Мобильная версия сайта Главная страница » Новости » Місто і регіон » 5-летняя Маша за месяц до трагедии рисовала кресты на стенах и у себя на запястье

5-летняя Маша за месяц до трагедии рисовала кресты на стенах и у себя на запястье

— Где-то за месяц до смерти мамы Маша начала кресты рисовать. Мелом на стене, красные на ручке, вот здесь, - 48-летняя Светлана Акуленко, мать погибшей под завалами общежития Насти Деревянко, показывает на запястье. — И боялась оставаться одна в комнате. Чего раньше никогда не было. Говорила: «Бабай в окно смотрит». Чтоб заснуть, кого-то за руку держала. Настя еще думала куда-нибудь сводить дочку, чтоб испуг прошел.

Что было дальше, знает уже вся страна. В понедельник, 12 декабря, обрушились плиты перекрытий четырехэтажного общежития по Попудренко, 16 (район швейной фабрики «Элегант» в Чернигове). Падать начало там, где санузлы. В этом месте была трещина в стене, а еще влага и сырость... Почти 200 человек остались без жилья. 5-летняя Маша — без мамы.

25-летняя Анастасия Деревянко работала лаборантом отделения онкологической патологии Черниговского областного патологоанатомического бюро.

«У тебя отца не было, не отбирай у ребенка папу»



Буквально через пару дней после трагедии город нашел жилье для матери Насти Светланы Акуленко. Это однокомнатная квартира в девятиэтажной панельке на Доценко. Соседи рассказывают, это было ведомственное жилье. Его использовали как гостиницу. Много лет периодически в ней кто-то жил, но постоянных квартирантов не было.

Квартиру дали на год. На днях Светлана Григорьевна должна там прописаться. Вероятно, сможет и остаться на Доценко.

На входе в «квартиру новая дверь, вокруг проема пена, подпорки. Видно, дверь только-только сменили.

— Щели огромные были, она почти не закрывалась, — объясняет Светлана Акуленко и приглашает пройти в квартиру. Сюда она переехала практически сразу. Ведь больше идти женщине некуда, разве что в село Галицу Нежинского района, в родительский дом. Помещение, конечно, требует ремонта. Из щелей старых окон, кое-как закрытых черной тканью, дует (к тому же не застеклен балкон). Из мебели пара табуреток да два дивана. «Малютку» Светлана Григорьевна купила сама. Второй привезли друзья.

Но женщина не нарекает, а благодарит городскую власть.

Она уже получила обещанную мэром компенсацию в размере 50 тысяч гривен. Планирует поставить памятник дочери и сделать ремонт в квартире. Внучку Машеньку забрал отец, 36-летний Александр Деревянко. Он живет в Галице. С Настей состояли в браке, но вместе не жили.

— Маша вчера звонила: «Баба, ты достроила дом? Ты нашла маму?»

— Вы не сказали ребенку, что мамы больше нет?

— Сказала. Но она не понимает, как это? Раз нет, значит, нужно искать.

В 2004 году Светлана Григорьевна пришла на фабрику «Элегант» термообработчиком (утюжит готовые изделия). Около двух лет скиталась по квартирам. Потом дали комнату в общежитии. Тогда в Чернигов из Галицы, где жила с бабушкой, после окончания местной школы переехала и Настя. Поступила в медучилище.

— С мужем Настя жила по-разному, — вспоминает женщина. — Когда ругались, она с дочкой приезжала ко мне. Потом мирились, возвращалась в Галиду. А когда вышла из декрета, переехала в Чернигов окончательно.

Зять у меня неплохой. Не алкоголик, не наркоман. Инвалид (одна нога короче), пенсию получал. Не работал.

К Маше хорошо относился всегда. Правда, то звонил каждый день, то мог пропасть на несколько месяцев. Настя тогда разводиться хотела. Я ее отговаривала: у тебя отца не было, не отбирай у ребенка папу.

В октябре Маше пять исполнилось. В день рождения Саша не приехал. А уже в ближайшие выходные привез планшет и конфеты. Для Маши ничего не жалел, что просила, покупал.

«Настя оказалась как в клетке»

— В воскресенье, за день до трагедии, двери входные в комнате перестали закрываться, — продолжает Светлана Акуленко. — Хотя я недавно их сменила. Позвала соседа, напильником подпилил. А у соседки напротив открылись двери, а закрыть уже не смогла. Так на работу и ушла.

Убирала, обои ближе к потолку стали трескаться.

Когда общежитие рушилось, я на работе была, на фабрике. Смотрю, соседка, которая со мной работает, оделась и побежала. Не пойму, что такое. А девчата мне: «Светка, общежитие падает». Я за себя и к общежитию. Забежала на ступеньки к комнате. Шкафы, которые в коридоре стояли, попадали. Хотела лезть туда, а МЧСник оттянул. «Я знаю, что там мой ребенок. Спасите ее». Он залез в комнату. Покричал, я кричала не своим голосом. Потом бегала под общежитием и снова кричала, как дурная. А потом кто-то говорит: может, Настя в садик за Машей пошла? Но и там ее не оказалось. За Машей в детский сад она ходила без десяти пять вечера. Так уж заведено у нас было.

Я хватала МЧСников за руки. Они головы опускали и молчали. Стало ясно: Настя не жива.

Она в туалет пошла. А ведь упали перекрытия там, где были санузлы. Хлопцы-спасатели рассказывали, что Настя на окне была. Падать, наверное, начало. Она на окно запрыгнула. А там решетка железная. Она как в клетке оказалась. Если б не та решетка, может, выпрыгнула бы. Сколько ждала смерти, Бог его знает, — рыдает женщина. — Мне не снилась ни разу, хоть очень просила ее, чтоб пришла, рассказала, как все было.

