100 томов моих приключений

Это началось, когда я научился читать. Совершенно не помню, кто и как меня учил. Но свою первую книгу храню, как священную реликвию – «Приключения Незнайки и его друзей», Н. Носова.

Носов придумал целый мир, населённый забавными маленькими человечками, живущими среди цветов и трав. Он их так и назвал – малыши. Ещё и потому, что все они были маленькими детьми, тем не менее, наладившими свою жизнь вполне по-взрослому. У них был город, именовавшийся Цветочным. Там были школа, больница, мастерские, библиотека. Обитатели города летали на пчёлах и ездили на жуках.

Главным действующим лицом моей первой книги был неунывающий озорник по имени Незнайка – любопытный непоседа, доставляющий жителям Цветочного города немало хлопот. Иногда он откровенно хулиганил, попадал во всевозможные переплёты. Но при этом был весьма симпатичным и положительным малышом.


1

Меня, пятилетнего, книга абсолютно покорила. Оказалось, что её не только интересно читать. Рисунки, сопровождавшие текст, восхищали невероятно. По мере прочтения я всё глубже погружался в этот мир, проникаясь жизнью и заботами героев. Очарование было столь велико, что я почти готов был поверить, что все события, описанные автором – чистейшая правда. Изо дня в день я буквально поглощал эту повесть, торопясь узнать, что же там будет дальше.

И вот настал день, когда я перелистнул последнюю страницу. И загрустил – а дальше-то что? Смутно я подозревал, что приключения Незнайки не могут закончиться вот так просто. Возможно, пока я про них читал, – а это длилось примерно месяц – с ним успело ещё много чего наприключаться. А писатель Носов каким-то непостижимым образом узнал обо всём и уже собирается написать для меня новую книгу. А если нет? Если у Незнайки больше ничего не приключилось, что тогда? Получается, и книги не будет. Что же теперь делать?

В тягостных раздумьях бродил я по комнате. И вдруг – озарение!.. До сих пор непонятно, что подтолкнуло меня к принятию столь неординарного решения. Уверенно подойдя к родителям, я твёрдым голосом объявил им, что поскольку новых приключений от Носова чёрт знает, когда ждать, придётся брать дело в свои руки. Я намерен лично продолжить повествование. Но поскольку я ещё слишком мал, чтобы быть настоящим писателем, продолжение повести придётся рисовать. С этим, как вам известно, у меня проблем нет. Для воплощения замысла мне необходимы две вещи: чем рисовать и на чём. Возлагаю на вас решение этого вопроса. Время не ждёт, поэтому извольте предоставить уже сегодня.
На этом пока всё.

И вечером того же дня, к моей неописуемой радости, мама принесла мне с работы блокнот и шариковую ручку. Этой ручкой я тут же вывел большими печатными буквами на обложке блокнота два слова: «МОИ ПРИКЛЮЧЕНИЯ». Подумал и добавил ниже: «1 том». Начало было положено…


2

Джинн вырвался на волю. Я рисовал сразу начисто, без подготовки, том за томом, изо дня в день, из года в год. Сначала в блокнотах, которые мама исправно приносила с работы. Затем я решил, что пора выходить за рамки и перешёл на альбомы. Через несколько лет они уступили место общим тетрадям на 96 листов. Размер меньше да и бумага потоньше, зато каков объём! К синей шариковой ручке добавилась красная, потом зелёная, чёрная. Затем рисунки стали полноцветными: я перешёл на венгерские фломастеры и акварель.

Первый том начинался почти по Носову: был Незнайка, были малыши – всякие Пончики-Сиропчики. И соответствующий носовский антураж: гигантские цветы, циклопические бабочки, огромные жуки, муравьи-богатыри и, конечно же, полёты на пчёлах. Но вскоре я решил, что вся эта мелюзга только путается под ногами и толку от неё никакого. Для остроты сюжета требовалась масштабная фигура, равная Незнайке. Лучшей кандидатуры, чем моя собственная, я не смог вообразить. Подумывал о Носове, но скоро отверг эту идею. Писатель представлялся моему детскому воображению некой бесплотной субстанцией, парящей в небе, помесью гоголевского Носа с улыбкой Чеширского кота.

