«В первые часы после взрыва волонтеры привезли полторы тысячи буханок хлеба, 300 килограммов тушенки, чтобы накормить людей»

— Я был в Киеве, — вспоминает 52-летний Владимир Куприевич, директор ООО «Агро-буд» (предприятие в Ичне по изготовлению полипропиленовой тары). — Звонок о взрывах на военных складах поступил около 3.20 утра. Сорвался и поехал. В пять утра уже был на месте. В это время большая часть жителей эвакуировалась. Но я объезжал внешний периметр ближайших сел. Горячее всего было в самом начале. Когда мы ездили, бахкало, летало, но уже не так.



Потом принялись кормить солдат Нацгвардии, МЧСников, военных. В центре Ични развернули полевую кухню. Ее взяли в военкомате. Волонтеры из Нежина, которые возят помощь в АТО, в первые-часы после взрыва привезли полторы тысячи буханок хлеба. Консервы, 300 килограммов тушенки.

Люди в Интернете писали: «В том доме у меня бабушка осталась». «А у меня — дедушка». Объезжали повторно дома. Несколько сообщений было о возгорании маслозаводов. В Ичне их два. Оба целые. Как и вокзал, и больница. Кто и зачем распускал слухи, ни тогда не знали, ни сейчас. Паника стихает. Одинокие взрывы слышно. Но, думаю, пиротехники в некоторых местах автоматически подрывают. Потому что их не выберешь, не переберешь руками.

В Прилуки и на попутках, и пешком. Снаряды вылетали, как салют

Жители поселка Дружба возвращаются в свои дома. Убирают мусор, разбитые стекла. Ставят входные двери. Мужчины дежурят ночью, чтобы не «паслись» мародеры. В военный городок ни один снаряд не попал. Взрывной волной вынесло стекла, двери. Пошли трещины на стенах.

— В наши дома не попало, потому что мы, если можно так сказать, были в самом эпицентре, — рассказывает 42-летний Анатолий Кулиш. — Снаряды вылетали, как салюты. Приземлялись в окрестных селах. Нас задело взрывной волной. Вокруг складов — леса. Деревья останавливали большинство снарядов.

— Четыре хлопка были слабенькие, а после пятого как начало взрываться, — ведет по своей квартире Татьяна Кулиш. — Вскочили в чем были, в свой старенький «Москвич» сели. Слава Богу, в тот вечер мы оставили машину под домом. Помчались на Прилуки. Стекла из окон вылетели. Вот, забили клеенкой. Двери дали знакомые. Дети еще в Прилуках. Мы вернулись на следующий день. Двое свиней сутки голодные сидели. Подохли бы. Покормили их, а на ночь к матери в село Грабов поехали. Вторую ночь ночевали уже в квартире. Потому что будет ходить комиссия, составлять акты повреждения.

Слава Богу, все живы. Дома уцелели. Окна поставим — будем жить.

— Ни одного автобуса для людей не было, — утирает слезы 72-летняя Вера Рачкова. — Вскочила в машину к соседу. Проехали немного, машина сломалась. Гребу сама с палкой в руках, машу руками. Никто не подбирает. Тут сосед машину наладил, догнал меня, забрал. Проехали немного, опять заглохли. Бросили автомобиль на дороге и побежали дальше. Едет человек: «Бабуля, садись». Повернул на Прилуки, высадил меня, а сам в сторону Прилук и уехал. Так обидно стало. Присела, думаю, конец мне, умереть хотелось. Вдруг джипик остановился.

Дочь с внуками тоже спасались пешком. Ехала фура, подобрала. В Прилуках нас встретили, накормили, медики обследовали, спать положили. Подарки от «Красного креста» дали.

— Бахкать начало в половине третьего, а сирена загудела через час, — вспоминает Анна Кирютина. — Сумку с документами, таблетками взяла. А трусы с ночнушкой забыла. В платье первый день в детском саду спала. Люди возвращались к своим домам украдкой, коров подоить.

На военной базе я работала в цехе. Много оружия оттуда уже вывезли, но и осталось немало. Не дай Бог, до зарядок из «Урагана» дошло бы. В последнее время их вывозили. По 15 машин в день ходило. На АТО много ушло. Сколько его еще осталось, не знаем. Говорят, военная тайна.

— Я вместо документов грамоты и фотографии сына схватила, — смеется Лариса Муляренко со своего балкона на втором этаже. — Пешке уже 18 лет, а как попросили документы любовались 6-летним ребенком.

