После 6 лет бомжевания черниговец вернулся к нормальной жизни

Владимир Буйлов с дочерью Алиной и внучкой Маргаритой

После шести лет бомжевания черниговец Владимир Буйлов сумел вернуться к нормальной жизни. Сейчас мужчина не стесняется рассказывать об этом, чтобы показать другим: шанс выбраться из бездны есть у каждого, нужно лишь им воспользоваться.

Исповедь бывшего бездомного

Родом Владимир Буйлов из Риги (Латвия). Учился в военном училище в российском городе Пенза по специальности «военный инженер-механик».
— На последнем курсе я женился, и мы с женой Ириной поехали на мое первое место службы, — рассказывает 54-летний Владимир Александрович. — Служил я в разных местах и как-то незаметно пристрастился к спиртному. Последняя командировка была за границу, в Германию. Вот там алкоголь поймал меня окончательно. Попался я на пьянке раз, второй, и в конце концов в 1988 году меня из армии выгнали — по самой строгой статье, без предоставления пенсии. Переход с военной на гражданскую жизнь выбил меня из колеи. Казалось бы, это должно было отрезвить, а я стал выпивать еще больше. Не имея жилья, не зная, что делать дальше, я с семьей приехал в Чернигов, где жили родители моей жены. Работу-то находил — работал на ЗАЗе инженером по качеству, мастером цеха, но долго не мог удержаться нигде. Я медленно скатывался вниз. Дошло до того, что начал выносить из дома вещи и пропивать их. Дома постоянно возникали ссоры, свидетелем которых была и наша дочь Алина.
В 1994 году жена устала это терпеть. Она устроила меня на принудительное лечение в «зеленку» (было на Шерстянке такое специальное заведение, где лечили зависимых от алкоголя) и подала на развод. Я был гордым и ушел из дому лишь с тем, что было на мне. Из квартиры выписался — в никуда, просто на улицу. Очень быстро растерял все документы. Стал ездить всюду — Николаев, Харьков и другие города, перебивался случайными заработками. В Чернигов вернулся года через два. Как ни странно, семья меня приняла. Семейных отношений как таковых не было, просто мне дали шанс. Родители прислали немного денег, я восстановил документы. Поехал в Ригу, устроился на нормальную работу, но... долго там не продержался. Буквально через несколько месяцев я снова приехал в Чернигов без документов, без копейки в кармане — как говорят, «гол как сокол».

Я начал жить по новым правилам и законам. Нашел двух таких, как и сам, бездомных. Летом мы ночевали под открытым небом или в шалашах, сделанных из ветвей деревьев и картонных коробок, а зимой прятались в подвалах, на чердаках. У нас был своеобразный режим дня: мы выползали из своих убежищ как можно раньше, чтобы никто не заметил, и расходились каждый по своему маршруту. Искали картон, бутылки, цветной металл, в основном на свалках, а затем все это сдавали (мы знали, где и как сбыть найденное «добро»). Ближе к обеду собирались, сбрасывались деньгами и бежали на точку за самогоном. На газетку выкладывали нехитрую закуску, собранную тоже по свалкам. Выпивали — и на второй рейд. А поздно вечером опять прокрадывались в подвал...
Бездомным тоже надо уметь прожить. Мы с товарищами знали, где свалки «жирные», где — «тощие». Например, возле студенческих общежитий всегда есть чем поживиться, особенно по пятницам (студенты выбрасывают все продукты, потому что после выходных привезут свежие). В мусорных контейнерах можно найти одежду и обувь (кое-кто оставляет их возле контейнеров — специально для бездомных), а на скамейках в парках — забытые зонтики, перчатки, даже мобильные телефоны. Да и на некоторых свалках мы добывали такое, что и не думали там увидеть. Например, как-то я нашел полный мешок муки. А ведь еще не так давно даже не представлял себе, как можно рыться в мусоре, когда на тебя смотрят люди. Просто пришло время, когда я уже не обращал ни на кого внимания — мне все стало безразлично.

Бывало, мы с товарищами ходили по квартирам — просили «Христа ради». Нанимались к людям загружать-разгружать мебель, еще что-то. Если честно, приходилось и воровать.
Раз пять Владимир попадал в приемник-распределитель, где задержанные милицейским патрулем бездомные по закону должны находиться на протяжении 30 суток — для установления личности. Лишь там у них есть возможность нормально помыться.
— Летом с этим проблем нет, ведь есть Десна, Стрижень. А вот зимой — кто как умудрится. Можно помыть руки и умыться возле кранов с горячей водой (такие есть в некоторых многоэтажках рядом с мусоропроводом).  У кого-то есть знакомые в банях, которые ночью на свой страх и риск впускают бомжей.
После приемника бездомный получает справку о гражданстве, после чего на протяжении трех месяцев никто не имеет оснований его задерживать. И снова — подвал. Засыпая на грязных трубах, я часто думал: «Неужели это все?»