Я сделал Незнайку моим противником, коварным разбойником, отаманом шайки чёрных муравьёв-головорезов. Себе я определил амплуа, схожее с тем, в котором преуспел персонаж социалистических вестернов, главный индеец Югославии, былинный Гойко Митич. Я стал вождём племени красных муравьёв, одеждой и повадками напоминавших коренных жителей Америки. В «Приключениях» утвердилась ключевая тема – борьба добра со злом.

Годы шли, я становился старше, опытнее, а количество изрисованных тетрадей, блокнотов и альбомов становилось всё более трёхзначным. Состав действующих лиц значительно расширился. Многих знакомых я увековечил в своей необыкновенной эпопее. Всех моих школьных и дворовых друзей я изображал в «Приключениях» могущественными супергероями и верными союзниками. Недругов, естественно, переводил «на тёмную сторону» – в Незнайкины прихвостни, карикатурно преувеличивая их недостатки и сводя к нулю немногочисленные достоинства.


3

В алхимическом горниле «Приключений» переплавлялись впечатления от прочитанных мной книг, газет и журналов, увиденных мультиков и кинушек, услышанных от сверстников анекдотов и страшилок. Творчески переработанные, эти впечатления оседали золотой пылью на страницах моих рисованных историй. Вместе со своими героями я сражался с врагами и спасал мир от чудовищ, пировал на королевских банкетах и с ордой дикарей охотился на слонов, ходил в походы, строил крепости, путешествовал на машине времени, искал сокровища пиратов, летал в соседние галактики, воевал с инопланетными захватчиками, проваливался в параллельные миры, погибал и воскресал, наносил визиты то в ад, то в рай, шёл сквозь огонь и воду… Сколько жизней я пережил в этих стихийно возникших комиксах! Хотя само слово «комикс» я впервые услышал гораздо позже. Задолго после того, как перестал рисовать «Мои приключения».




4

Несколько слов о побочных спецэффектах, вызванных влиянием «Моих приключений» на юные неоперившиеся умы. Неподготовленный человек, случайно соприкоснувшись с одним из таких произведений, испытывал ощущение некоего импульса наподобие солнечного удара, только в творческом ключе. Ему вдруг начинало очень сильно хотеться рисовать то же самое, но изображая себя в главной роли. Правда, были и такие, кто следуя традиции, продолжали разрабатывать тему противостояния между мной и Незнайкой.

Например, несколько моих одноклассников после просмотра одного из томов попали под действие вышеупомянутого импульса и приступили к созданию собственных версий «Приключений». Та же участь постигла пятерых ребят из моего двора. Побывав у меня на Дне рождения и ознакомившись с изрядным творческим наследием, все получили «удар». На следующий день, не сговариваясь, они принялись, каждый на свой лад, рисовать в альбомах и тетрадях свои собственные «Приключения», используя фишки из тех моих историй, которые их особенно впечатлили.

Дольше всех продержался мой друг Игорь. Около трёх лет он верой и правдой служил на благо бренда «Мои приключения», рисуя венгерскими фломастерами и акварелью отличные истории с весьма лихо закрученным сюжетом, преимущественно на темы, связанные с завоеванием космоса. Суть этих историй, вкратце, сводилась к следующему: то мы с Игорем на своём навороченнном звездолёте гоняем межпланетного злодея Незнайку по бескрайним просторам Вселенной, то он нас.

Молва доносила слухи о других, якобы нечерниговских, продолжателях «Моих приключений». Но ни с кем из них мне так и не удалось повидаться.


Эпилог

Всё закончилось в начале седьмого класса. На тот момент в моих архивах покоилось ровно 100 томов. Плюс незавершённый 101-й. На самом деле их было больше. Просто некоторые несознательные элементы правдами и неправдами иногда выпрашивали у меня пару-тройку альбомов посмотреть. И не возвращали. "Приключения" шли по рукам, исчезали неведомо где и получить их обратно уже не было никакой возможности.


.

В тексте использованы два, чудом сохранившихся, раритета: 1) обложка одного из томов, замаскированная под черновик, чтобы удобнее было рисовать на уроках; 2) страница, кем-то вырванная из 99-го, предпоследнего, тома.