«Назад в Океанию». Десять месяцев после старта
На пути к далеким островам черниговский автостопщик пересек уже 8 стран
Тем, кто подзабыл, напомним: Михаил Павлюк, житель села Низковка Щорского района, несколько лет назад сумел автостопом проехать 70 000 километров, за 40 месяцев добраться из Чернигова через полтора десятка стран до индонезийского Папуа и благополучно вернуться обратно. И памятливые читатели спрашивают: как он там, где успел побывать, что видел? Отвечаем: всё в порядке. Всё еще – в пути.
Стоит чуть свернуть в сторону…
– Расскажи, зачем тебе вообще понадобилось это «возвращение в Океанию», какова цель путешествия?
– Ощущение чего-то невыполненного до конца, наверное. Ведь в прошлый раз мне так и не удалось добраться до Папуа–Новой Гвинеи – страны, которая и являлась моим конечным пунктом. Собственно, именно она географически считается «настоящей Океанией».
Теперь, по некоторым данным, посольство в Малайзии выдачу виз упростило и появился шанс все-таки доехать туда. Соломоновы острова тоже входят в мои планы, хотя туда еще труднее попасть.
– Хочется суметь попасть именно туда, куда трудно? Или у тебя есть какие-то внутренние причины стремиться именно к этим островам?
– Сколько себя помню, всегда манили тропические острова, джунгли, пляжи. Да, труднодоступность всегда предпочтительней хорошо проторенных троп, ибо будет возможность потом как-то оценить то, что ты преодолел, больше в памяти останется. А что касается «накатанных маршрутов», то на них тоже можно найти много чего интересного, стоит только чуть свернуть в сторону.
– Где ты сейчас находишься? Как далеко уже ушел от дома?
– Я в Гонконге, жду китайскую визу. Не сказал бы, что от дома я уехал далеко – учитывая что прошло уже почти 10 месяцев со старта путешествия. Просто в Иране, Афганистане и Средней Азии меня задерживало гостеприимство местных жителей и желание побольше изучить эти страны. Поэтому оставаться меньше месяца даже в самой маленькой стране – не в моих правилах.
– Маршрут ведь пролегает не по прямой? В каких именно странах ты уже успел побывать, как выбираешь оптимальный маршрут? Приходилось ли из-за каких-то обстоятельств отклоняться от своих планов?
– Я уже проехал через Россию, Азербайджан, Грузию, Турцию, Иран, Афганистан, Таджикистан, Кыргызстан и Китай, где думаю задержаться еще на некоторое время. Маршрут получился необычный скорее из-за пакистанских визовых проблем: иностранные граждане могут получить его визу только в своей собственной стране. А вообще я хотел пройти по более прямому и когда-то популярному у автостопщиков маршруту, через Пакистан в Индию и далее на восток. К слову, афганская виза тоже с трудом далась – мне ее сначала хотели дать только при наличии авиабилета, чтобы миновать «опасные места», а когда поняли, что билета не дождутся, после долгих переговоров, с подключением консула, выдали мне визу с пометкой «только по воздуху!».
Но самое смешное, что когда я рискнул и границу решил все-таки пересечь по земле, на афганской стороне даже не обратили внимания на надпись на визе и пропустили меня без проблем.
Афганистан. Опасно? Интересно!
– Очень странно слышать про афганское гостеприимство :) Каким ты увидел Афганистан? Что за люди там живут? Были ли конфликты? Видел ли моджахедов? Сталкивался ли с военными?
– Обычно, когда я приезжаю в новую для себя страну, у меня уже имеется какое-то представление о ней – полученное из Интернета или рассказов других путешественников. Так, меня ни Иран особо не удивил, ни Афганистан. Я ожидал, что будут задержки для проверки «подозрительной личности с рюкзаком», и притом на довольно значительное время. И действительно, успел побывать и в отделах по борьбе с терроризмом, и в пограничной полиции… Относились, правда, неплохо – кормили и даже деньгами помогали. Однако то, что ты не знаешь, что тебя ждет завтра, обвинение в шпионаже или еще один день «дружеских допросов» делает такие похождения не очень приятными.
Насчет «моджахедов»… По умолчанию, все моджахеды – это одетые в черные одежды и тюрбаны и носящие черные бороды талибы. Однако мне приходилось слышать много историй о самозванцах-полицейских, которые приходят из талибских рядов в полицейские и там шпионят. Естественно, чтобы не быть обнаруженным, одеваться как «моджахед» среднестатистический талиб не будет. Тем не менее, был один инцидент, когда я думал, что попал в лапы к талибам.
