«Хотели ампутировать ногу, но я не дал. Вылечили»

У 78-летнего Александра Булея из Дмитровки (Бахматчина) тяжелая форма сахарного диабета. Четыре года назад начала загнивать левая стопа, открылась огромная рана. Бахмачские врачи советовали мужчине ампутировать пораженную конечность, но он не позволил. Теперь благополучно ходит на своих двоих. Все благодаря медикам бывшего терапевтического отделения №2 Бахмачской больницы, которое до недавнего времени существовало в Батурине (его ликвидировали 1 августа). Они сумели вылечить ногу Федоровичу, который за девять (!) лет своего пребывания в батуринской терапии стал для персонала родным человеком. Жить в больничных стенах пенсионера заставила безысходность - ему банально некуда было податься.



— В батуринской больнице я жил с 2012 года, — говорит Александр Федорович. — Лишь однажды (в 2017-м) на полгода уехал пожить к товарищу в Дмитровку. Тогда сахар и проявил себя. Сначала начал болеть большой палец на левой ноге. Посинел. Я вернулся в больницу. Палец пытались спасти, но безуспешно. Повезли на консультацию в Бахмач. Хирург сказал: «Давайте резать, потому что дальше хуже будет». Ампутировали. Но на этом проблемы не закончились. Через полгода открылась рана на стопе. Размером с кулак. Пошло сильное загноение. После Нового года (2018-го) я уже не мог ходить. Месяца 2-3 пролежал. Опять отвезли меня в Бахмач на консультацию. Врачи хотели отрезать ногу, но я не дал. Сказал: «Когда буду умирать, пусть при мне все запчасти будут». Они посмеялись и на мой страх и риск отпустили. Вернувшись в Батурин, мы с Аллой Степановной (тогдашней заведующей батуринской терапии. - Авт.) начали бороться за мою ногу. Сколько мне капельниц ставили!.. Господи! И еще много всего. В конце концов рана зажила. Слава богу, что удалось сохранить конечность. Теперь хоть не надо мучиться в инвалидной коляске.

— У Александра Федоровича синдром диабетической стопы. Очень быстро образовалась огромная рана. Хирурги уже готовились к ампутации (опасались, что начнется заражение крови), но нам чудом удалось спасти ногу. Мы ставили ему капельницы, делали инъекции антибиотиков, регулярные перевязки с дезинсфицируюшим раствором, мазали разные мази. Также назначили немало процедур в физ-кабинете: магнитотеоапию. кваои. дарсонвализацию (воздействие на организм импульсами переменного тока с высокой частотой при низком напряжении. — Авт.). Наконец, месяца через два-три, рана зарубцевалась. Подобных случаев в моей практике (а это более 30 лет) еще не было, — рассказывает бывшая заведующая терапевтическим отделением в Батурине Алла Ворон (сейчас она занимает в Бахмачской больнице аналогичную должность, которую ей предложили после сокращения).

После того как 1 августа терапию в Батурине ликвидировали, Александр Булей оказался в соседних Митченках - в отделении территориального центра соцобслуживания (в простонародье - дом престарелых).

— Судьба не раз заставляла меня кочевать. Сегодня здесь, завтра там. Уже привык, — продолжает Александр Федорович. — Родом я из села Степное Сумской области. Как у нас говорили: «Степной - казак лихой». А на Черниговщине оказался случайно. Окончил строительное училище на Донбассе и приехал погостить к старосте группы в Дмитровку. Нашел себе здесь жену и остался. «Вышел замуж» (улыбается. — Авт.). Это я шучу, конечно. Имею в виду, что попал в примаки к жене. Звали ее Раиса. Жила она тогда со своей матерью и бабушкой. Хозяина в доме не было. А если бы не женился, то и не знаю... Возвращаться в Сумскую область было некуда. Мать похоронил во время учебы. А отца еще раньше не стало. Сестры (у меня их пятеро) продали родительский дом. Да я на него и не претендовал. Сказал: «Я холостяк, поэтому себе жилье найду. Делите сами». С Раей мы нормально жили. Достроили хату, прихорошили ее, Я работал каменщиком, она - медсестрой в больнице. Но, к сожалению, у жены были проблемы с сердцем, поэтому пожила недолго. Умерла у меня на руках в 48 лет. Есть у нас дочь. Непутевая. Я и не хочу ее вспоминать. Живет в Бахмаче. Во второй раз вышла замуж. Помню, когда матери не стало, она оставила на меня свою 4-летнюю дочь Юлю. Четыре дня где-то гуляла, а потом явилась. Сказала, что «загорала на пруду». Что это за ответ? А вскоре вообще сбежала с дочерью в Бахмач. Я продолжал жить в Дмитровке. До 2003 года. Пока не упал в погреб и не повредил позвоночник. Попал в Бахмачскую больницу. Два месяца там пролежал. Дочь за это время продала мой дом. Правда, я дал добро. Она тогда приехала ко мне: «Отец, ты же останешься калекой. Давай я дом продам, чтобы было на что жить». Так и согласился. А когда врачи поставили меня на ноги, перебрался к дочери в Бахмач. 6,5 лет промучился с ней. Ссорились постоянно. В конце концов терпение лопнуло и я ушел. Два года жил в Бахмачской ЦРБ. Затем полгода кантовался в григо-ровской больнице (тоже на Бахматчине). Еще немного пожил на даче у знакомого. Он и привез меня в 2012-м в батуринскую терапию. Пробыл я там до самого закрытия. Питался за свой счет. Хорошо, что получаю пенсию. А теперь на старости лет судьба забросила меня еще и в Митченки. Здесь я уже несколько недель. Осваиваюсь понемногу.

— С родственниками поддерживаете контакты?

— С дочерью уже 13 лет не общался. А с внучкой Юлией немного меньше. Последний раз она ко мне приезжала в 2012-м. Спустя еще некоторое время созванивались, а потом она сказала: «Дед, не звони сюда. У меня нет времени на разговоры». Перестал. Решился перезвонить, только когда у нее родился сын Тимур, мой правнук. Сейчас ему 3 годика. Я хотел его увидеть, но Юля ко мне не приезжает. Кроме нее, у меня есть еще и младшая внучка Настя. Впрочем, тоже не приезжает и не звонит. Ее отец настраивает против меня. Но ничего. Как говорят: жалеть меня не надо, пусть лучше судьба пожалеет! Вот только она почему-то повернулась ко мне спиной...

Алексей Прищепа, «Гарт» №35 (3047) от 26 августа 2021

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.