однажды

вряд ли кто решился бы спорить с великим печенегом здесь, в его шатре на сорока столбах, но если бы и осмелился - то все равно спорить не имело смысла. прав был великий печенег, считая это утро плохим началом неудачного дня.

доказательством служила голова его брата, присланная на рассвете чермнигами.

великий печенег смотрел на мертвую голову, уста которой столько раз призывали его не сидеть посреди степи, а напасть на соседей, неважно, на чермниг или на древлян. разве думал его брат именно таким образом послужить началу войны, стать неоспоримым поводом для нее? напав на эту мысль, великий печенег неожиданно ухмыльнулся. чувство высшей справедливости было ему не чуждо.

начинать войны трудно, но еще труднее их заканчивать. и никогда до конца не угадаешь итог.

тут великий печенег вспомнил слова брата, что раздумия пристали лишь победителю, решающему, как ему по справедливости разделить трофеи. но до одержания победы мысли должны быть короткими и точными, как лет стрелы.

ты становишься моим лучшим советником, - шепнул великий печенег голове брата и хлопнул в ладоши. пора прогуляться к городу на холме за рекою!

короткое время спустя он снова был неприятно удивлен: разведчики сообщили, что его стан обложен дружиной чермниг. что за глупости? они ведь никогда этого прежде не делали, снова прошептали его губы, а глаза невольно скосились в сторону мертвой головы. то, что никогда прежде не случалось, всегда случается в самый неподходящий момент. мудрость фразы была неуместна, как праздничный халат на прощании с покойником, и великий печенег разгневался на брата, который, похоже, решил издеваться над ним.

через час великий печенег, сопровождаемый сотнею лучников, приблизился в своей одноосной повозке к дружине чермниг, стеной окружавшей его стан.

навстречу ему неторопливо двинулся молодой военачальник, чермниги мнили его великим воином. они уже встречались на прощании с телом его старшего брата, бывшего великим печенегом прежде него.

разговор у них не заладился. с изумлением узнал печенег, что старОго чермниг больше нет, что этот молокосос является верховным правителем, что его невеста была среди жен прежнего великого печенега, значит, как и положено по закону, ее заживо похоронили в кургане. чего же он хочет, этот юноша, неоперившийся сокол? мести? но ведь закон не был нарушен!

великому печенегу стало все понятно. мурашки пробежали по спине. этот воитель низложил старОго, убил закон чермниг - и теперь будет вести войну против печенегов и их священных законов.

не мудрую политическую пикировку ради усиления своего влияния и влияния своего народа, а кровавую резню, бессмысленное уничтожение двух народов ради его прихоти. этого нельзя допускать. и великий печенег сделал незаметный знак своим лучникам.

видимо, этот безумец и впрямь был великим воином, как о нем твердила молва. из совершенно невозможного положения он извернулся, оказался позади его повозки, скрылся за высокими колесами. и уже оттуда метнул нож. стальное жало пробило великому печенегу гортань и вошло в мозг.

великий печенег мгновенно понял, что сейчас он воссоединится с братом и услышал его язвительный голос: недолго же ты без меня продержался. затем невидимая сила подхватила великого печенега.

и он стал неспешно восплывать в небо.

картина, которая открылась ему, не могла бы обрадовать живого правителя. мертвого правителя она не огорчила.

чермниги прикрывались от дождя стрел червлеными щитами и наступали сплошной стеной, чего великий печенег не видел еще, хотя успел при жизни повоевать изрядно. это был какой-то новый, невиданный еще прием боя. тупо! - хотелось сказать великому печенегу. но, во-первых, он еще не вполне владел своей новой бесплотной сущностью и потому говорить членораздельно не мог. а во-вторых, очень быстро он разглядел преимущества этой передвижной крепости, этого укрытия для воинов.

раз за разом беспорядочными волнами накатывали на стену щитов печенеги. и рассыпались, оставляя неподвижные тела и ничего не добившись. а проклятые чермниги ухитрялись открывать иногда неожиданно свою стену для лучников, которые поднимались в рост из второго ряда - и наносили орде печенегов ощутимый урон. кроме того, чермниги не пользовались покуда своими клинками. за стену щитов они выставили пики, сделанные из какой-то твердой породы дерева, с заостренными и обугленными концами. обыкновенные колья! но ах! как необычайно эффективны были эти простые колья. орда мешала сама себе - и сама надевала на колья печенега за печенегом.

вот чермниги достигли стана и опрокинули первую линию обороны. вот кто-то додумался бросить в стену щитов горшок с земляным маслом - и оно вспыхнуло ярко. но увы, чермниги оказались готовы к этой атаке, на огонь набросили мокрое рядно и задушили его.

печенеги, видел мертвый властитель из вышины, зажгли факелы и принялись спешно выгонять из загонов скотину: лошадей и верблюдов. жалко, что нет у нас волов и коров, мелькнуло в проколотом мозгу, вот кто представляет собой реальную угрозу для этой проклятой стены из щитов! а так - просто погубят тягловую силу, а это неминуемо приведет ко всеобщей гибели.

но тут же почувствовал с удивлением бывший великий печенег, что нет у него скорби о происходящем, и нет печали. а только готовность смириться с неизбежным.

спокойно созерцал он избиение верблюдов и лошадей. с интересом глаза его остановились на огромной группе печенежских всадников, не меньше тысячи, которые стремились на выручку его стану. мгновенно определил он, что тысяча не успевает к чемнижьему строю, пока тот занят стадами, тающими, будто восковые фигурки. да и разведка чермниг не дремала. покончив с верблюдами и конями, чермниги не рассыпались и не двинулись вперед. они ждали.

и вот, тысяча выныривает из-за холма. они бросились в клинки на железную стену щитов. гибель этого отряда была для чермниг связана с тяжелым трудом, но никак не с ратной доблестью.

великий печенег обнаружил, что он поднялся уже настолько высоко, что легкая дымка начинает затягивать поле брани, а великая степь подозрительно круглится по горизонту.

последнее, что ему удалось разглядеть - занимающиеся пламенем, окутанные дымом шатры.

- как ты думаешь, возродятся ли когда-нибудь печенеги в этой прекрасной степи, полной птиц, и дичи, и тепла, и красоты? - спросил он у мертвого брата.

- не знаю! я считаю, что народ нельзя уничтожить! как степь! как горы! как песок! - сварливо ответил брат, все еще обижавшийся на великого печенега за такое быстрое поражение.

- нет, брат, - печально не согласился великий печенег. - все можно уничтожить! это создавать трудно. а сгореть может все, дотла, мгновенно.

в эту минуту порыв ветра подхватил их, швырнул - и навеки вбил в зенит.

и доныне они в небе, смотрят вниз.

только им не видно ничего.