Поворотная встреча

Конечно, бездомная жизнь, постоянная антисанитария не привели ни к чему хорошему. За шесть лет бомжевания Владимир обзавелся целым «букетом» болезней. Органы пищеварения, почки и печень страдали от плохого спирта и самогона. Почти постоянными стали воспаления кожи и глаз, у мужчины ухудшилось зрение. Но выбраться из такой жизни он и не пытался.
— И вот 2000 год, вторая половина декабря, — продолжает Владимир. — Весь Чернигов готовится к Новому году, повсюду продаются елочные украшения, сувениры. Я бреду по улице злой на весь мир и на самого себя. Вдруг вижу: навстречу мне идет моя дочь и племянница. К моему удивлению,  они меня узнали, хоть я был грязный, с длинной седой бородой, в лохмотьях и подпоясанный веревками, с огромными сумками в руках. Девушки меня окликнули. В тот момент у меня было двоякое чувство — стыд за свой вид и понимание того, что сейчас начнутся какие-то упреки, обиды. Однако я не услышал ни того, ни другого,  наоборот — почувствовал искреннее сочувствие. Дочь расспрашивала, где и как я живу. Оказывается, меня искали, специально из Риги приезжал мой брат.

— Все это время у меня оставалась надежда, что отец жив, — рассказывает дочь Владимира, 32-летняя Алина. — Поэтому я очень обрадовалась, встретив его. Хотя, конечно, сначала была смущена: когда-то это был статный офицер, а теперь — бородатый бомж.
Из разговора с дочерью и племянницей Владимир узнал, что полгода назад они и его бывшая жена уверовали в Бога, учатся в библейской школе при христианской церкви полного Евангелия «Победа». Пригласили на службу и Владимира.
— Я ответил им: «Зачем? Чтобы там мне рассказывали, какой добрый Бог и как он любит людей? А ведь я знаю, что если сам чего-то не найду, то останусь голодным». Но девушки настаивали: «Все равно приходи, мы тебе принесем поесть, переодеться». И я решил пойти, только ради того, чтобы еще раз увидеть дочь, ведь все эти шесть лет очень скучал по ней.
И пришел. Несмотря на мой, мягко говоря, непривлекательный вид, пастор заговорил со мной и пригласил на молитву покаяния. Ничего не понимая, я повторял за пастором. И со мной что-то произошло. То мое состояние не передать словами! Это было какое-то очищение. Я даже плакал!

— До сих пор не могу спокойно вспоминать момент, когда отец вышел на покаяние и у него спросили, имеет ли он семью, — говорит Алина. — Отец не знал, что ответить, — боялся навредить нам с мамой (она тоже была на службе). Он стоял и молчал. А меня переполняли такие эмоции, что я закричала на всю церковь: «Это мой отец!»
Владимир начал ходить на службы, и не только ради общения с родными. Он понял, что вера в Бога — это его последний шанс вернуться к нормальной жизни, хотя до этого он ни во что и ни в кого не верил. В конце  концов после Нового года    Ирина позволила бывшему мужу жить дома. Постепенно он восстановил документы, устроился на работу сторожем. И, можно сказать, без усилий бросил пить, а вскоре — и курить.
— А еще через восемь месяцев, к моему величайшему удивлению, Ирина согласилась восстановить семью, хотя сначала об этом даже речи не было. В 2001 году мы во второй раз официально зарегистрировали свой брак. Сейчас у нас настоящая семья.

Со дна - в «центр»

Владимир пытался спасти и своих бездомных товарищей. Он брал домой стирать их вещи, приносил им еду, но однажды услышал: «Хватит рассказывать нам сказки! Тебе просто повезло, вот и живи себе, а к нам больше не приходи». Сейчас их уже нет в живых. «Если бы я остался там, с ними, не было бы уже и меня», - говорит Владимир Александрович.
А еще после пережитого он понял: он все же может и должен помочь тем, кто, как и он, скатился на самое дно. Поэтому в 2002 году Буйлов вместе со своими единомышленниками основали Центр духовной и социально-психологической реабилитации для зависимых от алкоголя и наркотиков «Победа», который начинал свою работу в его квартире. Создать его помогли работники аналогичного центра в Броварах Киевской области. Программа «Победы» «Познай истину», одобренная Министерством здравоохранения Украины и Министерством по делам семьи, детей и молодежи, предусматривает двуступенчатую реабилитацию. Первые 1-3 месяца подопечные Центра живут в специально снятом для этого доме, занимаются домашним хозяйством, слушают проповеди, ходят на службы, играют в футбол, посещают театры — словом, живут обычной жизнью. В этот период они самостоятельно преодолевают физическую зависимость (от алкоголя, наркотиков), причем совсем без медикаментов. Следующие несколько месяцев бывшие зависимые продолжают заниматься и работать в Центре, но уже сами снимают квартиры, сами ищут работу, создают семьи.

Чтобы  рассказать о деятельности Центра детальнее, понадобится отдельная статья. Центр также проводит профилактическую работу в школах, техникумах, ПТУ, за что не раз награждался городской властью. Но самое главное доказательство  эффективности  его деятельности — то, что руководят Центром бывшие зависимые, которые сами прошли там реабилитацию (а  основатель  Владимир Буйлов им только помогает). Сейчас это успешные люди, имеющие работу и семью. За одного из них —  Романа Козловского — вышла замуж дочь Владимира Алина. Сейчас они воспитывают прекрасную 2-летнюю дочь Маргариту, имеют свой небольшой бизнес.
— Я благодарна Богу, что теперь у нас полноценная семья и что у моей доченьки есть хороший дедушка, — говорит Алина.

Алина Долинец, еженедельник «ГАРТ» №49 (2437)

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.