Братья Ленц
С братьями Ленц из я познакомился неделю тому назад недалеко от блок-поста.
Высокие, худые, жилистые.
Оба с Волыни.
Этнические немцы.
Их дома стоят на одной улице, в ста метрах друг от друга.
Двоюродные братья. И одному и другому чуть больше сорока.
Славик с ухоженной аккуратно подстриженной бородой и небольшой наколкой «За спецназ» на кулаке. Витя смуглый до черноты, в застиранном масхалате советской раскраски, наголо выбрит, с глубокими морщинами на лице и сверкающими решительной уверенностью глазами.
С ними был Дед. Мрачный пятидеситедевятилетний крепкий, седой мужик, глядящий на весь мир исподлобья со злостью и недоверием. В прошлом разжалованный после дисбата сержант из Николаева. Наводчик СПГ- 9 (станковый противотанковый гранотомет).
Все вместе они и составляли расчет СПГ в нашем противотанковом взводе.
Братья однажды вытащили Деда раненого из-под обстрела, с тех пор Дед как верный пес всегда был рядом с ними.
Настоящие псы войны.
Даже не думая, подписали бессрочный контракт, который закончится только после завершения АТО.
Они только-только приехали с передовой.
Наадреналиненые под завязку.
Сидеть сложа руки невозможно. Боевой кураж так просто не утихает, он не дает покоя, он требует действия, разрядки, завершения, отигрывания. Все мысли еще там, на передовой, а тело заряжено от мыслей.
Они поспорили возьмет ли бронебойная пуля бетер. Начали пробовать. Не взял. Но на выстрелы поднялась резервная группа.
- Ну давай, возьмите меня, - куражился Витя. – Попробуйте.
Витя даже отложил автомат в строну. Двигал худым, жилистым телом из стороны в сторону, как боксер перед поединком.
Ему просто нужно было выгнать адреналин. А он выгоняется действиями. Витя явно хотел драки.
- Братуха успокойся, - уговаривал его более спокойный Славик.
- Да, чо пусть попробуют взять! - Витя искал разрядки. – Ну чо? Вы со мной?
Дед спокойно оглядел как всегда исподлобья и коротко отрезал:
- Драться, так драться.
- Не вопрос, - заметил Славик и решительно поднял красные от слез глаза.
О братьях Ленц я услышал задолго до их появления в нашем лагере. Без улыбки о них не говорил ни кто. Стоило кому-либо упомянуть имена братьев, все тут же вспоминали ставших почти хрестоматийным случай с танками.
Дело было в прошлом году где-то под Спартаком. Наша колона, потрепанная в боях, возвращающаяся в базовый лагерь, была внезапно атакована двумя танками противника, прямо с подсолнечного поля. Колона остановилась, вызвала подмогу и заняла оборону. Настроение у бойцов тоже было на нуле.
Ну, представьте, возвращается солдат с фронта, живой, уже практически вышел из под явной угрозы, расслабился, а тут опять. Начали вытаскивать ПТУРСы (противотанковая управляемая ракета).
Короче, срываются тут братья Ленц, все обвешанные «Мухами» (реактивная противотанковая граната РПГ-18) и в подсолнечное поле, к танкам.
Выстрел. Граната пролетела мимо, но выстрел заметили танкисты противника. Танки развернулись в сторону братьев Ленц и открыли огонь по ним.
Но боевой адреналин сделал свое дело. Братья не обращая внимание, на врущиеся рядом снаряды и больно бьющиеся подсолнухи (!!! с их собственных слов), непрерывно запускали гранаты по танкам. Причем, как рассказывают, кричали во все горло, типа, братуха, окружай, оттесняй его от дороги, а то с…бется.
Вербально адреналин выходит только нецензурно.
- Снять танк с Мухи не реально, - говорил мне потом Витя. – Так пужанули трошки.
- Зато весело было, - грустно улыбнулся сидящий рядом Славик.
И действительно, видя полнейшее безумие двух немецких укров, танки начали драпать. Вся колона повылазила из укрытий и хохоча наблюдала, как братья Ленц гоняют по подсолнечному полю два вражеских танка. Пока не закончились гранаты. Но танки ушли быстрее.
- Комбат тогда сказал, что мы йо…тые на всю голову, - с гордостью вспоминает Витя. –Но мне, говорит, такие и нужны на войне.
Именно эту оценку комбата, они произносят акцентировано, как бы вставляя ее в словесную рамку и вывешивая ее на самое видное место своей личности. Именно эта оценка важнее для них всех медалей, наград и почестей.
- Позвоните Гере, - спокойно произнес тогда Славик, имея ввиду комбата.
Но ему не позвонили. Витя услыхав знакомый позывной сел рядом со Славиком и обнял его за плечи.
- Понимаешь, командир,- обратился он к старшему резервной группы. – У Славика сейчас жена умирает. Рак у нее. Последняя стадия. Врачи уже ни чего не могут сделать. Мы на ее лечение все деньги отсылали. А все равно без толку.
Славик тогда утер рукавом побежавшие вдруг ручьем слезы.
Сегодня у жены Славика ремиссия. Он говорит, что врачи надеются, что организм молодой и выдержит химию, но как всегда, гарантий никаких дать не могут.
Злость, возникшую на то, на что повлиять нельзя, невозможно убить или расстрелять. Даже бронебойными.
А избегать это не для братьев Ленц.
Они не избегают.
Они бойцы.
Самые настоящие.
И как сказал мне один их сослуживец, хорошо осознавать, что они на нашей стороне.
