Немая девушка-инвалид родила ребёнка, а от кого – неизвестно

В Чернигове инвалид I группы 20-летняя Алла Никоненко дома родила ребенка. Узнала, порадовалась за нее. Наверняка, девушка встретила любовь, это придает ей силы жить? А рождение ребенка, как это часто бывает, спасает от недуга?

Отправилась к Алле. Меня встретила мама, она же опекун девушки, 41-летняя Наталья Никоненко. Моего прихода явно не ждали. Но в маленькой, скромно обставленной квартире было чисто.

— Я к Алле.

— Проходите. Она у нас лежачая.

В комнате на диване лежала девушка. Я поздоровалась, но в ответ она лишь повела глазами.

— Алла инвалид I группы, не ходит и не разговаривает,— объяснила Наталья Николаевна.— Хотя родилась обычным ребенком. Развивалась нормально, даже ходила. Но однажды заболела, что-то простудное. Нас положили в больницу. Что ей тогда кололи, какие процедуры делали, мне не объясняли. Но когда мы выписались, у дочки появились приступы. Сначала это были судороги, потом эпилептические припадки. Алла перестала ходить, все больше сидела. Не разговаривала, но понимала, когда к ней обращались.

Я кинулась к врачам. Назначили консультацию психиатра. «У ребенка тяжелая умственная отсталость, эпилепсия», — сообщил врач. Ей дали I группу инвалидности. Предложили отдать девочку в интернат, но мы отказались. Диагноз казался ошибочным. Я надеялась, дочь поправится. Да и как можно отдать свою кровинку в чужие руки? Родились еще двое детей — дочь, ей сейчас 19, и сын — ему 18 лет. Дети нормальные. Алла подрастала, но лучше ей не становилось. Вся жизнь на таблетках. Если раньше Алла могла сидеть хотя бы в коляске, мы вывозили ее погулять, подышать воздухом на балкон, но в последние годы она все время лежит. Пролежней нет. Во-первых, потому, что мы ухаживаем за ней, во-вторых, тело она чувствует, ворочается с боку на бок.

— Откуда же беременность?

— Самой хотелось бы знать. Для меня случившееся — неожиданность.

21 ноября, вечером, хлопотала на кухне. Услышала, дочь заплакала. Я к ней, смотрю, лицо у нее такое напряженное. Наверное, опять приступ будет, подумала. Но приступа не было. Смотрю, она тужится, как будто по-большому хочет. Подняла одеяло, вижу, сзади ничего
нет, а спереди ребенок рождается.

Я позвонила в «скорую». Алла еще раз потужилась, и появилась девочка. Осторожно, не нарушая пуповины, я положила младенца в ногах у дочери.

— Как на это отреагировала Алла?

— Молча смотрела. «Скорая» приехала, обработали пуповину и повезли Аллу с ребенком в роддом. Вес ребенка 2300 граммов, рост 44 сантиметра. Беременность была где-то 35-36 недель, т.е. восемь с половиной месяцев. Алла в роддоме никак не реагировала. Врачи даже испугались, мол, зачем полуживую привезли? Но я объяснила, что она у нас спокойная, а глаза закрывает, потому что уставшая. Ее забрали в реанимацию. Оказалось, после родов остались небольшие разрывы. 25 ноября Аллу выписали домой, а девочку забрали в областную детскую больницу. Сказали, что у нее небольшая пневмония. Назвали мы ее Виктория, а отчество дали Викторовна. Так отца Аллы зовут.

Уже малышку и зарегистрировали. Хочу поскорее забрать внучку домой. Но нам ее не отдают. В опекунском совете говорят, мол, у вас уже есть опека над Аллой, больше не положено. Да и квартира у вас однокомнатная, 16 метров комната (общая площадь — 30). А в Доме ребенка у Виктории на нее будет 11 метров. Но мне эти доводы кажутся неубедительными. Там у девочки не будет главного — любви родных людей. А я уже с работы уволилась в рассчете на то, что буду растить внучку.

Пойду к председателю опекунского совета просить не забирать нашу Викторию. А с квартирой, может, когда-то вопрос и решится. Хотя сейчас нас проживает пять человек — мы с мужем и трое детей. Муж Виктор, ему 45 лет, участник боевых действий в Афганистане. С 2000-ого мы стоим в очереди на расширение жилья. Если не ошибаюсь, где-то 45-е. Перед прошлыми выборами я к Соколову ходила, рассказала, что дочь — лежачий инвалид и комната маленькая. Он сказал, что понимает, ситуация тяжелая, но не может перешагнуть через головы тех, кто перед нами в очереди. Единственное, что мог предложить, — поменять на такую же на первый этаж (у нас пятый).

— Неужели вы не замечали, что дочка беременна?

— Ни тошноты, ни рвоты у нее не было. Кушала с аппетитом, ведь я кормлю ее с ложки. Животика тоже не замечала. Что касается месячных, они у нее редко случаются. Я обратилась к гинекологу. Она спросила: «Девочка худенькая?» Говорю, да. «Может быть и раз в полгода». Они у нее где-то так и шли. Поэтому я не обратила внимания. Когда-то были выделения — як врачу. Она прописала таблетки, сказала, похоже на молочницу.

— Забеременеть Алла могла лишь дома. Кто отец ребенка? Спрашивали мужа, сына?

— С мужем сразу поговорила. Он возмутился «Я что, совсем дурак?» А сын Олег молчит. Его и в горпрокуратуру вызывали. Молчит.

— Может, ваш Олег кого-то привел из друзей?

— Не знаю. Я работала по два дня через два. То есть не постоянно дома. И у мужа такой же график. Насколько я знаю, и сын, и дочь старались не водить домой, стеснялись Аллы.

Теперь все мысли о внучке. Отказа от нее я не писала.

Вот такая получилась история. Перед уходом зашла попрощаться в комнату к Алле. Кивнула ей головой. Она прикрыла глаза, как будто поняла. На диване лежал ее брат Олег, смотрел телевизор.

Не выдержала, спросила:

— Олег, ты не знаешь, кто отец ребенка?

— Не знаю, — тихо ответил он и отвернулся к стене.


Валентина Остерская, еженедельник «Весть», №49 (474)

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.