«От удара я влетел в кабину машины»

«В отчаянии обращаюсь к вам с последней надеждой, что хоть вы мне поможете», — говорит Прасковья Ананенко из Холмов Корюковского района. Уже больше года женщина не может добиться наказания виновного в увечье ее 33-летнего сына Александра.
15 февраля 2009 года его своей «девяткой» сбил односельчанин. Пострадавший до сих пор «закован» в аппарат Елизарова, и неизвестно — когда сможет ходить.

Встречная машина

Тот страшный вечер Александр Ананенко помнит в деталях:
—- 15 февраля мне позвонил кум: «Приди, верну тебе деньги, пока у меня есть» (он был мне должен 300 гривен). Договорились увидеться в баре. Было девять-полдесятого вечера. Отдал он долг, мы с ним еще посидели, немного выпили, и я пошел домой. По дороге встретил Лесю Квитко, которая живет неподалеку от меня. Девушка была сильно выпивши. Сказала: «Ты домой? Так пошли вместе».
Дошли мы до перекрестка, там я должен был поворачивать направо, а ей надо было пройти прямо еще метров двести. Я уже и повернул, но вижу, что Леся одна не дойдет. Думаю: «Мало ли что, провожу ее домой». Идем по правой стороне дороги, по краю асфальта (я пьян не был, край видел). Тут навстречу нам едет машина. Фары ослепили, и я опустил голову. Доля секунды — и удар... На улице был мороз, но я вдруг почувствовал тепло, а еще — запахло будто освежителем воздуха. Оказалось, что я, пробив головой лобовое стекло, влетел в кабину. Водитель сразу сдал назад. Я съехал по капоту на землю. Попробовал подняться, но ног словно не было. Я-то их видел, но они не слушались. Водитель отъехал назад, перегнал машину на другую сторону улицы, вышел и вдруг, взяв меня сзади за куртку, начал тащить через дорогу — будто это я шел не по своей стороне, а не он ехал. Потом мужчина так же перетащил Лесю (удар машины пришелся ей по ноге, девушку отбросило в сторону, она потеряла сознание).

Тогда я еще не понял, кто этот мужчина. Почему-то очень испугался, что он сейчас отвезет меня к реке и выбросит. Я еще успел увидеть, что какая-то женщина проезжала мимо на велосипеде, и потерял сознание. Когда пришел в себя, «скорая» уже накладывала мне на ноги шины (в холминской больнице есть своя «скорая». — Авт.).
— Где-то около часа ночи мне из больницы позвонила старшая медсестра, Наталия Дорошко: «Николаевна, по-моему, это твоего сына «скорая» повезла в Корюковку. Его привезли к нам с разбитой головой, даже узнать нельзя, кто это, ног почти нет, я такого, сколько работаю в больнице, не видела, но свою фамилию он назвал. Довезут ли его до райбольницы — не знаю», — рассказывает Паша Федоровна. — Наша машина была неисправна, поэтому я позвонила знакомому в Камку. Нам бы сразу поехать на место аварии, но ведь в такой ситуации каждый поехал бы к ребенку, и мы тоже помчались в Корюковку. Сыну уже поставили капельницу, сделали рентгеновские снимки. Он, бедненький, все пить хотел. Не дай бог видеть своего ребенка в таком состоянии!

Назавтра я весь день пробыла возле Саши, а на следующий день зашла в наш поселковый совет. Все уже знали, что моего сына своей «девяткой» сбил бывший афганец и гаишник (сейчас на пенсии) Валерий Гулицкий. Мне рассказали, где видели кровь. Мы с секретарем поссовета поехали на то место. На одной стороне дороги была большая лужа крови. Через дорогу я не пошла, потому что думала, что здесь все и случилось. Потом мне сказали, что видели кровь и на противоположной стороне дороги.
Я позвонила Гулицкому. Он меня выругал: «Что ты хочешь? Твой сын своей головой мне машину разбил, руль согнул, вы мне еще за стекло заплатите!»

«Идите в церковь»

У Александра были тяжелые повреждения: черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга, перелом основания черепа, открытый многоосколочный перелом обеих голеней со смещением.
— Саша пробыл в реанимации 14 дней, потом ему наложили кольца (аппарат Елизарова. — Авт.), — продолжает Паша Федоровна. — В реанимации находиться нельзя, но я дневала и ночевала под дверью, бывало, проскочу, гляну на сына. Наконец врачи мне сказали: «Вам здесь делать нечего. Идите лучше в церковь, ставьте свечки, просите Бога, потому что состояние вашего сына очень тяжелое, неизвестно, выживет ли...» Я ходила, и не раз. Прошла неделя, я в который раз приехала в больницу, и травматолог Сергей Пивовар меня обрадовал: «Случилось чудо — Саше лучше, он будет жить».

В конце марта сыну сделали операцию. А в апреле в больнице выключили отопление, было очень холодно, поэтому вы посоветовали забрать Сашу домой, чтобы, не дай бог, не простудили ноги. Дома он сам каждые десять дней подтягивал ключами спицы, менял марлю.
С аппаратом Елизарова на обеих ногах Александр провел целый год. Трудно было молодому мужчине привыкать к инвалидной коляске, но он наловчился — и по хозяйству хлопотал даже больше, чем жена, и двух сыновей — 14 и 7 лет — в школу отправлял. Все это время ему помогала мать.
— Недавно Саше стало хуже, он позвонил мне и пожаловался: «Правая нога опухла, не могу спать, за ночь выпил пачку долорена — безрезультатно, обезболивающее меня не берет. Я уже не хочу этих ног...» Я все бросила, нашла машину и 6 апреля привезла его в райбольницу. Здесь ему вытащили две спицы, прокололи антибиотики. Отек на правой ноге сошел. На левой сделали рентген — нога вроде бы срослась. Кольца сняли. На следующий день я приехала в больницу с мыслью, что сын здесь уже бегает, — горько улыбается Паша Федоровна, — да какое там! Попробовал наступить на ногу, и она распалась — не срослась. Молодой парень, а кости почему-то никак не срастаются. Наложили ему гипс на два месяца.

А Гулицкий, когда Саша был еще в реанимации, встретил меня однажды на вокзале. «У меня есть две тысячи, возьмите», — говорит. Я отказалась: «У меня только за день две тысячи уходит. Я тебя видеть не могу! Ну сбил ты его, а зачем потом трогал, зачем таскал?» «Это я сгоряча», — признался он мне, но, к сожалению, не было свидетелей. А потом Гулицкий стал отрицать, что перетаскивал сбитых. После той встречи он моим сыном больше не интересовался.
И зачем я ему тогда сказала: «В больнице еще лежит сбитая тобой девушка, умрет— будешь знать». Гулицкий стал к ней ходить, носил ей сигареты, вино (девушка курит, любит выпить), потом (это я уже позже узнала) дал ей 500 гривен. И она в конце концов написала, что не имеет к Гулицкому никаких претензий. Он отвез ее на вокзал и отправил в Прилуки (она родом из Прилукского района).

Следствию мешала... погода

— Прошло больше года. Никто не делал никакого воспроизведения ДТП. Не допрашивали и моего свидетеля — женщину, которая видела аварию. Дело затянули. Мне посоветовали хорошего адвоката. С его помощью я направила районному прокурору жалобу на то, что следователь райотдела милиции Виктор Старовойт, на мой взгляд, затягивает дело.
В прокуратуре допросили моего свидетеля. А 22 марта этого года милиция наконец провела воспроизведение ДТП. Привозили на него и Лесю. Ее встречал Гулицкий. Девушка об аварии рассказала совсем не то, что было на самом деле. Якобы она видела, как Гулицкий переключал фары на ближний свет и тому подобное. Словом, говорила так, как ее научил Гулицкий. Даже женщина-свидетель ее упрекнула: «Что ты такое говоришь? Ты же лежала без сознания».

Татьяна Котко в тот вечер возвращалась с работы и все видела. Мы встретились с ней на месте той аварии.
— Было одиннадцать-начало двенадцатого вечера. Я ехала на велосипеде. Возле большой лужи (тогда снег немного подтаял), решила остановиться и переждать, потому что навстречу ехала машина. Не то что ехала-летела. Стою. Издалека мне показалось, что машина резко затормозила и остановилась возле одного из дворов. Я подумала, что это приехал хозяин. Но вдруг машина не во двор заехала, а сдала назад, развернулась и остановилась. Фары были выключены. Я потихоньку поехала, подсвечивая фонариком. Вижу — мужчина что-то тащит через дорогу. Сначала мне показалось, что мешок картошки. Проехала дальше и едва не наехала на... ноги. Оказалось, мужчина тащит не мешок, а человека, взяв его сзади за куртку. Я ужасно испугалась. Немного дальше увидела женщину с откинутой назад головой. Метрах в 20 валялась шапка, наверное, ее, еще дальше — мужской сапог. В темноте я никого не узнала. Отъехала, достала мобилку и давай звонить в «скорую».