По мимо общей, у каждого из нас есть еще и своя, личная война.
Высокие, худые, жилистые.
Оба с Волыни.
Этнические немцы.
Их дома стоят на одной улице, в ста метрах друг от друга.
Двоюродные братья. И одному и другому чуть больше сорока.
Славик с ухоженной аккуратно подстриженной бородой и небольшой наколкой «За спецназ» на кулаке. Витя смуглый до черноты, в застиранном масхалате советской раскраски, наголо выбрит, с глубокими морщинами на лице и сверкающими решительной уверенностью глазами.
С ними был Дед. Мрачный пятидеситедевятилетний крепкий, седой мужик, глядящий на весь мир исподлобья со злостью и недоверием. В прошлом разжалованный после дисбата сержант из Николаева. Наводчик СПГ- 9 (станковый противотанковый гранотомет).
Все вместе они и составляли расчет СПГ в нашем противотанковом взводе.
Братья однажды вытащили Деда раненого из-под обстрела, с тех пор Дед как верный пес всегда был рядом с ними.
Настоящие псы войны.
Даже не думая, подписали бессрочный контракт, который закончится только после завершения АТО.
Они только-только приехали с передовой.
Наадреналиненые под завязку.
Сидеть сложа руки невозможно. Боевой кураж так просто не утихает, он не дает покоя, он требует действия, разрядки, завершения, отигрывания. Все мысли еще там, на передовой, а тело заряжено от мыслей.
Они поспорили возьмет ли бронебойная пуля бетер. Начали пробовать. Не взял. Но на выстрелы поднялась резервная группа.
- Ну давай, возьмите меня, - куражился Витя. – Попробуйте.
Витя даже отложил автомат в строну. Двигал худым, жилистым телом из стороны в сторону, как боксер перед поединком.
Ему просто нужно было выгнать адреналин. А он выгоняется действиями. Витя явно хотел драки.
- Братуха успокойся, - уговаривал его более спокойный Славик.
- Да, чо пусть попробуют взять! - Витя искал разрядки. – Ну чо? Вы со мной?
Дед спокойно оглядел как всегда исподлобья и коротко отрезал:
- Драться, так драться.
- Не вопрос, - заметил Славик и решительно поднял красные от слез глаза.
О братьях Ленц я услышал задолго до их появления в нашем лагере. Без улыбки о них не говорил ни кто. Стоило кому-либо упомянуть имена братьев, все тут же вспоминали ставших почти хрестоматийным случай с танками.
Дело было в прошлом году где-то под Спартаком. Наша колона, потрепанная в боях, возвращающаяся в базовый лагерь, была внезапно атакована двумя танками противника, прямо с подсолнечного поля. Колона остановилась, вызвала подмогу и заняла оборону. Настроение у бойцов тоже было на нуле.
Ну, представьте, возвращается солдат с фронта, живой, уже практически вышел из под явной угрозы, расслабился, а тут опять. Начали вытаскивать ПТУРСы (противотанковая управляемая ракета).
Короче, срываются тут братья Ленц, все обвешанные «Мухами» (реактивная противотанковая граната РПГ-18) и в подсолнечное поле, к танкам.
Выстрел. Граната пролетела мимо, но выстрел заметили танкисты противника. Танки развернулись в сторону братьев Ленц и открыли огонь по ним.
Но боевой адреналин сделал свое дело. Братья не обращая внимание, на врущиеся рядом снаряды и больно бьющиеся подсолнухи (!!! с их собственных слов), непрерывно запускали гранаты по танкам. Причем, как рассказывают, кричали во все горло, типа, братуха, окружай, оттесняй его от дороги, а то с…бется.
Вербально адреналин выходит только нецензурно.
- Снять танк с Мухи не реально, - говорил мне потом Витя. – Так пужанули трошки.
- Зато весело было, - грустно улыбнулся сидящий рядом Славик.
И действительно, видя полнейшее безумие двух немецких укров, танки начали драпать. Вся колона повылазила из укрытий и хохоча наблюдала, как братья Ленц гоняют по подсолнечному полю два вражеских танка. Пока не закончились гранаты. Но танки ушли быстрее.
- Комбат тогда сказал, что мы йо…тые на всю голову, - с гордостью вспоминает Витя. –Но мне, говорит, такие и нужны на войне.
Именно эту оценку комбата, они произносят акцентировано, как бы вставляя ее в словесную рамку и вывешивая ее на самое видное место своей личности. Именно эта оценка важнее для них всех медалей, наград и почестей.
- Позвоните Гере, - спокойно произнес тогда Славик, имея ввиду комбата.
Но ему не позвонили. Витя услыхав знакомый позывной сел рядом со Славиком и обнял его за плечи.
- Понимаешь, командир,- обратился он к старшему резервной группы. – У Славика сейчас жена умирает. Рак у нее. Последняя стадия. Врачи уже ни чего не могут сделать. Мы на ее лечение все деньги отсылали. А все равно без толку.
Славик тогда утер рукавом побежавшие вдруг ручьем слезы.
Сегодня у жены Славика ремиссия. Он говорит, что врачи надеются, что организм молодой и выдержит химию, но как всегда, гарантий никаких дать не могут.
Злость, возникшую на то, на что повлиять нельзя, невозможно убить или расстрелять. Даже бронебойными.
А избегать это не для братьев Ленц.
Они не избегают.
Они бойцы.
Самые настоящие.
И как сказал мне один их сослуживец, хорошо осознавать, что они на нашей стороне.
По мимо общей, у каждого из нас есть еще и своя, личная война.
Добавить в:
