Владимир Чайка: "Где наша не пропадала!"

Так подумал в 2002 году черниговец Владимир Чайка и махнул в Испанию на заработки.

Многие полагают, что люди, отправившиеся на работу в Европу, непременно сразу и всё получают. Так, конечно, бывает, но не всегда. Владимир прожил за границей 8 лет. И прежде чем заработать на квартиру с «полным фаршем», на себе почувствовал все «прелести» жизни нелегала. О том, как встретила и приняла его Испания - информация из первых уст.

С чего все начиналось

- Я торговал на рынке. И все меня устраивало, пока один доллар стоил две гривны. Но потом его цена резко выросла. Ко всему стала налоговая давить и остальные проверяющие службы. У меня была справка из сельсовета, что я фермер-колхозник, продаю собственноручно выращенный урожай. Но со временем я примелькался, и меня давай спрашивать: «Какой же ты фермер, если круглый год на рынке?» Вот и решился я с одним приятелем махнуть на заработки за границу – в Испанию. Выехать решили по туристической визе, которая вместе с загранпаспортом обошлась нам в 500 долларов. Для 2002 года это были не маленькие деньги! Потом, уже в Черновцах, нам предложили за 400 долларов официальное трудоустройство, но мы отказались. Что мы, сами работу не найдем?.. Ну и поехали искать.

Первая встреча

Первый испанский город, который нам встретился, − Сан-Себастьян. И там, на автовокзале, к нам подошли ребята с Украины. По нас видно было, наверное, что мы los turistas rusos. Парни сообщили нам, что у них свои правила: с мужчин по 200 долларов, с женщин – по 100, ну, якобы, за въезд. А мы ж вообще наобум ехали, но сказали им, что у нас пересадка, едем в Валенсию, там у нас «крыша», «подписка» и все такое… И платить категорически отказались. Рекетиры многозначительно сказали: «Как хотите!», достали мобильные телефоны (а это был 2002-й год!), стали кому-то звонить и просить, чтобы нас «встретили». Мы, изо всех сил изображавшие из себя смелых ребят, всю ночь в дороге протряслись от страха. В Валенсии на автовокзале вышли, глаза – на 360 градусов. Чувствовали себя как шпионы в американских фильмах! Помню, подошел к витрине, смотрю вроде как на товар, а на самом деле, на то, что сзади меня творится, не пасет ли кто.

Первые впечатление

Когда приехали в Валенсию, первое, что удивило и запомнилось − апельсиновые деревья на улицах, как у нас тополя или каштаны. Нарвали мы апельсинов, давай есть, а они кислые. Уже потом нам земляки рассказали, что в городе специально сажают дикие сорта, чтоб не обрывали. Потом мы узнали, что прямо под Валенсией целые рощи из апельсинов, лимонов и мандаринов. Мы – туда! Урожай, правда, на тот момент был уже собран, остался нестандарт: крупнее, мельче, корявее. Но мы и этим объелись, из жадности еще и полные пакеты набили. Приносим мы эти пакеты, так сказать, братве для подогрева, а они уже на них и смотреть не могут!
Впечатлили также бары. Несмотря на то, что наши глубокие познания испанского языка ограничивались парой слов из сериалов – gracias senyor, сразу по прибытии мы познакомились с испанцем. Жестами он позвал нас в бар. Заходим, а на полу возле барной стойки миллион окурков валяется, спички, косточки от оливок. Первый вопрос в голове, убирают ли тут вообще? Потом узнали, что чем больше мусора из окурков и прочего, тем популярнее, значит, бар.

Первая ночь

Первый ночлег был в городском парке. Конец января. Лавочки там не деревянные, как у нас, а из камня. Нашли какие-то газеты, картонки, подстелили. Через час проснулись от холода. Товарищ мой пошел за коробкой то ли из-под телевизора, то ли из-под холодильника, которую видел где-то днем. Я, подумав, что одна коробка двоих не спасет, собрал иголки из под сосны, сделал матрас, нагреб еще иголок на себя сверху и до утра проспал в тепле. А товарищ в своей коробке так и не мог согреться.

Ночлежки

Доводилось ночевать в заброшенном авто, куда нас пригласил товарищ по несчастью. Переночевали мы в тепле. Просыпаюсь, а на переднем сиденьи − девушка. В руках у нее фольга с какой-то наркотой и зажигалка. И она это нюхает. Увидела меня: «Hola (привет)!» Смотрю – а рядом с ней на сиденьи куча шприцов! Вот это, думаю, приехал в Европу! В этот же день познакомился с Максом. Он из России, родители отправили лечиться от наркомании. Он посоветовал в случае, если будет уж очень плохо, пойти в центр реабилитации наркоманов − там бесплатная кормежка и ночлег. Позже мы нашли заброшенное здание Красного Креста, там даже свет был, еще не успели отрезать. Доводилось ночевать и в парке на кустах. Они так подстрижены, что получается не хуже матраса. И на матрасе под открытым небом на скале спал. Матрас, кстати, ортопедический, нашел на помойке. В Украине на тот момент таких еще и в помине не было. Было время, когда в полицейском участке в камеру просился, чтоб переночевать в сухости да тепле. Довелось пожить и в кабине капитана. Набрели на пустое судно на причале, думали, списанное. Стали исследовать, в трюме нашли упаковки кофе, тушенки, консервов, круп, макаронов, сухпайков. Всех земляков снабжали. А потом в одну прекрасную ночь оказалось, что там сторож был. Две недели мы так прожили, но пришлось уйти.