Начальник следственного отдела Корюковского РО УМВД в области Виктор Старовойт ссылается на тайну следствия:
— Единственное, что могу сказать, — возбуждено уголовное дело по факту ДТП. Есть два потерпевших — Александр Ананенко и Олеся Квитко. Наезд совершил водитель автомобиля ВАЗ-21093 Валерий Дмитриевич Гулицкий. Пока суть не ясна, следственные действия продолжаются.
— Почему дело так затянулось?
— Такое бывает: то погодные условия не такие, то еще что-то. Воспроизведение с потерпевшим мы сделали лишь в марте этого года, потому что в прошлом году он лежал в больнице до апреля, а воспроизведение надо делать при погодных условиях, схожих с теми, при которых случилась авария. Нынешняя зима нежданно была очень снежной. Пришлось ждать, пока сойдет снег. Сейчас дело затребовали в областную прокуратуру. Вроде бы хотят забрать его в следственное управление УМВД области. Мне пока никаких указаний не поступало.

На жалобу Паши Федоровны в следственное управление УМВД Украины в Черниговской области N ей ответили: «В ходе служебного расследования факты, изложенные в вашей жалобе по поводу неподобающего расследования обстоятельств этого ДТП, нашли свое подтверждение. ...Проведение последующего досудебного следствия по уголовному делу порчено следователю специализированного отдела по расследованию ДТП УМВД Украины в Черниговской области майору милиции В.В.Степанову».

«Я не виноват»

Валерий Гулицкий, с которым нам удалось поговорить, сразу же пригрозил:
— Обо мне не пишите, потому что в суд подам!
Однако кое-что все же рассказал:
— Идет следствие, пусть оно все и решает. Я туда не лезу. Ананенко я предлагал помощь, но они отказались. Если бы мать не лезла, парень был бы уже на ногах. Спросите у врачей, они вам расскажут. Я не виноват в том, что не срастаются кости, он сам виноват.

— Но вы ведь его сбили...
— Сбил, не отрицаю. Но я остановился, как положено, всех вызвал. После удара я и сам потерял сознание. Кто-то влетел мне прямо в машину, у меня была разбита бровь.
— Говорят, что вы перетаскивали пострадавших на другую сторону дороги.
— Пусть говорят. Зачем я перетаскивал бы человека на другую сторону, если я был прав? Ехал по своей стороне, а парень с девушкой стояли посреди дороги. Я их увидел, переключил фары на ближний свет. Но парень почему-то потянул девушку в сторону. Это рассказала она сама, хотя является незаинтересованным лицом. Я ей ничем материально не помогал, лишь заплатил за лечение.

— В тот день вы с товарищами праздновали День вывода советских войск из Афганистана. Вы выпивали?
— Конечно нет. Я перед тем, 13-го, вернулся из больницы — лечил язву. Разве я после такого пил бы?
У Ананенко есть видеозапись того празднования. На ней четко видно, что Валерий Гулицкий раз за разом поднимает рюмку, приговаривая: «За это и выпьем». Следователь, ссылаясь на тайну следствия, отказался говорить о результатах экспертизы на содержание алкоголя в крови Гулицкого.
— Знакомые афганцы нам рассказывали, что после празднования он был пьян, его даже просили не садиться за руль в таком состоянии, — говорит Паша Федоровна.

Ну что ж, будем надеяться, что теперь досудебное следствие ускорится, дело наконец передадут в суд, и он разберется, кто виноват в аварии. Но того, что 33-летний мужчина стал инвалидом и теперь не сможет вернуться на любимую работу (он был начальником караула в Корюковской пожарной части, по званию — старший лейтенант), уже не изменишь.
Сейчас Саша опять в больнице. Травматолог Григорий Кравченко объясняет, что кости у мужчины не срастаются из-за того, что он получил очень тяжелые травмы, и обнадеживает:
— Александр молод, будем надеяться, что обе ноги срастутся и он будет ходить.



Алина Долинец, еженедельник «ГАРТ» №21 (2461)

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.