Услуги социальных работников станут платными

Наталия Вовк

Зимой по Оболонью Коропского района поползли слухи, что с 1 марта все услуги социальных работников станут платными. Например, побелит соцработница дом — плати 10 гривен, принесет воды — 6 гривен, «доставит» из магазина продукты — 8 гривен и так далее. Одиноких пожилых людей, которые только и рассчитывают на своих «милосердных» (так в селах называют соцработников), эти слухи огорчили. Ведь если дважды в неделю за все платить «милосердной», надолго ли хватит и без того мизерной пенсии?

Уход подорожал

Оказывается, это не совсем слухи. Правда, для людей, не имеющих родственников, которые обеспечили бы им уход, услуги соцработников, как и прежде, останутся бесплатными. А вот те, у кого такие родственники есть и кто на социальное обслуживание ежемесячно отчислял 5% из своей пенсии, отныне будут платить за каждую услугу отдельно. Как рассказала заведующая сектором стационарных учреждений и социального обслуживания населения Главного управления труда и социальной защиты населения в Черниговской облгосадминистрации Татьяна Ревенок, Кабмином принято постановление от 29 декабря 2009 г. № 1417 «Некоторые вопросы деятельности территориальных центров социального обслуживания (предоставление социальных услуг)». В соответствии с ним, с людьми, нуждающимися в уходе, должны заключаться соглашения, в которых будет перечень необходимых услуг и стоимость каждой из них. Постановление уже вступило в силу, но на уровне нашей области пока не действует. Идет согласование всех положений, разрабатываются тарифы на услуги и тому подобное. Но уже можно сказать, что немощным людям, у которых есть родные, посещения соцработника отныне будут обходиться в 3-5 раз дороже — до 160-200 гривен ежемесячно.

На территории Оболоньского сельского совета 52 пожилых человека нуждаются в уходе. Их обслуживают четыре соцработницы. Сельский председатель с. Оболонье Любовь Ступак, как никто, знает и переживает из-за проблем одиноких пожилых людей:
— Вот наша Наталья Степановна Вовк. Такая добрая, искренняя женщина, а какая труженица! Всю жизнь проработала. В свои 79лет Наталья Степановна ходит на костылях и не может обходиться без соцработника, ведь ее дети живут в России. Она и так отчисляет 45 гривен из своей пенсии на оплату услуг территориального центра (поскольку имеет детей). А как женщина будет выживать, если ей придется платить еще больше?

Всю жизнь в работе

Наталия Вовк родилась в 1931 году. На ее детство и юность припали страшные годы голодомора и войны. Поэтому вместо беззаботных детских развлечений, а потом и вместо учебы, у нее была бесконечная изнурительная работа. А как же иначе — отец и брат на фронте, сестер забрали в Германию. Вдвоем с матерью они держали корову, свиней, овечек, гусей. Поэтому, когда учительница пришла забирать Наташу в 3 класс, мать не отпустила — она как раз заболела, ей нужна была помощь по хозяйству.
В 10 лет девочка пошла работать в колхоз.
— Ростом и силой меня Бог не обделил, поэтому женской работы я почти не знала — все мужскую давали, — вспоминает Наталья Степановна. — Наравне с парнями складывала в стога сено, переносила вилами целые копны, возила навоз, зерно от молотилки. Хорошо, если дадут кого-то в помощь, так мешок несем вдвоем. А то, бывало, и мешок, и самого «помощника» тащищь. Пахала с парнями — они за плугом, а я веду быков. Теребила коноплю. Вручную молотила, тремя цепами.

В колхозе Наталия Степановна проработала 15 лет звеньевой, 11 лет — на ферме телятницей. Всю жизнь не разгибался и ее муж, Михаил Степанович.
— Мы поженились в 1955 году. Михаил был сиротой. Его родители, бабушки и дедушки умерли в 33-м году, а он и шесть его братьев и сестер как-то выжили. Вместе с мужем мы построились, всем обзавелись. Он работал на току, в поле сеял зерно. Просидит весь день на сеялке, пыли наглотается. Придет домой, так на нем не только лица — зубов не видно! Когда он тоже пошел телятником, мне стало легче. Словом, мы всю жизнь пахали, как волы на току.
Один за другим у нас пошли дети — три дочери и сын. Встану я в три часа, вытоплю печь. Заведу детей к матери (она жила недалеко от нас), зайду к бригадиру за нарядом. И целый день как запряженная.
Доработалась — теперь на костылях. В 60 лет покалечилась. Вычищала в телятнике навоз, бросала его на ленту (это такая цепь, которая тянет навоз в яму). Подскользнулась, и моя правая нога попала в звездочку, которая крутит эту ленту. Мне разорвало сапоги совсем вырвало пятку. Месяц пролежала в больнице. А разве спокойно полежишь, если душа не на месте, все мысли о доме: как там муж, справляется ли с детьми, с работой?

Через некоторое время, когда дочери уже жили в Москве, я ездила к ним в гости. В московском научно-исследовательском институте профессор (знакомый дочери) осмотрел мою ногу и посоветовал хотя бы дважды в неделю парить ее в соленой воде. Это и правда помогало. Пока жила удочери, парила. А когда приехала домой, забросила — нужно выходить на ферму, ведь муж один все тянет.

Без «милосердной» - никак

В 1975 году семью Вовк постигло еще одно горе. 20-летний сын Виктор тогда служил в армии. Однажды вечером они с прапорщиком ехали по заданию, их ослепила встречная машина, и они врезались в дерево. Виктор погиб на месте. А отслужил уже два года, скоро должен был возвращаться домой... Теперь те несчастные 100 гривен, которые добавили Наталье Степановне к пенсии за потерю сына на воинской службе, лишь каждый раз бередят рану.
Все три дочери Наталии Степановны — Нина, Надя, Люда — живут в Москве. Подарили женщине пять внуков.

— Часто Вас навещают? — спрашиваю.
— Какое там, все ведь на работе. С осени уже не виделись. Хорошо, хоть телефоны есть, так дочери почти каждый день звонят. Но звонок есть звонок... Я так скучаю по ним, так хочу увидеть!
Пять лет назад Наталья Степановна осталась вдовой. Ее братья и сестры тоже уже умерли. Родственников в селе нет. Поэтому женщина здесь одна-одинешенька. А еще и покалеченная нога не дает ходить.
— Спасибо Любови Петровне — сельскому председателю, что помогла приобрести костыли. Без них или без палки я и шагу не ступлю, даже по дому.
Можно лишь догадываться, как тяжело Наталье Степановне одной справляться с домашней работой.

— Как-то верчусь. Тряпку на костыль нацеплю — и еложу по полу, вытираю то, что натопчу. Увижу, что-то отломалось, — сама возьму гвозди, прибью. Ну а как жить, когда в доме беспорядок? Дважды в неделю приходит милосердная. Приносит из магазина продукты, очень помогает. Но разве я ее буду ждать? Вижу, что надо сделать то и это, — и делаю с горем пополам.
Дочери предлагают Наталье Степановне переехать к ним, но бросать родной дом в таком возрасте не хочется, как бы не было здесь трудно.
— А если бы Вам предложили пойти в дом престарелых?
— Сейчас не пошла бы. Еще ведь шевелюсь, как-то топаю по дому. Уповаю лишь на Бога, — вздыхает Наталия Степановна. — Как он распорядится, так и будет.
Таким пожилым людям, как Наталья Степановна, просто необходима помощь социальных работников. Только смогут ли они теперь ее оплачивать? А как им без «милосердной»?

Алина Долинец, еженедельник «ГАРТ» №11 (2451)

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.