Дело было на «самом опасном» юге Афганистана, в провинции Хильменд, куда я таки проскочил (на автобусе, ибо водители грузовиков не горят желанием брать иностранцев). Вышел из автобуса, не доехав 120 км до Кандагара. – захотелось что-то и самостоятельно остановить. Остановился КамАЗ. Первое время ехали дружелюбно, насколько позволяло знание языка, болтая. Водитель угостил напитком и стал мне показывать на дорогу, уходящую в сторону: «Смотри, это тропа талибов! Они сейчас нас остановят, что ты им скажешь? Ты – иностранец, знаешь, сколько вас они здесь уже поубивали? Вон, смотри, – показывает на сгоревший грузовик, – это тоже дело рук талибов! Но я тебя буду защищать от них, только заплати мне 400 долларов!» Никакие объяснения, что платить, вообще-то, нечем, не помогали. И сколько мы ехали (с час примерно), он всё трезвонил про 400 долларов, которые я ему должен «за защиту». Наконец я, выбрав момент, улизнул от него. Но меня уже ждали военные на танках, афганцы и их помощники ирландцы. Отвезли на базу, обыскали «передовыми методами»: ирландские друзья даже оболочку глаз проверили! На следующий день повезли к командирам и те, запретив ехать через Кандагар, отправили бесплатным самолетом в Кабул.
– Не знаю, как лучше сформулировать... Неужели нельзя было как-то объехать, миновать эту страшную страну? Или ты, опять же, сам хотел там побывать? Сознавал ли риски? И вообще – страшная ли это страна или в ней есть что-то хорошее?
– По правде говоря, планов на Афган у меня не было, но не из-за его «опасности». Просто так сложилось, что других путей не оказалось. Но там живут, по крайней мере, встречаются путешественнику, одни из самых самобытных и интересных народов – не видящих годами никаких туристов и иностранцев вообще!
– Ну, я помню, ты говорил, что Афганистан – это возможность быть именно путешественником, а не туристом…
– Страна скорее не страшная – такой ее делают отдельные не совсем нормальные граждане, а СМИ нужны теребящие душу конфликтные факты. Местные сами панически боятся новых терактов, и когда я просил ненадолго оставить рюкзак в скромной столовой – резко отказывали. Самые недоверчивые афганцы живут в Кабуле, в Герате же каждый третий встречный приглашает тебя к себе в гости. Обращают внимание в ресторанах и оплачивают за тебя счет, толпами сходятся на тебя посмотреть и просят, чтобы их сфотографировали. В Мазари-Шарифе даже полиция почти не обращает внимания на человека с рюкзаком, это – самый безопасный афганский город.
– Рестораны – это с твоей стороны комплимент?
– Ну, пускай будет «напольное заведение» (ибо на полу все сидят) на втором этаже облупленной, словно XVII века, бесцветной постройки, без туалета – с правом после приема пищи на том же месте и расположиться на ночлег :)
Афганистан. В стакане – зеленый афганский чай народности хазар. Приятнее китайского, который подают в общепитах
Гостеприимный Иран
– Ты говоришь, Иран особо не удивил. Я, наоборот, ожидала, что он оставит яркие впечатления. Мне кажется – судя по тому, что читаю и вижу в сети, конечно, что в этой стране два параллельных мира. Иран патриархальный, с полицией нравов, строгими муллами, побиванием камнями и т.п. – и современный, ориентированный на Европу, просвещенный Иран... Какой эту страну увидел ты?
– Ну, я немного неправильно выразился, наверное. Иран не произвел впечатления страны, «соблюдающей традиции» или имеющей какой-то самобытный облик. Несмотря на стремление не уподобляться западным потребителям всяких «вредных вещей», большую популярность приобретают именно западные продукты: фаст-фуд, джинсы, сникерсы... Иранцы редко заводят разговор о религии, а если заводят, то многие высказываются негативно, критикуя правительство и навязываемую им религию, говоря, как им это надоело. Я встречал немало людей, заявляющих, что они «ненавидят ислам», в том числе даже в самом религиозном городе Ирана – Куме!
– Я думаю, в Иране многие еще помнят времена ДО исламской революции и тоскуют по ним.
– Верно, ведь в свое время они сами за нее проголосовали! (В марте 1979 г. был проведен референдум о новом политическом устройстве и по его итогам Иран был объявлен первой Исламской республикой. – Авт.) И самая большая заслуга в этом приписывается женщинам... Женщины вообще – единственные в Иране, кто имеет какой-то традиционный облик
– А красивые они?
– Можно сказать, покрасивее турчанок. Хотя это мнение определяется, скорее, невозможностью увидеть ничего, кроме лица и до половины закрытых косынкой волос.
Кстати, странно, но в Иране общения с противоположным полом у меня было больше, чем в Китае! Я даже жил в гостях у знакомой иранки, с которой познакомился по Интернету. Отец ее был вечно чем-то занят и появлялся редко, а мама и сестры были крайне дружелюбны. Интересно, что большую часть времени я, иностранец, находился в окружении только женской половины дома!
