100 тысяч гривен материального ущерба и 100 тысяч гривен морального потребовала Татьяна Короткая с Вячеслава Николенко на суде

— Сумму материальной компенсации в судебном иске указали 100 тысяч гривен. Плюс 100 тысяч морального ущерба. Есть подтверждающие ущерб документы? — спросил у Татьяны 52-летний Сергей Копейкин, адвокат обвиняемого, бывшего начальника КП «Новозаводское» 46-летнего Вячеслава Николаенко. — В исковом заявлении указано, что подтверждающие документы будут поданы в процессе рассмотрения дела. Но их до сих пор нет. Из каких подсчетов вы исходили?



— А то, что я осталась без жилья — не доказательство? — возмутилась 53-летняя Татьяна Короткая, владелица комнаты 74 в общежитии на улице Попудренко, 16. В декабре 2016 года рухнула стена здания, всех жильцов отселили. — Это ж хорошо, что сейчас город выделил мне комнату в общежитии железнодорожного училища. А если попросят выехать? Мы бомжи. Мебельная стенка в комнате перекосилась. Диван треснул на две части.

23 января в Новозаводском суде Чернигова продолжили рассматривать уголовное производство по статье «Служебная халатность». Заслушали свидетеля Татьяну Короткую, работает швеей на фабрике «Элегант».

— Когда я заселилась в общежитие на Попудренко, 16, то ли в 1985, то ли в 1986 году, здание уже было стянуто аварийными скобами, — рассказала Татьяна Васильевна. — С той стороны, где обрушилась стена, и с лицевой части общежития. Скобы и сейчас видно. Канализация оставляла желать лучшего. Каждый день с фабрики приходили сантехники. Наш третий этаж был сравнительно в хорошем состоянии. Своими силами поддерживали порядок. После того как фабрика передала общежитие городу, нам поменяли канализационную трубу в туалете. Вторая осталась в плачевном состоянии. По ней текла вода.

— Куда? — уточнила судья 43-летняя Ирина Цыбенко.

— Ручейком по трубе в подвал. А зимой на ней всегда был лед. Мы писали жалобы с соседкой Марией Ледовой. Она уже умерла. У нее были ответы начальства на жалобы. Аварийные приезжали часто.

Подвал был захламлен. В свое время уборщицы с фабрики таскали туда всякое. В подвале всегда стояла вода. Идем на работу, дверь была открыта. Заглянул — до ступенек стоит. Как только в ванной помылись, так и слышно, что вода шуршит.

— Куда ходили мыться?

— В общий душ на своем этаже. Мы душ оборудовали сами. До этого мылись на первом этаже.

— Вытяжка была?

— Да. Но работала она, когда общежитие было еще при фабрике. Когда пришел ЖЭК, она никогда не включалась. Постоянно была сырость. Батареи сразу кто-то скрутил.

— Грибок был?

— Как подниматься с первого на второй этаж — вся стенка.

— Аварийную вызывали?

— В основном жильцы первого этажа. Запах из подвала шел к ним в первую очередь.

— Перед обвалом изменения в конструкции дома были? — спросил у потерпевшей адвокат Сергей Копейкин.

— За несколько дней до обвала возле туалета просела плита. Сантиметра на два. Появилась трещина. Все думали-гадали, почему. А потом...

— Некоторые потерпевшие утверждали, что за два месяца до обвала стены в подвале был взрыв.

— Моя комната на третьем этаже. Хорошие окна, дверь. Слышно не было. Говорили люди, которые живут на первом этаже.

— По вашему мнению, почему упала стена?

— Я не знаю. Либо дом просел, либо из-за воды в подвале. Я же не спец.

— С момента передачи швейной фабрикой общежития городу должно было пройти полтора капитальных ремонта всех сетей, — обратился к Татьяне Васильевне Вячеслав Николенко.

— Капитальный ремонт? — переуточнила женщина. — Частично начинали на четвертом этаже и на этом все.

Следующее судебное заседание — 4 февраля. Ирина Цыбенко попросила повторно вызвать уже допрошенных свидетелей. Есть проблемы с аудоизаписью, которая фиксирует судебный процесс. Нужно перезаписать показания. Кстати, суд длится третий год.

«Весть» №5 (837) от 31 января 2019, Юлия Семенец

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.