверхчеловеком, это канат над пропастью, как говорил Заратустра?

А не превращают ли компьютерные стрелялки нас и наших детей в тех самых богов войны?

Или так, становясь зверем, способны ли мы возвратиться в человеческое состояние?

Блин как оборотни прям.