В драмтеатре назначен новый художественный руководитель

В черниговских театрах с наступлением весны — сплошное оживление. В кукольном — премьеры, в Молодежном — подготовка к юбилею… А в драматическом — новый художественный руководитель, Андрей Бакиров.

— Андрей Ринатович, насколько я могу судить по звонкам, письмам и эсэмэскам, черниговские зрители страшно рады вашему возвращению. А с каким чувством вы вернулись в город и в театр? Многие говорят: это справедливо, это его место, он должен был вернуться сюда.
— Есть и другие мнения: и «уходя уходи», и «дважды в одну воду»… Только время рассудит, наверное, и история (если я имею право на нее рассчитывать как творческая персоналия). Сейчас задача одна — собрать воедино коллектив, вспомнить цели, которые стоят перед театром, вернуться к работе. С новым директором мы находим общий язык в решении и стратегических, и насущных задач. А относительно творческих планов я вам ничего не скажу. Поговорим об этом чуть позже не на прожектерском, а более конкретном уровне.

— Но вы рады, что вернулись в Чернигов?
— Рад, и эта радость многослойная… Это город моей молодости, первых моих побед, может быть, и первых разочарований, город, в котором выросли мои дети, в котором остались лучшие друзья — те, которые навсегда, на всю жизнь. Просто, видимо, это моя судьба. А уже насколько я буду нужен городу — только время покажет и конкретные дела.

— Вы отдали предпочтение Чернигову перед Харьковом…
— Ну вот, вы уже даже это знаете. С Харьковом случилась такая «нежданная любовь», меня пригласили на одну постановку, а закончилось это длительным сотрудничеством, я сделал там три спектакля, летом мне поступило предложение возглавить театр и 5 апреля я должен был приступить там к работе. А Чернигов звал меня уже восемь лет, но, видимо, до какого-то момента была не судьба или не та ситуация, чтобы возвращение произошло… Не складывалось по разным причинам. Видимо, наконец критическая масса накопилась, весы склонились в сторону возвращения в Чернигов — и решение было принято.

— Вы будете работать в Чернигове, а как же другие города? Вы оставляете себе свободу передвижения, будете ставить что-то на других сценах?
— Это достаточно сложно, потому что по законодательству человек не может отсутствовать на рабочем месте более двух недель. А поставить за две недели спектакль невозможно…
— Говорят, что вы в первые два дня до десяти вечера общались с труппой.
— Да, и продолжаем встречаться, сегодня последние встречи состоялись.

— Это связано с тем, что в театре планируется реорганизация или просто вы так плотно знакомитесь с коллективом?
— А как работать с человеком, которого не знаешь? Или пусть даже знаешь неплохо, но прошло восемь лет? Это очень большой срок. Актеры, насколько хотели и могли, открывались, рассказывая о себе, о театре. Это не сбор информации, чтобы предпринять какие-то сложные действия… Хотя относительно преобразования, «перетворення» театра принято решение на сессии областного совета, и это произойдет.

— Приглашать актеров из других театров будете?
— Я всегда считал, что сужать рамки творческого человека до уровня «раб лампы» очень опасно. И в принципе было бы очень неплохо, если бы три театра, которые есть в городе (всего три! Это не Харьков с 25 театрами, не Москва) могли бы, как-то вместе договариваясь, восполнять определенные бреши, которые существуют в той или иной труппе. Тому масса примеров: во МХАТе работают актеры из других театров разово, актеры МХАТа играют в других театрах… В этом нет ничего зазорного, унизительного, другое дело, что каждый артист, представляющий свой театр, должен осознавать долю ответственности за свой родной театр, но на уровне творческого проявления мне бы хотелось, чтобы мы сотрудничали, находили точки соприкосновения, а не делали вид, что нас друг для друга нет на этой территории.

— Какой видите функцию театра сегодня?
— Мы начинаем работать и хотим, чтоб каждый день был интереснее, чем вчерашний — и для нас, и для города. Потому что театр без зрителя это не театр. Чтобы был отклик, чтобы возникала компенсация энергий…
Очень хочется, чтобы были очереди у касс, чтобы о нас говорили, — но чтобы это произошло, надо это заслужить, ну хоть в какой-то степени.

…Бывают кризисы у театра — но бывает и кризис зрителя. Который потом начинает, к сожалению, почему-то определять и формировать сам театр. Мы же не можем не учитывать ситуацию, в которой мы живем? Мы должны быть выше ее, но не учитывать мы ее не можем. Иначе ты остаешься в вакууме недопонимания. Театр все-таки должен быть потребностью человеческой, а поскольку это акт живого воздействия, тут возникают уже сложные вопросы относительного того, чем театр занимается. Вот просто: какая цель у него? На уровне «деньги зарабатывать»? Но мы никогда не заработаем столько, чтобы себя содержать, по крайней мере в ближайшем обозримом будущем.
А если он все-таки несет в себе функцию формирования сознания — то это очень важная миссия. Какое сознание мы формируем? Насколько оно верно применительно к дальней перспективе, а не ко дню сегодняшнему? Душе развиваться тоже надо, а то ведь она ленится…

— То есть, вы планку ставите и себе, и зрителю?
— Обязательно. Но в первую очередь себе. Все-таки вкусы должен определять театр.

Вера Едемская, еженедельник “Взгляд», №16 (150)

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.