Как живется черниговским бездомным в приюте

Опубликованная ранее статья «Приют на Святониколаевской. Для кого он?» вызвала ряд вопросов со стороны упомянутых в ней лиц и не только.
Самым главным аргументом у многих противников статьи был следующий: «Вы же в самом приюте не были!» Не были. Но речь в тексте и шла не о буднях приюта, а о его финансировании, которое обсуждалось на сессии городского совета. Еще раз вернуться к этому вопросу и уточнить детали мы сможем чуть позже. А пока ничего не мешает нам и в самом деле посетить небольшой с виду одноэтажный домик на улице Святониколаевской, 33.

— Сейчас только заедем в магазин, торт купим… — предупреждает директор центра адаптации бездомных Николай Романов. Торт не по случаю визита журналиста: у одного из обитателей приюта сегодня день рождения.
Принципиальные отличия этого заведения от других, по словам устроителей, заключаются как минимум в том, что это а) не ночлежка, а место постоянного проживания («не как в Киеве — мивиной накормят и на весь день выгоняют на улицу!»); б) здесь можно получить временные документы, с которыми дальше устраиваться на работу.
— Вы приедете — увидите, у меня чистота, как в детском садике! — обещает Николай Николаевич. Ну посмотрим…

Экскурсия

В помещениях центра «бедненько, но чистенько» — меня проводят по всем комнатам, открывая кладовки.
— Вот здесь хранится постельное белье, здесь — одежда… Все после санобработки. Люди здесь получают нормальную одежду.
— А что это столько одинаковых рубашек?
— Миссия передала, отец Генрих. Вы думаете, сразу согласился помогать? Он не поверил сначала, что такой центр может работать. Ведь столько мошенников.

***
— Мы не бомжатник здесь устроили, мы делаем большую коммунальную квартиру, общий дом. Люди должны чувствовать, что они кому-то нужны в этой жизни, — говорит Николай Романов, открывая передо мной дверь в первую из трех жилых комнат.

Там нас встречает маленькая улыбающаяся женщина — Людмила Олеговна. В комнате видны попытки создать уют: картинки, маленькое трюмо. «Была дорожка, как раз сняла постирать…»
Сейчас она единственная женщина среди «клиентов». Мужчин тринадцать: двое живут в изоляторе, остальные в общих комнатах.
Обстановка скромная, но пестрая. Железные кровати, возле них тумбочки, уставленные у кого чем: самоделками, игрушками, в одной комнате на подоконнике гитара («сейчас никто не играет, просто для красоты»). Как чуть позже выясняется, многие из этих сувениров попали сюда с помоек: их отмыли, отчистили.
Живущие в комнатах против фотографирования не возражают, хотя кто-то и вздыхает: «Вот если моя бывшая увидит…»
***
После основного помещения на минутку заходим в изолятор — там находятся новоприбывшие до медицинского обследования, а потом заглядываем даже в санузел: издалека. Но видно, что все отдраено.
Чистоту поддерживают постоянным хлорированием.
***
— А вот это столовая!
В довольно большой комнате висят картины, в центре работает телевизор.
— Это все Аркадий нашел! — хвалит добытчика Людмила Олеговна.
— Что, и телевизор?
— Ну да! Люди, бывает, такие вещи выбрасывают…

Что бывает

О том, что от тюрьмы и сумы не стоит зарекаться, мне в этот вечер напоминают постоянно. Истории у всех разные: кого-то обманули родственники, кто-то сам ушел, гордо, по-мужски оставив жене ключи от квартиры — а дальше устроиться не смог. Аркадий стал жертвой недобросовестного нотариуса.
— Жил здесь человек, у которого две дочери, одна в Корее, другая … — продолжает перечень историй директор центра. — А старик им не нужен, оказался у нас. Еще одного жена привела: они разошлись, ходить спокойно мимо ночующего в подъезде мужа невозможно — жить с ним тоже… Пьет.

