Танкист, или «Белый тигр»

 «Через семь дней после Прохоровского побоища ремонтники подцепили трос к очередной растерзанной «тридцатьчетверке». Люк механика отвалился - все заорали «Стой!» задымившему трактору. И столпились возле машины. Причина оказалась обыденной - в рычаги убитого танка вцепилось почерневшее нечто: комбинезон превратился в коросту, подошвы сапог расплавились. Правда, остались на черепе кое-какие мышцы, не вся кожа слезла, на глазах слиплись веки: но «спецы» не питали иллюзий: таков был конец еще одного страдальца, не сумевшего выкарабкаться из машины. Однако, никто не успел стащить пилотку - головешка открыла глаза.»

Так начинается книга Ильи Бояшова «Танкист, или «Белый тигр». Сам автор позиционирует свое творение как роман, но на просторах литературного окианета можно найти очень замысловатые эпитеты, типа философская притча написанная в реалистической манере, поэма в прозе, героическое фентази на основе реальных событий, неореалистическая историческая проза, артхаусная былина, историческая сказка и т.п и т.д.

Что ж отчасти это все правда. Ни кто не сомневается в том, что Бояшов не отходит от истории, хотя и преподносит ее весьма своеобразно, через образ скорее сказочный чем реальный. Чудом выживший обгорелый комок плоти будет назван в госпитале Иваном Ивановичем Найденовым и отправлен опять на фронт (потеря памяти, обезличивает героя, но тем самым придает ему обобщенный характер всего советского народа с его лютой ненавистью и безумным фанатизмом в истреблении врага, полное пренебрежение к совей жизни ради всеобщей цели).

Однако Иван Иванович по прозвищу Череп, потом Ванька Смерть приобретает нечеловеческие способности, он чувствует машины, танки, самоходки, они разговаривают с ним, они приобретают в его, несомненно больном мозгу, живые образы. И обгорелый мозг его помнит из прошлого только мифического убийцу советских танков – Белый Тигр, воплощение непобедимой Германии, гения технической мысли, некую квинтэссенцию зла. Безумная охота Ваньки Черепа за Белым Тигром или как говорит сам автор «трансцендентная погоня», составляет основу романа.


Вообще-то Бояшов аккумулировал в своем произведении многие знакомые нам образы. Читая его роман без сомнения найдется аналогия и с Моби Диком и его Белым Китом, и недвусмысленно прозвучавшем в произведении Акакием Акакиевичем и его шинелью, и «Властелином колец» с его Всевидящим оком в роли Сталина, и Дон Кихота в безумном порыве бросающегося на ветряные мельницы, и «Мифогенную любовь каст» - психоделическим путем советского солдата в войне…


Мелкие эпизоды войны, описанные как вспомогательные сцены просто поражают своей страшной обыденностью, но война не может быть чистой и правильной как показывают нам по СиЭнЭн. Она ненормальна сама по себе, а значит и герои ее могут быть такими. Мародерства, грабежи и насилии советских солдат в Германии замалчиваются или как минимум обходятся историками, но как видно не Бояшовым. И еще, никогда не читал и не слышал, что бы так интересно был подан материал о технике принимающей участие в Великой Отечественной войне, именно этим похож Илья Владимироворич Бояшов на своего героя Ивана Ивановича Найденова. 


«Великая ярость переполняла Ваньку. Он неистово призывал на голову дракона небесное машинное воинство: и, разумеется, небо тут же наполнилось благодатным танковым грохотом. Господь натянул танкошлем. Бог схватился за рычаги!»
Советую прочесть.