Анастасию Деревянко похоронили на «Яцево» в среду, 14 декабря.

«Юрист доказал»

— Сегодня, — продолжает Светлана Акуленко, говорим 19 декабря, — зять приезжал. Попросил справку о смерти Насти. Хочет оформить пенсию на Машу. Встретились с ним снова.

Я так поняла, что помимо пенсии он хочет в Нежине квартиру вместе с Машей получить. Пусть ему и квартира, пусть ему и деньги, только бы Машу мне согласился отдать.

Я же ее в детском саду оставила, пока со всем разбиралась. Тут заведующая звонит, что отец за ребенком пришел. Она сначала не отдавала. Через время Саша с юристом вернулся. Тот доказал, что отец имеет право. И они увезли внучку в Галицу.

— Так, может, девочке с папой будет лучше?

— У них там большой кирпичный дом с газом. Но ни туалета, ни душа, ни даже воды в доме нет. Только колодец во дворе.

Машу любят. Она на них и похожа. Обижать не будут. Но долго внучка там не выдержит. Наиграется и истерику закатит, что к маме и бабушке хочет. Может, и они нагуляются с ребенком да и отдадут? Хотя я с зятем беседовала. Сказал: «Пока Маша со мной будет. А по поводу школы подумаю, может, и в городскую пойдет (имеет в виду черниговскую)».

Выхватил сына из-под падающей плиты



— Я, наверное, единственный, кто остался совершенно без документов. Паспорт, военный билет, дипломы, свидетельство о браке и рождении сына — все ушло под завалы, — говорит Юрий Мороз. Комната Юры, где он жил с женой и 6-летним сыном Женей, находилась на третьем этаже. Как раз у рухнувшей стены. От комнаты осталась только половина. Все, что удалось спасти мужчине, — это пара тумбочек, которые спасатели достали с помощью автовышки. В один миг потеряв буквально все, Юрий не отчаивается.

— Главное, что все живы и здоровы, — говорит он. В последнюю секунду Юрий смог буквально выдернуть из-под падающей плиты своего сынишку.

— Трещины у меня в комнате дня за два до этого появились. В понедельник, еще до того, как все произошло, сказал жене: не досиживай на работе, езжай домой. Собрал деньги, документы. Хоть в гостиницу, но в общежитии ночевать не собирался.

Жена на работе была (трудится в колл-центре на Масанах). А я сына из школы №20 забирал. Пришли домой. Через какое-то время с четвертого этажа плита пошла. Начало все рушиться и падать. В один миг, секундами. Успел сына выхватить. Сначала упал потолок. Потом — стенка соседская в нашу сторону. В конце концов ушла плита из-под ног. Женя был в носках, футболке и штанишках. Прижал к себе лицом. Он не видел, что происходит.

В августе 2014 года купил комнату в этом общежитии. Когда покупал, все устраивало.

Я не видел трещину на тот момент. Был доволен, что повилось свое жилье. Люди говорили, трещать начало с подвала.

Мужики просили помочь вещи вынести из общежития. Я не могу туда зайти. Плохо становится. Я даже лифтом не езжу. Если отстроят это общежитиие, жить там не смогу.

Кто семейный - отдельная комната

После трагедии большинство пострадавших поселили в гостиницы «Придеснянскую» и «Профсоюзную». Просторные номера, в которых ежедневно обновляется запас мыла и шампуни, а еще меняются полотенца. В «Придеснянской» непосредственно в номере есть ванна и туалет с умывальником. До воскресенья, 18 декабря, двухразовое питание — завтрак и ужин — были у всех. Далее кормили только детей.

Но как ни крути, а гостиницы дело дорогое. Поэтому люди постепенно начинают перебираться в общежития бывших ПТУ. Так как с этого года училища, а с ними и общаги, передали на баланс города, в них и будут дожидаться постоянного жилья пострадавшие. В одних общежитиях студентам пришлось потесниться, в других — комнаты и без того пустовали.



37 человек уже переселили в общежитие железнодорожного лицея (в районе Центрального рынка). 41 человек разместился в общежитии лицея быта на КСК. 10 комнат подготовили в общежитии строительного лицея (район «Химволокна»). Город ремонтирует комнаты в общежитии по Циолковского, 14 на Шерстянке.

Общежитие признали ветхим

Об этом на собрании жильцов общежития по Попудренко, 16 сообщил Анатолий Дзядзько, начальник городского управления капитального строительства. Людей эта новость обрадовала. Так как возвращаться в то, даже отстроенное, общежитие у многих желания не возникает.

Но мэр Владислав Атрошенко уточнил, что ветхое — не значит аварийное. А посему ремонту подлежит.

— Самый крайний вариант — ремонтируем то, что было, с соблюдением норм, — сказал Владислав Анатольевич. — Если строить новое здание, то это все равно будет общежитие по принципу вашего. Сроки решения вопроса, если все хорошо и идеально, — год, если совсрм плохо, — два. Вас никто не бросит навечно жить в студенческих общежитиях.

— На что влияет — было приватизировано жилье или нет? — интересовались люди.

— Если приватизировано, то компенсируется конкретно столько, сколько было квадратных метров. Если не приватизировано, компенсация происходит, исходя из нормы 13,65 квадратных метров на человека.

Что касается причин падения общежития, официальных ответов нет, идет следствие. Говорят, дом строился хозспособом швейным объединением. В некоторых местах использовали в качестве плит перекрытия дорожные плиты. Даже толкового фундамента не было: выкопали яму, уложили плитами (так называемый ленточный фундамент).

Марина Забиян, Юлия Семенец, «Весть» №51 (727) от 22 декабря 2016

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.

Теги: общежитие, Попудренко, 16, Забиян, Семенец, Весть

Добавить в: