Тема №5. «Если б я стал мэром нашего города»

«Участник конкурса «Литературный бутерброд»

***

"Кабы", да "если-бы"....
Раз уж зашла такая пьянка, то поведаю я вам, други, тайну всеми знамую, но великую. Все мы когда-то да жили на земле-матушке, только не памятоваем оного. Меня же постигла участь тяжёлая – знать кто ты и откуда, помнить все свои похождения и грехи прежние. Верите, али нет - дело ваше правое, но был я в прежней жизни правителем города нашего Чернигова. Много с тех пор воды утекло в Десне-реке, восемь с гаком веков отсчитали дубы в лесах, а всё перед глазами, как сейчас...

- Князь Мил Лионий, князь Мил Лионий! - перепугано вбежал ко мне в палаты писарь Шереметько. - Там на дворе люд собрался. Тебя волят звать. Не успел человек на новом месте обжиться - уже идут попрошайничать! Гнать их в шею?
- Зачем? Буду держать ответ перед ними, раз пришли. Народ в неведенье держать нельзя, потому как темнота - бесовское порождение аки в природе, так и в знании. – Спокойно, как вроде сам себе, изрёк я, и бережно отстранив «Изборник Святослава», вышел к народу.
Народу собралось много. Толпа шумела, волновалась как море перед бурей. Чего хотели - непонятно. Ясно только одно - у людей накипело.
- День добрый, люд честной! С чем пожаловали? - спросил я, окинув взглядом мирян.
В ответ поднялся шум-гам. Из общего гула вырывались отдельные крики и слова и по внутреннему ощущению было понятно, что народ недоволен.
...-Извозчики-то хотят четверть резака брать! А так и до гривны дело дойдёт! ...Молочник молоко водой разбавляет!... - Поколь от окраины города в церковь доберёшься - или лапти порвёшь, или скотину покалечишь! Дороги, дороги то какие!... - Хибара обветшала, а чинить некому! Дед совсем старый стал!.... - лились и лились возгласы со всех сторон.
- Тихо! - одним окриком утихомирил всех воевода Селивон.
- Дорогие Черниговци! - молвил я. - Мне, как князю и вам, как жителям, досталось богатое, хоть и неупорядоченное наследство! Это наследство наш город, и делим мы его вместе с вами. Каждому поровну и в то же время, каждому - всё. По сему повелеваю: мои указы принимать во исполнение всем не взирая на стан и чины; спрос будет с каждого по делам его; непослушных - на позор всенародный! Ваш глас я услышал и для прямого разговора по делу приглашаю по одному гонцу к себе.

В светлице князя собралась вся Черниговская знать. Никто не знал, что будет, но знали, что что-то грядёт.
Первыми вошли сразу четверо. Одеты в жалкие лахи, неумытые и не причёсаны. Взгляд их бегал по стенам светлицы, как бы ища где схорониться.
- Мы тут... вот...живём, на северной окраине Чернигова, никого не трогаем... а тут прискакали добры молодцы на конях, сказали убираться вон, мол, земля эта уже не ваша и если к четвергу не управимся, то горе нам будет...а она наша и мы...
- Мы, му, ме! – обрубила пересмешником их Оксана Танок Слиз, советница при княжьем дворе, - я скажу, раз сами молвить не потребны!
 -  Тут такое дело, - обратилась уже ко мне Оксана, - намедни князь Тьмутараканский Сивченко предложил нам 1000 гривен золота да серебра столько же за то, чтобы угодья речные и прибрежные мы ему во пользование отдали. Там всего-то земли в две сохи меру, а мы уже и указ подготовили. Вот, подпишите.
- Подпишу и проверю, как исполняете, только вот такой указ. Пиши! - Скомандовал я писарю. "Землю черниговскую наделять во временные владенья только опосля всенародного вече. Оплату за неё изымать в городскую казну. А то, что за полверсты от берегов речных, будь то земля, дерево или зверь лесной - не трогать и не пагубить"

Чётвёрка как испарилась, а на их месте возникла старушка, точно Баба Яга из сказки. Рассказала про судьбу свою тяжкую, про то, что отдала она всё, что было на войны межусобные. А самое дорогое - сыновей своих, защитников - принесли ей с поля боя поверженными. И некому её на старости теперь доглядеть и почествовать, а сама пряжу прясть –руки не те, да и глаза подводят.
И вот глашатай объявляет следующий мой указ, которым велено «…брать в казну с каждого рабочего двора десятину, а немощным и нуждающимся во старости давать помощь по заслугам его».

Решили вопрос и о месте площади базарной: для того, чтобы не гневить Господа криками и шумом торговли по воскресеньям возле храмов новопостроенных, велено было «…ярмарки и прочие сборища перенести на ближайшее поле к Чернигову. А чтобы не забывали люди, чем место свято – назвать базарную площадь «Нивою»

Много в тот день было сделано, много голов полетело. Кто не честен на руку, иль проворовался – в темницу, а к кому доверие людское – того на место властное, в чины да помощники. Толпа внимала речам и указам и не собиралась расходиться. Все хотели поблагодарить Князя Мил Лиония за начинания мудрые да продолжения дел Мстислава Храброго. Но некогда пировать и праздновать, когда надобно трудиться, засучив рукава. Это я и сказал людям в своём заключительном обращении. А ещё, дабы подзадорить всех и позабавить, пообещал за хорошую работу поставить в самом центре града Чернигова диковину бусурманскую, из которой вода бъёт снизу вверх, переливаясь огнями и камнями самоцветными, выделывая кренделя неимоверные. Рядом – гусляры да песняры песни поют в лады источнику. Чем детям да молодожёнам не потеха?

Под вечер все разошлись. Люди – домой, вельможи - думать, как наладить жизнь города. Тяжело это сделать, ох как тяжело…Одно только сердце радует, что не будет таких ненастий и неурядиц в Чернигове лет эдак через семьсот-восемьсот!

В этот миг подошёл ко мне тайный советник. Воровато оглядываясь поведал он мне, что есть в городе глашатайство недержавное, которое всё везде вынюхивает да выискивает, а потом все новости и диковины людям рассказывает. И затеяли они там у себя конкурс на звание лучшего летописца. Пятеро их, во главе с неким Одмином. И вот сегодня собирают они сказания крамольные про правителя города, смеются и пальцем тычут.
- Неподобство, князь Мил Лионий, неподобство... Что делать?
- Пиши, - устало сказал я, - «Казнить нельзя помиловать!»
- А где запятую ставить, батюшка? И казнить кого, а кого миловать? – удивился советник.
- А отдай-ка ты этот указ тем судьям. У них головы учёные, сами запятую поставят, и скажут, кого казнить, кого миловать, а кому награду давать.