Человек в поисках кайфа

 В фильме Ларса фон Триера Нимфоманка один из героев рассказывает, что подразделяет людей на два типа: те что первыми стригут ногти на левой руке и те что стригут первыми на правой. Те, кто стригут ногти первыми на левой, по идее героя, предпочитают получать удовольствие сразу, а потом уже мучатся, чтобы доделать все остальное.
Наверное, в этом есть какой-то резон.

Я, например, знал несколько людей, которые ели сначала мясо, а потом гарнир. И нескольких, которые делали наоборот. Но большинство предпочитает совмещать. Но вот пример с ногтями не дает промежуточных решений, тут только или или.
Многие, наверное, гневно осудят едоков мяса или гарнира в первую очередь и посчитают их извращенцами.

Главная героиня фильма говорит, что никогда не испытывала оргазма. При этом она нимфоманка. Нимфомания в нашей культуре сродни извращению. Но, позвольте, единственное извращение в мире – это отсутствие секса. Все остальное дело каждого, сказал сам дедушка Фрейд, просматривая Нимфоманку

Сегодня выйдя на балкон покурить, наблюдал соседку с соседнего дома, двигающуюся быстрым шагом в сторону проспекта.

«На базар», - подумал я. Кончено, у нее муж с весом полтора центнера и приближающийся к такой же весовой категории школьник-сынок. А она все еще держит себя в теле.

Однажды после весеннего дворового субботника, когда возле гаражей напротив дома распаленные коммунистическим трудом соседи жарили шашлык на мангале, эта соседка со своими немаленькими домочадцами проходили мимо и конечно их позвали присоединиться.

Они отказались (я подумал, что им, наверное, было неудобно, что они не принимали участие в субботнике), но через десять минут они вернулись с большим подносом всевозможных салатов, с полбутылкой вискаря и непочатой еще текилы. Как сказал сосед снизу, короче, выступили конкретно.

Я люблю говорить правду, особенно если эта правда приятна собеседнику. Я сказал правду о вкусных салатах соседке. Спросил (искренне, мне действительно интересно) о их составе. После этого мы конечно подружились.

Не думаю, что это были знаки внимания, рядом всегда находился бдительный муж и совершенно обалдевший от такого разнообразного и пестрого общества сын.

Муж ее простоватый сельский парень, работающий на стройке и очень прилично зарабатывающий. Конечно, круг его интересов благодаря профессиональной деформации сузился, а усталость после физической работы сначала отняла душевные, потом духовные силы, которые со временем атрофировались и стали рудиментом, чем-то не нужным, вроде аппендикса.

Она же наоборот, тонкая натура, предпочитающая классическую музыку шансону мужа и филармонию, вместо отдыха на природе в обществе семей строителей.

Муж не противился этому, подсознательно понимая, что заполучил сокровище (голубоглазая блондинка с хорошей фигурой), которое останется таким если будет держаться подальше от общества таких как он.

Он давал ей деньги на книги и диски с классической музыкой, снабжал продуктовым набором с родного села. Вообще, всячески облегчал ее тягостное существование. Она была ему за это благодарна, постоянно покупала пиво и тихонько сидела рядышком на диване с электронной книжкой в руках, пока он смотрел футбол или ментовский сериал, думал я.
Короче, общего между ними ничего я не нашел и меня это озадачило. Хмель делал из меня крутого психолога, способного разгадать чужие тайны, прочитав жесты и слова. И я двинулся по следу.

После шашлыков, кто-то предложил пойти к нему (бутылка делает из человека камикадзе быстрее, чем японский самолет-снаряд) и все конечно пошли.

Соседка принесла еще много-много всякой вкуснятины, разгадывая ингредиенты все хвалили хозяйку и пели дефирамбы счастливо улыбающемуся в уголку ее мужу.

Я честно пытался наблюдать за коммуникацией соседки с мужем и с другими соседями, но это не давало мне нужных зацепок для соответствующих выводов и как-то я даже успокоился, поддавшись всеобщей вакханалии.

Потом, мы курили на балконе и она неожиданно начала говорить, как ей не хватает этакого романтического изыска, антуража, какого то нетипичного знака внимания, изысканной беседы. Короче романтики.

Я не долго думая, спросил ее про секс (все были уже изрядно навеселе и я надеялся, что данный вопрос можно списать на алкогольное словоблудие, а ее ответ заблудится в этих же парах), который к тому моменту мне казался универсальной отмычкой от всех дверей чужих спален.

Она сказала, что с ним секс чудесный.

Я спросил: - Вы предпочитаете чудный секс или все-таки чудесную прелюдию? Она задумалась, посмотрела на меня и опять вернулась к сигарете.

- Вы знаете, - сказала она, выпуская дым в ночной воздух. – Прелюдия, конечно, длится дольше, но только она путь к сексу.

Я был озадачен ее ответом, хотел было переспросить ее, что она имеет ввиду, все таки секс или прелюдию, или или, но неожиданно сам задумался над своим вопросом и ее ответом.

Я до сих пор не смог расшифровать ответ соседки и мучался от этого. Но сегодня глядя на нее с балкона, я вдруг понял, что всегда учился получать удовольствие от доставления удовольствия другим, понимая, что это и есть истинный путь к истинному удовольствию. То, на что я тратил многие годы, через ломку эгоистичного собственного Я, бесконечные повторения, чтобы загнать это в привычку, она делала ежедневно и бессознательно.

Почти как  Ларса Фон Триер, пытающийся найти Человека даже в его изнанке.