Пришествие

 
Мне очень нравится рассматривать свои мысли, глядя на картины. И оттого, какие мысли вызывает та или иная картина, приходит понимание нравится-не нравится.

Всякий художник, да и просто творческий человек придает особое значение мелочам.

Нет, даже не так.

Мелочей, при создании картины не бывает. Вообще-то, думаю, что мелочей вообще не бывает. Есть вещи, которые мы не замечаем, которые замечать не хотим. И есть мелочи, которым мы придаем слишком большое, порой даже параноидальное значение.

Наш мозг, с целью защитить нас от паранои, отбрасывает все не нужное, заставляет быстренько забыть все, борясь с перенасыщением информации. А как понять, что нужно, а что важно? И есть ли вообще, что-то не важное?

Это работа замечательного российского художника Игоря Симонова «Второе пришествие», написанная аж в 1991 году. Ознакомится с другими работами художника можно тут //rus-art.com/painters/simonov/defaultr.htm

Не знаю, почему я остановился на ней? Но если остановился, значит важно. Вот пытаюсь разобраться.

Центральную, светлую фигуру Христа оттеняет (почти забирает все внимание на себя) фигура чиновника.

А почему я думаю, что это чиновник?

А неизменные атрибуты – галстук и шляпа.

А, и пальто.

Почему все чиновники ходят именно так? Это что форменная одежда? Почему?

В Японии все мужчины ходят в галстуках и вычислить кто из них чиновник практически не возможно. Форма уравнивает всех. Помните советскую школьную форму?

У моего знакомого папа был чиновником городского масштаба, гордившимся тем, что он стал чиновником, закончил только школу фабрично-заводского обучения (это немного ниже появившихся позднее ПТУ). Так вот он, без галстука даже за хлебом из дома не выходил. Вообще выйти на улицу без галстука, для него было все равно, что сегодня девушке выйти не накрашенной. Или, не дай Бог, с немытыми волосами.

Рядом с главным чиновником, стоит чиновник пониже рангом, что собственно и показано. Лицо его не так строго, там еще не застыли эмоции. Пока еще. Нет, так называемой маски (глубокие морщины с опущенными уголками губ, при гордо поднятом лице – первый признак презрения).

Однажды, еще на заре становления независимости, проходил я как то по Воздухофлотскому проспекту мимо здания Министерства Обороны Украины, когда заканчивался рабочий день. Это просто маски-шоу. Военные чиновники разной степени важности рангов выезжали из ворот на черных волгах с такими презрительными ко всему миру лицами. По их мнению, наверное, все прохожие должны при этом остановится, заломить шапку и кланяться. Как же – барин едуть!
И что самое главное, октябрьская революция в свое время против этого и выступала и победила, вроде как. Убрала чиновников царских, но породила новых. А потому, что другой модели поведения то не придумали или не знали. И люди опять запутались, кто у кого на службе.

Вот поэтому, я периодически пересматриваю фильм Коммунист с блистательным Евгением Урбанским, чтобы как говорил Маяковский, себя пол Ленином почистить.

Легко читаются остальные персонажи картины.

А почему легко?

А по взглядам.

Взгляд – это отношение.

А жест - это действие. Вот бабушка (на ней самый яркий, красный передник – как символ эмоциональности)указывает чиновникам на фигуру Христа. А вот и сам Христос, уходит сюда к нам. Повернувшись спиной к ним.

Александр Митта снял фильм, который я долго ждал – ШАГАЛ-МАЛЕВИЧ. О творчестве молодых новаторов нового, революционного искусства. Хорошо снят, очень интересные режиссерские решения. Но вот сюжет слишком уж примитивный. И персонажи, какие – то карикатурные. Ну не веришь им.

А этим, с картины Симонова веришь.

Почему?

О каждом можно рассказать историю. Вон справа, прячется за спинами других, втянув голову в плечи, серенький, невзрачный человек в красной шапке. Да таких заспинистов, хоть пруд пруди. Они молчат, но всегда присутствуют. Что в этот момент происходит в их головах? Есть ли там, какие-нибудь мысли? Или только те, что залетают в их уши из других ртов?

Тут все молчат, кроме бабули указывающей на Христа. Видно он уже все сказал. Зерна рассыпались. И на картине изображен как раз тот момент, когда видна почва, в которую они упали.

Дедушка с внуком, молчит красноречиво. Умно. Ему даже художник бороду нарисовал, для антуражу, а не щетину. Ну и пальто, само собой. И лукошко с бидончиком молочка.

Замечательные фигуры молодежи, где парень просто висит на озадаченной услышанным девушке. Это же показательно. Висеть расслабленно, на статичной, крепкой фигуре.

Почему то вспомнилось из того времени.

«Какие нервные лица, быть беде.
Я помню было небо, я не помню где,
Мы встретимся снова, мы скажем: «Привет»,
В этом есть что-то не то».

Но молодой человек тоже думает. Художник даже открывает ему рот – признак непосредственного, инфантильного, детского любопытства). Сравните с лицом маленького пионера.

И каждый отождествляет себя конечно же с фигурой Христа. Не потому, что хочется уйти от этих лиц и унылых пейзажей, а потому, что все смотрят с картины прямо на тебя. И ты уже все сказал. И это ты уже бросил зерна.