— У меня сын в армии, дочка замужем, — рассказывает Людмила Олеговна. — У отца есть дом. Мама умерла, брат тоже умер, домом владеет сестра. А я вот…
На вопрос, где же будет жить сын, когда отслужит, она разводит руками. Сама некоторое время жила у дальних родственников, когда услышала, что в городе есть приют, пришла сюда. Не с пустыми руками — с мешком картошки.

С днем рождения, Аркадий!

— Проходите!
В столовой собрались все, именинник по случаю праздника надел малиновый пиджак. На столе, у которого хлопочет Олеговна, маринованные огурцы, капуста, хлеб — а картошка-то еще не готова, сокрушается хозяйка.

— Поздравляю тебя с 48-летием, — начинает речь Николай Романов, вручая имениннику коробку с тортом и коробку эклеров (как назло именно в этот момент в фотоаппарате садится аккумулятор и запечатлеть счастливого именинника не получается — но вы можете представить). — И сказать хочу вот что: я с тобой с удовольствием выпью на твоем пятидесятилетии, в твоей собственной квартире. Я не знаю, женишься ты или нет, но квартира у тебя должна быть своя, пусть хоть маленькая. Мне кажется, что своим трудом ты еще найдешь хорошее в этой жизни. А ко Дню города устроим мы из найденного тобой «Выставку вернувшихся вещей».

«За жизнь»

— Это правда, что на городских свалках можно найти драгоценности, дорогие вещи?
Все подтверждают: можно. Но в столице с этим делом лучше, там «богатейши люди». «А вообще вы придите часа в четыре утра на Золотой пляж — находки гарантированы!»
Текучка в центре обусловлена разными причинами. Кто-то сбегает, троих выгнали за беспорядки.

— Если здесь нормально живется, почему люди уходят?
— Водку пить уходят, — серьезно отвечает один из жителей центра. Он молчалив, и кажется, это первые его слова за вечер.
— Здесь нормально можно жить, — продолжают другие. — Чистая постель, горячая еда, тепло. Что еще нужно?
— …Николаич ищет работу, находит пока только временную. Как есть работа — работаем.

— А вы на жизнь, на судьбу не обижаетесь — что так вот у вас получилось? На людей?
Олеговна вздыхает, а Толик неожиданно проникновенно отвечает:
— Вы знаете, я решил: все равно надо оставаться человеком. Я общаюсь с нормальными людьми, вижу результаты своего труда, у меня есть работа… Я помню, в детстве катался на велосипеде по Кордовке, бывало, что подберу бутылку — разве думал, что когда-нибудь буду для заработка бутылки собирать? А вышло, что по восемь мешков сдавал! Теперь стараюсь зарабатывать.
— Но не криминалом! — откликается кто-то.
***
Тем, что хоть у некоторых есть работа, гордятся. И на вопрос о том, в какой именно помощи больше всего нуждаются, почти все отвечают: «Нужна работа! Постоянная».
Пока постоянную работу удается найти немногим. Как положительный пример приводят одного из бывших обитателей («совсем молодой, лет двадцать ему»), которому нашли место в общежитиии и работу на «Химволокне». Говорят, не возвращается — значит, у него все в порядке. Ну, дай Бог.

Выбраться из ямы

Количество обитателей центра (по правилам их положено называть клиентами) меняется на моих глазах. Вначале их было 14, но в половине седьмого вечера появляются сотрудники приемника-распределителя. Нужно пристроить вышедшего после отсидки человека («Пятнадцать пасок!» — так колоритно определяется его срок). И около получаса уходит на утрясание формальностей: проверку справок и документов, в основном медицинского характера (без флюорографии никого не примут — так что всех потенциальных постояльцев сначала отвозят в тубдиспансер). Определяют новенького все-таки в изолятор.
— Так, дайте мне постельное белье, дайте мне «мыльно-рыльные», станок и лезвие! — распоряжается Николай Романов. — Он же и проводит инструктаж вновь прибывшего.