«Своими руками их на складах разгружал. А они обратно ко мне прилетели. Укцерба на миллионы»



— Смотрите, какая у нас теперь калитка, — открывает железный каркас 70-летний Иван Ищенко в селе Августовка Ичиянского района. До складов через лес 800 метров. — Если 6 не остался дома, было б он что, — показывает пальцем на сгоревшую хату соседей. — Успел забор потушить, на хату не перекинулось. Правда, тушить было нечем, три ведра стояло в хате, — приглашает во двор Иван Трофимович. Под забором шесть 250-литровых бочек из-под солярки. — Говорят, она не горит. Ага, еще и как полыхает. Снаряд поблизости разорвало — осколком пробило бочку. Я огонь листами шифера прибил.

За два дня до этого из леса в сад прилетела сова. Кричала, предупреждала. А мы ж дураки, не понимаем. Лежим с бабой, ночь на улице. А тут шуметь начало. Говорю, дождя не передавали. А потом сильнее грохот. Говорю: громовые дожди?



— А потом как начало бахкать. Побежали в погреб, — продолжает жена 78-яетияя Галина Бойко.

— Свет везде потух. Но то ничего страшного. Так взрывалось — было видно, как днем. Двери в погреб не закрывал, — перебивает Ищенко. — Говорю, чтоб дети смогли достать и похоронить. Трохи дыма нанюхался, не выдержал, вылез. Во дворе десятка два, а может, три снарядов лежало. Ямки во дворе — воронки. На нас летели «Грады».

— Говорят, будут стекло развозить, окна стеклить. А как? У нас все рамы повылетали — разводит руками Галина Антоновна.

— Теперь можем только экскурсии показывать. Вот, — Иван Трофимович открывает сходную дверь, в которой круглая дыра диаметром сантиметров 20. — Хату насквозь прошило: снаряд в дверь залетел, через все комнаты прошел и через окно вылетел. Возле яблоньки взорвался. Другой пробил крольчатник. Но там живности не было. Около десятка ульев валялись по всему двору. Подняли, но еще не смотрели. Пчелы злые, гудут, как вертолеты. Еще один снаряд застрял в кабине трактора. МЧСники еле вытащили. Комбайн, которым собирали картофель, растрощило. Американский. 16 тысяч долларов стоил. Загляните под второй трактор. Здоровенная бетонная глыба застряла Еще одна приземлилась на жатку, которой пшеницу убирали. Куски стен от склада прилетали. В третьем комбайне стекла крепкие оказались. Немецкие. Только треснули. Но то все ерунда по сравнению с человеческой жизнью. Вот только кредит теперь отдавать нечем, техника стала не рабочая. Но ничего, еще один кредит возьмем и будем пахать, — открывает сетку, ведет на огород, где пиротехники в кучки сложили снаряды. — Не успели вывезти. Им работы ого-го. Вот зтот самый страшный, — толкает ногой неразорвавшийся снаряд. — Два метра 80 сантиметров. Сколько ребята их из земли вытащили. Не успевают грузить и вывозить. Я ж их когда-то своими руками выгружал. А они обратно ко мне прилетели, б...ди. Проработал в воинской части больше 30 лет кузнецом. Здоровый был, как бык. Ящики весом 104 килограмма, с патронами, залетали на склад, как карандаши. За 50 минут разгружали по 300 ящиков. Было это лет 25 назад, при Союзе. И хранилища те бетонные строил. Командир давал машину дров за это. Шли они тогда со стороны Брянска, из кацапии.

Сделать это мог или свой, или КГБисты пошутили. А оно, если уже гореть начало, сделать ничего нельзя. Хоть и тушили пожарные танки, но это все до... Квадратура склада около 60 метров длиной, и в три ряда лежали снаряды в ширину. А там же еще и кран-балки, которыми грузили по 10 снарядов сразу, стояли. Хотите, покажу. Кусочек в 300 килограммов к нам прилетел, достояние наше, — шутит мужчина. — Жалко, яблоки не успел сорвать на зиму.

— К вам Гройсман приезжал, обещал ломочь, дома отстроить лучше, чем были.

— Он в Парафиевке был. Говорят, и Порошенко был. На вертолете прилетал.

Не думайте, что мы на этом разживемся. Хоть бы банки за кредиты не разбули.

— Всю жизнь работали, строились, — машет рукой Галина Антоновна. — Думали, на старости заживем. А теперь ни с чем остались. Говорят, жителей Дружбы давно предупреждали, чтобы необходимые документы держали наготове. Значит, что-то знали?

— Ничего, бабо, разберемся, порядки понаводим,— успокаивает Иван Трофимович. — Гуманитарку возят. Но мы отказываемся брать, пока своего хватает. А вот самое главное в снаряде, — заглядывает между дровами. Достает два черных патрончика. — Это то, без чего снаряд не взорвется. Когда летит, в снаряде идет искра. Поджигает патрончик. Температура должна быть градусов 700. В патроне этом порох. Если его бросить в огонь, взлетит, как фейерверк.

