История Монаха

Высокий, худой, вечно небритый с крупными чертами лица, поникшим мясистым носом и большой массивной челюстью. Он был не красив. Однако не угрюм. Я встретил его первый раз бредущим куда-то в сторону от блок-постов. Он сказал, что ищет магазин. Что только-только приехал. Я рассказал ему, что у нас без разрешения командиров никто никуда не ходит. Тем более за периметр. Он послушно побрел искать замполита.

Беспризорник с обостренным чувством справедливости в компании чуть младших парней, заступились за девушку, защищая их от хулиганов. В итоге, превысили допустимую норму самообороны. Хулиганы получили телесние повреждения средней степени тяжести. Самого старшего, Монаха посадили, на два года.

На Луцкой зоне на заключенных проводили отработку боевых приемов местный Беркут и Альфа. Просто так. Выставляли в шахматном порядке и били.

Однажды сорок человек, в числе Монаха, перед очередной отработкой просто взяли и вскрыли себе вены. В знак протеста.

Так Монах заработал свой УДО.

Вышел опустошенный с надломленной психикой и густой лестницей белых шрамов на запястье.

Ушел в монастырь. Почти десять лет при монастыре. Многое увидел, иногда такое, что разрез шло с верой. Но люди были хорошие.

Был послушником. Проверяли всячески. Искушениями. Однажды послали с чемоданом на вокзал. Он доставил чемодан человеку возле вагона. Человек при нем вскрыл. Там плотно лежали пачку долларов. Человек позвонил в монастырь и сказал, что все в порядке. Поле этого Монаху разрешили взять постриг.

Платили хорошо. На карточку капало 600 гривень. Но на руки выдавали еще 7000, поэтому Монах не бедствовал и отношение к деньгам выработал не пободобострастное, а спокойное.

Пока не встретил девушку.

Попросил благословения уйти в мир. Батюшка. Отец Михаил, благословил. Даже порекомендовал его на работу в охрану предприятия. Поработал немного, но не пошло. Нет армейского опыта, нет житейского опыта. А тут как раз война случилась. И пошел Монах в армию по мобилизации. Говорит, мол, я хочу всему научится и вернуться сержантом. И стать начальником охраны.

В коллективе батареи не прижился. Ну, то что монахом его все стали звать, то не чего, это и так понятно. И то, что заболел желудок перед выездом. Тоже можно понять. Просто спросили, типа. А чего тогда шел, если желудок больной.
Но вот, поняли. Что и монах он не настоящий

На свадьбу приглашал всю батарею. Смеялись. Он даже к комбату ходил, всех отпрашивал. Но комбат у виска пальцем покрутил, вызвал командира батареи и сказал ему, чтоб он это, держалось от него подальше.

Монах еще долго показывал всем золотое колечко на пальце.

На свой день рождения он купил торт, разрезал его на несколько десятков кусочков и методично отнес каждому, как в детском садике, напоминая, что у него сегодня день рождения.

Все над ним всегда шутили и всерьез не воспринимали. На бронежилете, пока он стоял в строю писали «Монах - лох», когда ходил в патруле бросали камнями, ну обзывали, конечно, по всякому. На Монах он не обижался, говорил, что это нормальный позывной, а на другие прозвища смешно обижался и громко и без матов кричал на обидчиков, что вызывало у последних еще более сильное желание повторить реакцию.

На занятиях по тактической медицине он всегда был в роли раненого и лежа на носилках, очень артистично изображал ранения. Он не обращал внимания, когда солдаты говорили доктору, что он у нас по жизни раненый.

Он уехал на передовую в составе минометного расчета и несет там службу до сих пор. Жив здоров. Такая малюсенькая капелька большого океана.

Однажды я спросил его о Псалме 22, который читал перед очередным убийством герой Сэмюэля Эль Джексона в фильме Криминальное чтиво, в котором есть строчка «ТЫ приготовил, предо мною трапезу в виду врагов моих» и попросил разъяснить значение.

Монах сказал, что когда знаешь, что Господь всегда с тобой, то враги становятся лишь пищей для твоей трапезы, не более. А еще добавил, что в этом же псалме, немного выше есть строчка «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому, что ТЫ со мной».