— Как я удачно сегодня зашла — и день рождения у вас, и новенький…
— Да у нас каждый день так. Вы заходите! Можете даже журналистский эксперимент провести, пожить здесь.
Я вежливо отказываюсь.

— Расскажите лучше вот что. Придут к вам люди, поживут какое-то время, перезимуют — а потом?
— Перезимуют — уже хорошо. Все-таки есть у них возможность себя в чувство привести.  Если бомж зимой сидит в подвале, он не думает о том, что будет делать завтра, он думает, где жить, как выжить. А здесь у него появляется шанс что-то изменить. Вы обратите внимание: мы и называемся именно центром адаптации. Даем возможность выбраться из ямы…

— Срок проживания в центре ограничен?
— Полгода. Но все зависит от ситуации, он может быть и пролонгирован. Многие понимают, что здесь есть жилье, и за него цепляются.

— Вы сказали, что здесь можно восстановить документы. Что имеется в виду?
— Паспорт. Паспортный стол только за, им тоже нужно, чтобы люди получили хоть какое-то место пребывания. Сейчас нормальному-то человеку, с квартирой и пропиской, тяжело работу найти, а этим-то вообще сложно.

— И сколько человек на данный момент здесь прописано?
— Мы пока никого не прописываем, ждем от горисполкома подтверждающего наш статус письма.
— Есть мнение, что бомжи должны «отрабатывать» городу свое здесь проживание. Говорят, что могли бы ваши подопечные и город от снега чистить этой зимой, лед на тротуарах колоть?
— Мы и убирали снег! Помогали убирать горсад после Масленицы, расчищали от снега центр иппотерапии… Одиноким старикам чистили крыши и дворы — бессплатно! А тротуары почему они должны чистить? 

Помощники и сотрудники

Один из здешних волонтеров — Сергей Лизогуб. Когда-то он по просьбе Николая Романова положил здесь кафель, красил батареи… И теперь помогает чем нужно.
Приходят люди с улицы. Кто-то приносит продукты, кто-то предлагает помощь. За те часы, что я провела в приюте, позвонили несколько человек.
В центре работают ночные администраторы — без этого никак, нужно поддерживать дисциплину. Днем распоряжается замдиректора, Татьяна Синельник, медработник со стажем…

— Можно вам неудобный вопрос задать? Почему вы здесь работаете? Здесь достаточно тяжело, рискованно и не очень выгодно…
— А почему вы не спрашиваете, где я работала раньше? — парирует Татьяна Николаевна. Оказывается, до центра адаптации она работала в реанимационном отделении. Где никак не легче…

А сам Николай Романов — предприниматель, директор студии «Пиромагия», которая на сегодня является одним из главных кормильцев приюта. Зачем ему нужно заниматься бомжами?
— Говорят, что я лезу в депутаты – это ерунда. Просто искали человека, готового взять на себя такую работу, я согласился. Бросать на полпути не буду — не такой характер.
Нам помогают предприниматели — С. Жафяров, С. Позняк, «Базис», помогают частные лица. И мы от помощи не отказываемся, — говорит Николай Романов.  — Денег не просим принципиально, другую помощь примем с благодарностью. Если у кого-то возникнет желание, звоните: 97-03-36.
Вот только что я беседовал с инвестором, обсуждали возможность открытия цеха, в котором мы бы всех наших «постояльцев» трудоустроили — и люди смогли бы зарабатывать нормальные деньги, потихоньку менять свою судьбу...
Я считаю, что это великое дело — помощь обездоленным. И это хорошо и правильно, что мэр этот вопрос «протолкнул», приняв на себя удар критики — и он, и Оксана Туник-Фриз. Этот приют нужен не только бездомным, он нужен городу  и нам всем, чтобы мы чувствовали себя людьми.



Олеговна-Белоснежка хлопочет по хозяйству





Может и вправду откроется когда-нибудь "выставка вернувшихся вещей"



Именинник Аркадий





Вера Едемская, фото автора, еженедельник «Взгляд», №11 (145)

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.