огонь, который скрывался в огне

Да, более всего на свете вам, чадушки, надобно поучения слушать и благостные слова сердцем впитывать! Но вот беда: неспособны вы внимать поучениям, не дал Бог вам спокойствия и воли к совершенствованию своего слабого духа, который ведь давно уже не знает, где верх и низ, холод и тепло подлинное, где право и лево, где прямо и криво, где краса и уродство, не говоря уже о добре и зле, которые путали иные и мудрецы, не вам чета.
Одна надежда осталась, она коренится в вашем любопытстве к историям, былям и выдумкам. Не пристало уму праведному прогибаться под кривое, но и Господь, благ и человеколюбец, пострадал ради заблудших детей своих, отдав чермь сына за свободу выбора последнего злодея. А и мы, что сможем отдать, отдадим, чай, не выше Творца.
Вот и слушайте повесть об огне в огне. Случилось это в одном граде на нашей земле, еще не крошенной, не рубленной, не куроченной. Не была она тогда Украенной. Но собою – была.

Стоял древний град пред Богом, у земли на виду. Отражался он лицом своим прекрасным в полноводной реке, в часы, когда ветер спал в холодных высях. Белели каменные палаты в объятиях высокой стены. У подножия высокого холма притаились за глухими заборами деревянные дома купцов и ремесленников, охотников и рыбаков, кузнецов и кожевенников.
За спиной города плотной стеной высился край Полесья, ельники которого, сосницы и березняки, болота и дубравы тянулись далеко на юг и на запад. Лес был для города кормильцем и защитником. Бревна для домов, дрова, грибы, ягоды, изобильная дичь, которая давала мясо на стол и шкуры на плечи. Лес давал тепло, сытость и довольство. Город, который назывался Красным, Красенем, Чермнигой, почитал лес, как отца, отдавал ему часть добычи, защищал его от чужаков.
Красень стоял на берегу быстрой и легкокрылой реки. Мутная от быстроты, но вкусная и чистая вода в ней была, И всегда полна рыбы. Круглый год жители Чермниги брали у реки ее рыбу. Реку они почитали матерью, а также – украинею, укрывицей, ведь никто, кроме чермнигов, не знал секретных бродов, ниже города, и чуть выше места впадения в Десну-укрывицу речушки поменьше, Стрижени, прозрачной до дна, где в многочисленных заводях пудовыми бревнами выбрасывались в воздух и тяжело обрушивались обратно в прозрачную воду громадные сомы, где не переводилась плотва, куда раз в год заходила на нерест и вовсе диковинная рыба с тонким рыльцем и рядами угловатых выступов вдоль хребта. Этой чудо-рыбой чермниги лакомили своих князей, а крупную икру засаливали и ели от от начала холодов до провесня, поддерживая бодрость духа и тела, отгоняя зимнюю хандру.
Жили у подножия холма также и землепашцы. Они распахивали поля на левом берегу Десны, который был западным украйком Великой Степи. Вековые луга Степи отчаянно сопротивлялись сохе, но уж больно плодородна была земля. Луг отодвигался от берега, а княжеские глаза радовали желтеющие нивы, которые тянулись за небокрай. Левый берег давал в изобилии пшеницы, ржи, ячменя, овса, проса. Огромный княжий огород размещен был в самом лучшем месте, в пойме внутри речной петли, заливаемой каждую весну. Какие корни выращивали княжие огородники! Свекла, белая и красная, а также скотская бурая, огненно-рыжая морковка с тупыми носами, всех мастей и размеров бобы, чечевица и горохи, а также фасоль, борщевая услада, петрушка с пастернаком, чеснок и цибулька, конечно, капуста, а также разные тайные пахучие травки, о которых никто вам никогда не скажет ни слова, ибо строг княжеский запрет на огородные секреты, а наказание одно – смерть.
Славно жили чермниги в своем Красене! Круглый год вертелись, как белки в колесе, но в праздники меда лились рекою, столы ломились от вкуснятины, а воздух звенел от веселого гомона взрослых и детишек.
Где вы теперь, великие чермниги, послушные богу, почтительные князю! Вы не бежали ни мирных, ни ратных трудов, в ваших сердцах жили заботы о родном городе, доме, детям и родителям. Вы подняли над Десной белокаменные стены, ото всех земель прибывали гости полюбоваться Красенем, отведать медов, подивиться золотыми и серебряными, эмалевыми и витыми украшениями, погладить меха, выбрать вышитые ткани, полюбоваться каменными узорами. Кое-кто надеялся поглядеть на пещеры, вызнать что из легенд, гулявших от края земли до края. Но эти уходили ни с чем, ведь вы хорошо умели охранять свои тайны.

Что же случилось с вами? Где вы? Куда отправились вы на своих могучих гнедых комонях, увозя жен и детей, унося сокровища и сердце этой земли? С тех пор не проходит день, чтобы холм, река, лес, степь, небо и звезды не вспоминали вас с тоскою глухою...

В то лето было сухо и жарко. Десна обмелела и еле-еле проталкивала свою воду через пересохшее русло. Болота отступили внутрь леса, деревья аж хрустели и сворачивались от жара. Трава Великой Степи порыжела и скорчилась. Князь послал за старыми из окрестных украйков и за дождевиками в лес. В тот день, когда в городе ожидали их прибытие, утро началось при ослепительно пустом небосводе, камни разогрелись добела чуть не с рассвета.
Жнецы отправились на поле затемно.
Не успело солнце толком взойти, как по всему городу разбрехались собаки. Они лаяли оголтело, с пеной, рвались с привязи. Некоторым удалось сорваться – и бросились прочь из города.
От востока показалось большое облако и налетели птицы, от воробьев до уток, летели молча и стремительно. От птиц темно стало посреди дня. Некоторые падали на сжатую ниву бездыханными. Жнецы бросились через нижний брод к воротам, в Детинце ударил колокол. Еще не скрылись последние птицы, рыскающие вправо-влево, теряющие последние силы, как люди закричали о темной полосе в степи, на горизонте...
(окончание следует)