Горный перевал в Турции, возле иранской границы
Пики и вершины
– Покорение вершин, особенно малоисследованных, всегда меня манило. Но больше меня интересуют отдельно стоящие горы, особенно в тропическом поясе и на небольших островах, где можно подниматься и наблюдать, как меняется растительность с набором высоты, как воздух становится прохладнее... Пока таких гор на маршруте не было, но я взбирался на гору Оштуран Кух (4050 м) – правда, до вершины немного не дошел, так как дело было зимой. Эта гора считается самой легкой в Иране среди четырехтысячников. На пути видел много звериных (предположительно волчьих) следов. Спуск происходил уже ночью, но никаких зверей я не повстречал.
В Турции пешком на многие перевалы заходил, в Таджикистане пытался перейти через закрытые трехметровым снегом перевалы, в Китае поднимался на незнакомые выборочные вершины в тибетской части провинции Сычуань. На самый высокий, по моим подсчетам, пик, около 5200 метров, поднялся там же, в Сычуани. Но дело в том, что там горы, скажем, высотой в 5000 или даже 6000 метров, могут показаться холмиками – ибо окружающая высота уже больше 4000 метров!
– И все эти подъемы – без снаряжения? Просто пешком по тропам?
– Я без троп по тем холмам поднимался, так как растительность, кроме травы, там отсутствовала. И выше 5 тысяч ты немного уже не в себе от недостатка кислорода, надо через каждые десять шагов делать передышки.
Прекрасные тибетцы
– О Сычуани в Интернете написано: «Сюда часто едут те, кого не пускают в Тибет, а посмотреть на него хочется...» Так ты увидел Тибет или нет? :)
– Я эту фразу тоже помню, она с сайта Мухранова – про автостоп в Китае. Однозначно да: всё, что присутствует в Тибете, можно найти и в Цинхайской провинции, и на западе Сычуани.
– Расскажи, как там живет народ. Бывал ли в монастырях, видел ли лам и их чудеса? :) В каких отношениях китайцы и тибетцы? Отличаются ли нравом, мировоззрением, поведением?
– Народ мне очень понравился! Резкий контраст с остальным Китаем и китайцами/ханьцами: люди даже к себе в гости приглашают, что для китайца непозволительно! Про чудеса не могу порадовать, но монастыри посещал. Видел ежегодные конные фестивали, проходящие в некоторых тибетских городах в летнее время. Люди собираются, ставят разноцветные чудесные палатки где-то на окраине города, сами одеваются в красочные традиционные костюмы, женщины подвязываются огромными поясами с разными побрякушками, мужчины – в костюмах с длиннющими рукавами. Китайские представители власти на это все с завистью смотрят, на перекрестках собирают толпы солдат, разъезжают по улицам с сиренами...
Открытого проявления какой-то ненависти я не встречал, но видел, например, как хозяйка китайского ресторана выгоняла зашедших перекусить тибетцев. Вообще редко можно наблюдать, чтобы тибетцы с ханьцами проводили вместе время, хотя смешанные браки тоже бывают.
Причина розни, на мой взгляд, ясна. Представители титульной нации яростно завидуют сохранившимся тибетским традициям и способности жить счастливо и довольствоваться самым малым при суровом климате. Им же, китайцам или ханьцам, всего всегда кажется мало.
– Кажется, китайцы – это единственный народ на Востоке, который у тебя вызвал неприязнь…
– В принципе, так оно и есть. Не самый подходящий народ для дружбы и общения, немного закрытый в себе. К иностранцам отношение нейтральное, на контакт идти побаиваются, стесняются. Неинициативны, часто можно услышать грубость от рядового китайца. Например, заходишь в заведение в каком-то богом забытом китайском городке, говоришь: «Ни хао, здравствуйте!» А хозяин вальяжно развалился в кресле и занят каким-то своим делом, например, разгадыванием кроссворда, и почти никак не реагирует на тебя. Но как же, воспитанные люди же должны ответить на приветствие?! Продолжаю: «А можно...» – «Чего тебе? Нету!» И ничего не остается делать, как свалить. Часто даже и сказать ничего не дают, просто машут руками, мол, какое я отношение к иностранцу имею? Я английского не знаю!
– Что за проблемы с Интернетом в Китае? Действительно ли такие строгие ограничения?
– Да, заблокированы «Фейсбук», «Мой мир», Youtube и т.д. Приходится идти на разные ухищрения, чтобы все же выйти в Интернет. Но «Фейсбук», например, нормально при этом не может работать, зависает – и ты всегда офф-лайн в чатах.
В гостях в провинции Сычуань: конечно же, у тибетской семьи. Китайцы в гости не приглашают!
Какое небо над Гонконгом?
– В одной из записей в блоге ты говоришь: чем дальше на восток, тем дружелюбнее люди. Так и есть?