Будни

Когда жили в здании Красного Креста, нужно же было как-то быт обустраивать. На помойке, благодаря богатым испанцам, было все. Одежду, постиранную и поглаженную, они оставляют в пакетах возле мусорных контейнеров. Бытовую технику можно было найти неплохую. Там, если шнур перерезан, означает: ребята, не тратьте даром силы, техника не работает, а если целый, то можно пользоваться. Нашел я там и сковородку с кастрюлей. В общественных туалетах в Испании есть жидкое мыло. Я с мылом этим и песком посуду найденную вымыл. Все, кто там жил, питались из общего котла. Мы с собой привезли сало, консервы и т.д. А ребята шли в супермаркет и тырили колбасу дорогую, сыр с плесенью. Детекторы на выходе – не проблема, если по наклейке на продукте провести заточенной об бетон монетой, детектор уже не сработает. Румыны умудрялись и одежду, и обувь выносить в алюминиевой фольге. В Испании, по закону, если украл меньше чем на 400 евро, не посадят. Я позже тоже экзотики попробовал, ради спортивного интереса, чтобы, как пел Цой, «быть как все и из серой массы не выделяться». Скажу, адреналин в крови играет, но спортивного интереса не возникло.

Встреча с полицией

На третий день моего пребывания там, мы пошли вместе с Максом, русским наркоманом, ему за дозой. Мне же интересно было посмотреть. Пришли. Стоят негры-наркоторговцы и проститутки, только и слышно: «Сocaína, heroína!» Подошел к нам негр-амбал, весь в золоте, спустил штаны, стал буквой «г» и … давай тужиться. А потом, как фокусник, достал оттуда пластмассовое яйцо из-под «Киндер-сюрприза». На перпендикулярной по отношению к «улице наркоторговцев» была другая, где наркоманы кололись. Сидят по две стороны со всеми инструментами – ложки, шприцы, лимоны, фольга, зажигалка. Нашли мы место, сели и тут слышу: «Policía, nix! (шухер, полиция!)» Я к Максу, а он уже в коматозе. Проехала полицейская машина, фонариком каждому посветили в лицо, как в американских фильмах. Я в полном оцепенении был!



Как учили язык

Язык мы учили на курсах, организованных Красным Крестом. Вел эти курсы пастор, который, кроме испанского, ни на каком другом языке не говорил. Проезд из пригорода Валенсии, где мы уже тогда жили, и до места проведения курсов нам оплачивали. Это было 20 евро на неделю. Мы, естественно, ходили пешком, километров около сорока каждый день получалось. А на сэкономленные деньги покупали себе вещи, на дискотеку ходили. Но на следующую неделю деньги выдавали уже только в обмен на билеты. И вот каждое утро шли мы на остановки и собирали билеты.

Работа

Поскольку в стране я находился нелегально, хорошей работы, с хорошей зарплатой и такими же условиями труда, долго найти не удавалось. Когда было совсем плохо, подумывал вернуться домой. У меня в заначке было 200 долларов, за эти деньги можно было доехать домой. Но возвращаться ни с чем было стыдно. Поэтому решил не сдаваться. Куда бы я ни обращался по поводу трудоустройства, везде требовали рapel (документы). Их мне удалось сделать только через два с половиной года. И уже тогда, имея законное право пребывать в стране, я нашел нормальную работу. Работал на стройке то каменщиком, то штукатуром. Зарплата моя с первоначальных 900 евро выросла за годы до 1 тысячи 900 евро. Из них 100 евро у меня уходило на оплату жилья, 100 − на питание, остальное откладывал. К тому же с документами стал каждый год ездить домой, тогда как до этого не был дома три года. Вместо отпуска я договаривался с начальником об увольнении и приезжал в Украину на три-четыре месяца. Но перед этим становился на учет как безработный и получал за месяцы, что не работал, пособие по безработице. В Испании это 70% от заработной платы. У меня евро 900 получалось. Вернуться на родину пришлось из-за кризиса. Из-за него не стало работы и зарплаты, соответственно, тоже.

О расизме

Самое интересное, что с расизмом, как таковым, в Испании за восемь лет я не встречался. Да, конечно, сначала к русским (а мы там все равно русские!) относятся осторожно. Но в основном те, кто такой же искатель лучшей жизни, как и я. Почему-то принято думать, что русский обязательно обманет, обворует и прочее. Но, несмотря на это, когда хозяину, например, нужно выбрать, кого уволить, испанца или украинца, он уволит того, кто хуже работает, даже если это будет испанец. И зарплату в таком случае украинцу, которого оставил, будет платить больше. Зато в Питере прошедшей зимой довелось столкнуться с иной ситуацией. Когда по улице идет украинец и, например, таджик, украинца не тронут, а таджика обязательно остановят и еще обзовут словами, которые в газете не напишешь.

Юлия Залесская, еженедельник «Семь дней» №25 (450)

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.