— Нам бы хоть свет включили, — машет рукой Галина Бойко. — Спасибо, дети генератор привезли. Будем запускать. А людям как? За столько дней могли ж восстановить. Не вся ж страна пострадала, а только мы.

«Бахкало, но не летало. Кто дергался, кто приседал. А я отпевал»

Отец Дмитрий не уехал из Ични, позвали на похороны 9 октября в обед, когда была массовая эвакуация из Ични, 44-летний батюшка Дмитрий Никитенко отпевал на кладбище 47-летнего Евгения Зачепу.

— Накануне, 8 октября, мне позвонили, попросили отпеть усопшего, рассказывает ичнянский отец Дмитрий, батюшка Украинской православной церкви Киевского патриархата, капеллан Черниговской области. — И похороны планировали на тот день. Но гроб из морга по каким-то причинам не отдали. А после четырех вечера хоронить, по православным законам, нельзя. Решили: перенесем на следующий день. А тут на тебе, такое случилось. Но человека похоронить нужно. Созвонились с родственниками. Они плачут: «Мать перед смертью пожелала, чтоб все лежали рядом, на кладбище в Ичне». Сказали, гроб должны привезти из Прилук в Ичню около десяти утра. Певчие эвакуировались. Другие священники помогали людям, вывозили своими бусами, развозили гуманитарную помощь. А я остался ждать в церкви. Звонка все нет и нет. Около часу дня позвонили: везут. Все выезжают из Ични, а я еду на Ковалевское кладбище. Машина от взрывов аж подпрыгивала.

Ребята из ритуальной службы молодцы, в экстремальных условиях справились хорошо, не испугались. Из машины гроб вынесли, к яме доставили.

— А вы?

— А что я? Я в Авдеевке Донецкой области четыре месяца был, Счастье прошел. Правда, в 2015 году. Было такое, что с ребятами объезжали места боев. Руки-ноги, другие части тел собирали.

К часу дня над Ичней, по сравнению с тем, что было ночью, стало немного спокойнее. Бахкало, примерно, раз в минуту. Стоял столб дыма. Но снаряды не летали. Родственники, те, кто пришли проститься с усопшим, — кто дергался, кто приседал. А я отпевал.

Обычно по времени панихида занимает около получаса или чуть больше. Если священник знает все тексты, не подсматривает в псалтырь. Это если еще и с хором. 9 октября все прошло за 25-30 минут. Конечно, если бы снаряды летали, разрывались рядом, то процессию не отменял бы, но сократил бы по времени. Прочитал только самые нужные молитвы.

14 октября, на Покрову, ичнянцы немножко ожили. В этот день планировались развлечения. Их отменили. Но традиционно провели молебен. Было шествие к памятникам погибшим воинам АТО и Небесной Сотне. Собралось около 100 человек.

— А к вам в церковь много пришло?

— В нашем Свято-Николаевском храме помещается человек 20. Еще около 50 стояли на улице. Это больше обычного.

— У нас 250 человек точно было. Больше, чем всегда, — сказал отец Василий (Ясенивка), священник Свято-Воскресенской церкви УПЦ Московского патриархата.

Боеприпасы могли подорвать с помощью мобильного

Спецслужбы утверждают, что в момент начала взрывов в зоне покрытия и контроля работал мобильный терминал без ІМЕІ-кода. То есть непонятно чей. «Это расценивается нами как прямой признак применения неидентифицированного телефонного аппарата для приведения того или иного взрывного устройства для взрыва», — сказал главный военный прокурор Украины Анатолий Матиос в эфире телеканала «112».

Он добавил, что осмотр 133-го хранилища, где предположительно произошел первый взрыв, несмотря на серьезные проблемы с безопасностью при осмотре, свидетельствует об аналогичном характере взрывов и источнике взрывов, как это было и в Калиновке, и в Балаклее.

«Он не характерен для первоочередного взрыва разорванного снаряда или выстрела реактивной системы.

Кроме того, у нас есть существенные вопросы к организации охраны складов, поскольку доподлинно установлено следствием сейчас, что за несколько дней до этого трагического инцидента охраной хранилища было зафиксировано пребывание возле территории складов неидентифицированных лиц в военной форме, которые осуществляли наблюдение за складами. В результате пока неустановленных обстоятельств соответствующий наряд караула по тревоге не поднимался и максимальных мер для прочесывания, или местонахождения, или исчезновения этих людей не было принято, — сказал прокурор. — Было опрошено 340 военнослужащих, половина из которых — на полиграфе. Так же, с помощью детектора, опрашивали все наряды, которые охраняли периметр технической территории в ту ночь.