– Я бы поправил себя: на юго-восток. Но добрые люди везде есть, в Китае, кстати, тоже.
– Где ты ночуешь, чем питаешься, на каком языке общаешься?
– О блюдах мне трудно ответить, я люблю обычную еду, чего-то диковинного специально не ищу и часто отказываюсь, если предлагают нечто неизвестное. Хотя, теоретически можно употреблять и червей, личинок, кузнечиков, что некоторые и делают.
Учу китайский язык. Почему-то мне он дается труднее, чем вьетнамский, там как-то звуки более подходят для произношения европейцем. В каждой стране я общаюсь на ее языке, но когда приходит пора учить новый язык, старый постепенно замещается новыми словами и забывается, если его не практиковать. Единственное исключение – индонезийский, на нем и сейчас, спустя три с половиной года, объясниться все еще могу неплохо, благодаря активно пишущим друзьям в Интернете.
Экстремальными ночлегами я больше увлекался в прошлое путешествие, тогда мог без проблем спать хоть под памятником в центре города. Сейчас же стала чувствоваться необходимость в относительном комфорте: удаленное от поселений место в палатке, в плохую погоду – крыша над головой. Хотя безлюдных мест часто просто не найти… Сейчас я ночую в палатке, поставленной на холме в джунглях над Гонконгом. Не знаю, насколько можно назвать такое место экстремальным.
– Как выглядит ночное небо над Гонконгом?
– Неба почти и не видно из-за густоты растительности. По утрам приходят макаки и приветствуют меня своими криками – в это время они активничают, а с наступлением полуденной жары отлеживаются где-то. Температура не опускается ниже 27 градусов даже по ночам.
– Миша, бывает, что ты скучаешь по Украине? Есть ли возможность общаться с родными?
– В окружении хороших, общительных людей скучать некогда. Звоню домой по мере возможности, оставляю сообщения в Интернете – родители ведь склонны волноваться.
Впереди – дорога
– Ну и главное. Что дальше?
– Надо еще сильно попотеть, чтобы достичь финишной точки. Это может быть Папуа – Новая Гвинея, а в идеале – Соломоновы острова (одна из самых малоизвестных и малопосещаемых стран) и Вануату. Если сильно повезет – еще и Фиджи, куда удобней всего долететь самолетом, что не в моих принципах (Убежденный автостопщик, на другие средства передвижения Михаил соглашается только, если сложилась безвыходная сухопутная ситуация. – Авт.) Уже давно, лет восемь, у меня из головы не выходит проект: пересечение острова Папуа от его самой западной оконечности до самой восточной. Конечно, не автостопом и даже не столько на плавсредствах, сколько пешком по тропам – через высокие горы и по пляжам. Проходимыми дорогами остров покрыт ничтожно мало, мало кто решается пересечь какой-то его участок по земле, обычно перелетают на самолетах или обходят по морю, на кораблях. Тем не менее, тропы от деревни к деревни имеются, и я попытаюсь первым перейти остров по земле, что будет составлять около 3000 км и может занять месяцы. В Индонезии меня будут ждать многочисленные друзья – планирую их навещать, а также взбираться на непокоренные вулканы. А промежуточным пунктом между всеми этими природными сокровищами я определил Филиппины. Буду пробовать получить визу в Тайвань, но вижу, что дело это маловозможное.
Путешествие «назад в Океанию» продолжается. На вопросы «как это было» и «зачем» Михаил ответит, когда вернется. Мы же пока публикацию завершим строками Юрия Визбора:
Нет мудрее и прекрасней средства от тревог,
чем ночная песня шин.
Длинной-длинной серой ниткой пройденных дорог
штопаем ранения души.
Не верь разлукам, старина!
Их круг – лишь сон, ей-богу!
Придут иные времена, мой друг,
ты верь – в дорогу!
Нет дороги окончания, есть зато ее итог.
Дороги трудны, но хуже без дорог.
В афганском Бамиане – у места, где когда-то была гигантская статуя Будды, взорванная талибами
Досье
Михаил Павлюк родился 9 ноября 1980 года. Не женат.
Предпочитает называть себя «вольным путешественником»: путешествуя пешком и автостопом, побывал в России, Казахстане, Азербайджане, Грузии, Китае, Лаосе, Вьетнаме, Камбодже, Таиланде, Малайзии, Индонезии, Папуа – Новой Гвинее, на Филиппинах, в Турции, Иране, Ираке, Афганистане и др. странах.
Увлечения все связаны: восхождения в горы, изучение языков, свободные путешествия по миру, изучение мира, транс-хаус-музыка, Интернет, фотографирование, аномальные явления, НЛО.
За годы путешествий выучил индонезийский, вьетнамский, турецкий, английский языки. А вот сколько друзей завел по всему свету – даже не сосчитать.
Вера Едемская, еженедельник «Семь дней» №35 (564)
Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш
Telegram.