Кто КРАЙний?

Российский фильм Алексея Учителя Край таки вошел в шорт-лист американской киноакадемии на соискание премии Оскар на лучший зарубежный фильм.


Вчера таки не удержался и посмотрел. И вот что хотелось бы сказать по этому поводу - метасимволика фильма Учителя Край понятна только славянскому человеку, поэтому посылать его на Оскар равносильно посылу американца к такой то матери. Хотя язык символов им более понятен, чем многосложность значения самого русского языка. Например, символ топора (их в фильме много) может означать одновременно и орудия созидания и оружие убийства, и примитивное «топорное» строительство и символику непревзойденного мастерства, в различных контекстах.

То, что говорят критики все верно. Реальности там нет, но ей пахнет. Реальность сегодня так же не модна, как шкура убитого медведя вместо пуховика. Реализм провалился в прокате. Кому интересен реализм, по сути то, что мы видим повсеместно и ежедневно. Скрытая в реализме символика (знаки Бога, как например у Коэльо) нам не понятна, не доступна, значит и не интересна. А вот новая, несуществующая реальность нас завораживает, привлекает внимание красота какого то странного пейзажа с плавающими горами Аллилуйя, убийство главного врага человечества еврейскими ублюдками, различные варианты апокалисиса человечества, маленький мальчик учащийся школы волшебников, люди соседствующие с вампирами.


Да кого интересует реальность? Даже художники отошли от нее. Изображать созданное Богом намного сложнее, чем примитивные образы с кислотными красками отдаленно напоминающие что то близкое и родное. Поэтому и ценен сейчас соцреализм, как отображение существующей действительности. Поэтому и получают премии на Западе Возвращение и Изгнание Звягинцева, Как я провел этим летом Попогребского, глубоко трогают душу фильмы типа Остров Лунгина. Найти символику, чудо, в реальности, в душе человека, его отношениях с окружающим очень сложная задача, по силам лишь настоящему МАСТЕРУ.



Фильм Край как бы социалистический русский-народный символический сюрреализм. Этим он и интересен. Продумана каждая мелочь от распятого на красной звезде медведя (образ дикого, безумного русского бога), до противоборства двух поездов – хорошего (красного цвета с белым дымом) с немецким именем Густав (это в 1945 году то) с плохим советско-энкеведешно-семитским с именем Фишман (черного цвета с черным дымом, без звезды Давида). Многослойная символика присутствует почти в каждом кадре(женская борьба за самца в бане той же этимологии, что меряться пиписьками у мужиков – в фильме символика паровоза).

Полное несоответствие реальности, если бы не одно но. Действие фильма происходит в тайге, «уходить дальше некуда», тут край (камера заслоняет букву «к»). А в тайге все возможно. Она сама по себе другая реальность. Там действительно можно отыскать паровоз (и не такое находили), там действительно можно пересидеть войну, туда не сильно спешат начальники с проверками, там можно нарушать правила движения, там действительно ходят медведи, можно спокойно стрелять в людей, гнать самогон в больнице, снимать железо с крыши однорукого начальника, бить морды, да все можно, потому, что там, закон-тайга.

 Украинцы или русские?

У нас тайги нет. Нам нельзя показать такое и сказать, что это может быть реальностью у нас. Наш сюрреализм может быть только в пределах забитых сел, хуторков (как у Гоголя) , старых городов с бородатой историей (типа Праги в истории Густава Майринка о Големе) или карпатских мольфаров (как у Параджанова).

Так что загадочная русская душа имеет к нам (проживающим в условиях отсутствия тайги) не такое уж родственное отношение, как приписывается некоторыми идеологами. Хотя надо отдать должное русского духа в нас гораздо больше чем западного. Поэтому и понятно НАМ, почему «сирых, да убогих у нас жалеют», с предателями пьют, немцев подкармливают, справедливых начальников не любят, скрывают благородные поступки, пьянство не осуждают, завидуют до ненависти, любят до смерти, короче все вверх ногами, но при этом поразительная выживаемость и сила духа. Как в тайге.

Ни одного нормального по психологическим или медицинским показателям героя (даже контуженные обзывают других контуженными). Лубочные герои как будто вылепленные из знакомых нам с детства образов и анекдотов. Дикий самец, похотливая деваха, дикая-лесная штучка, тютя-начальник, чукча-дурак-алкоголик, злойэнкеведешник, отвергнутый-но-преданный-ухажер, злобная-а-потом-сердобольная быдломасса. Вот и весь набор.

В чем же наш лубок? Шаровары, оселедець, вышиванка, сало. Ну это только внешняя атрибутика. Внутренняя - хитрый, жадный, малообразованный, осторожный, нерешительный, обособленный (моя хата с КРАЮ) народ, при этом хлебосольный, добросердечный, ранимый, набожный, щедрый. Таким видят нас братья славяне. А каким видят нас европейцы? И что мы делаем сами для создания своего собственного образа? Образ обездоленных лишенцев (голодомор, геноцид, насильственная украинизация, «ще не вмерла») с парафразом - пожалейте нас бедных и несчастных, дайте на пропитание?

Почему мы забыли, что русский топор идентичен у нас украинской косе (созидание – колиивщина- алебарда - хозяйство), только вот не так раскручен к сожалению, а медведь – свинье (интересный архитип – откормленная хозяином кормит хозяина). И панов у нас режут, не убивают, а именно режут, как свинью. То есть с одной стороны, символизируя себя с восставшей свиньей, одновременно подразумевая свиньей пана, откормленность за счет народа. Прекрасный символизм для украинской картины.
 Это Шевченко

Или релиозно-нравственные мотивы у нашего Пушкина Т.Г.Шевченко из поэмы Сон:
Я так, я так её люблю,
Украину, мой край убогий,
Что прокляну святого Бога,
И душу за нее сгублю!

Тут вообще полный сюр. Все, хоре, а то понесет как гоголевскую тройку…