Уголовное дело о служебной халатности объединили с производством о диверсии».

Стресс сбивал водкой



— В хате стены потрескались, дверные косяки перекосились. Боюсь, как бы потолок на голову не упал. Я хоть и негодная, а умирать не хочется, — утирает слезы 65-летняя жительница Августовки Надежда Зинченко. — Люди бежали и бежали, и я за ними, ночь на дворе. Сначала со мной и Коля бежал (сожитель. — Авт.). Мне 65 лет, ему 53. А потом смотрю — нет Коли. Оказалось, вернулся в село.

— Пошел посмотреть на свой дом, хорошо, что в погреб не залез. Все там выгорело. Снаряды летели на огород и на хату. Пыль шла. А я в кустах, и банка водки. Упало — я глотнул, упало — снова глотнул. Стресс сбивал и все. А что мне делать оставалось? Смотрю, хата горит и две собаки подо мной лежат, — рассказал Николай в телестудии позже.

— Надежда Ивановна, так он хозяйство кормил?

— Если бы. Я вернулась на второй день. Хлева закрыты. Свиньи, индюки голодные. Николай, когда не пьет, золотой человек, а как запьет — ничего ему не нужно. Живет у меня. На свой двор наведывается. Одна из четырех сгоревших хат — его.

За 11 поврежденных и сгоревших домов владельцы получат компенсацию. Из Ичнанского района собрали и вывезли полторы тысячи снарядов

Сразу после сообщений о взрывах под Ичней военный журналист Юрий Бутусов написал, что там рвутся 120 мм минометные мины, 122 мм гаубичные снаряды, 125 мм танковые снаряды и 122 мм снаряды для реактивной системы «Град» «БМ21».

Лес вокруг воинской части побит снарядами. Они торчат в деревьях, земле. Валяются пустые тубусы, гранаты. Их разбирают на сувениры. По крайней мере взять можно легко. А чтобы вывезти, придется понервничать. Возле всех ближайших к воинской части сел до сих пор стоят блокпосты. Военные проверяют документы, багажники автомобилей.



9 октября за несколько часов эвакуировали 12500 жителей из 38 ближайших сел и райцентра Ичня. Все живы, и это похоже на чудо. Выезжали своими машинами, шли пешком, вывозили волонтеры. Домой начали возвращаться на вторые сутки. Ведь коров, коз нужно доить, свинок, кроликов кормить. Многие прятались в погребах, сараях. Разгребают руины. Часть людей еще в пунктах эвакуации в Парафиевке, Нежине, Прилуках.

— Больше всего пострадало село Августовка, — говорит 50-летний Сергей Сергиенко, замглавы областной администрации. — Четыре дома сгорело. Семь в аварийном состоянии. Нужно либо отстраивать с нуля, либо выплачивать компенсацию. Так решила комиссия.

— Кто входит в комиссию, сколько выплатят людям и когда ждать деньги?

— В комиссию входят старосты, сельские головы. Около 49 домов, у которых повреждены крыши. Повредило сараи, другие помещения. Все необходимые стройматериалы завозим. 11 домами, которые повреждены больше всего, сейчас занимается управление капитального строительства Черниговской ОГА. Как только подсчитают убытки, будет озвучена и сумма компенсации. Из государственного резервного фонда было выделено 100 миллионов гривен. Нужна точная информация обо всех пострадавших объектах, в том числе и государственных. А это железная дорога, Ичнянский национальный парк-заповедник, дороги государственного и областного значения. Одни владельцы домов, в которых уже жить нельзя, хотят остаться в Августовке. Другие мечтают переехать.

— На носу зима, нужно где-то жить.

— На сегодняшний день (16 октября. — Авт.) нет заключения от военных о полной локализации пожара. Пока его нет, мы вообще не должны были подключать ближайшие населенные пункты к электричеству, воде, газу. Но опасность для населения уже была минимальной, приняли решение включить. Еще есть одиночные взрывы. За ночь было зафиксировано пять. С восьми до девяти утра — один.

— Есть официальные версии, из-за чего снаряды на складах взорвались?

— До 15 декабря совместно с МЧС службы должны полностью обследовать и зачистить территорию, которая попала в поле поражения. За неделю было собрано и вывезено около полутора тысяч опасных предметов. Возможно, к тому времени и скажут что-то определенное.

— Со всей области, из Украины люди присылают гуманитарную помощь: вещи, продукты. Кто следит за тем, чтобы их не разворовали?

— За этим следят, в основном, старосты сел.

Юлия Семенец, Валентина Остерская, «Весть» №42 (822) от 18 октября 2018

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.