Мобильная версия сайтаДошла до Берлина уже после победы
Ветеран Великой Отечественной войны Татьяна Дорошенко, которая в январе этого года исполнилось 95 лет, родом из села Кошевка (в настоящее время Новобелоуского сельсовета) Черниговского района. Свое детство она и сейчас вспоминает со слезами на глазах.
— В 1919 году, когда мама была беременна мной, умер отец. Начались трудные времена. Потому что у мамы уже было до меня двое детей. Кормить нас нечем, одеть тоже не во что. Я ходила в школу в Новый Белоус летом в лаптях, а зимой - в опорках (изношенные сапоги с отрезанными по щиколотки голенищами. — Авт.). В самотканой юбке, выкрашенной бузиной. Помню, был у нас один молодой учитель. Он всегда ко мне очень хорошо относился, выделял меня среди остальных. Постоянно что-то приносил мне из дому.
Лет с четырнадцати я уже пошла работать. Даже на трактористку выучилась. Потом работала на конфетной фабрике в Чернигове. А со временем попала в одну семью, куда меня взяли няней. Эта семья очень меня полюбила, и я их тоже. Они и отправили меня учиться в медицинское училище.
— Вы там учились до начала войны?
— Перед войной я уже работала в черниговской психиатрической больнице подсобницей. И вы знаете, я потом это сама поняла, - войну ждали. Нам ничего не говорили, но к ней готовились, начали организовывать курсы для медицинских сестер.
Когда началась война, меня отправили на фронт. Я служила в 153-м артиллерийско-пулеметном батальоне. Там нас было трое медиков: я, фельдшер и врач.
— На фронте было страшно?
— Наверное, больше всего я боялась попасть под пулю снайпера. Потому что не знаешь, где он может притаиться. А вообще-то, старалась об этом не думать.
* * *
Осенью 1941-го тогда совсем юной Татьяне пришлось пережить плен.
— Мы очень быстро отступали со стороны Любеча. Немцы активно наступали, и многих своих раненых мы просто не имели возможности забрать. Да и перевязочного материала у меня тогда не было. Боже, сколько их осталось умирать! Может, кого-то немцы подобрали... А может, какие-то добрые люди забрали и выходили... Мы ночью дошли до Десны, собирались ее форсировать, но нас окружили немцы. Так я и попала в плен.
Сначала меня привезли в какой-то дом в Киенке. Там молодые немецкие солдаты как раз ужинали. Я села, на свою сумку оперлась, лицо руками закрыла и пла-а-а-ачу... А они смеются! И что-то между собой на немецком говорят. Потом, слава богу, поступила команда и меня оттуда забрали. Вместе со всей колонной пленных (сколько их точно было, не знаю, но очень много!) пригнали в Чернигов на базу, куда привозили сено (там сейчас оптовый рынок). Новость о нас быстро разнеслась по городу, дошла она идо моей мамы в Кошевку. Она сразу прибежала. Бедненькая, так плакала, так плакала... Стояла на коленях перед немцами, просила, чтобы меня отпустили. Они согласились меня освободить, но не совсем. Сказали, чтобы я, как медработник, собрала себе людей в команду и занималась немецкими ранеными. Бинтов не было, медикаментов тоже. Все, что немцы привезли, - это большой бутыль валерьянки. И что хочешь с ним, то и делай. Хоть сам пей!
А жила я в то время на квартире на улице Чехова. Это возле десятой школы.
Через некоторое время пленных, среди которых была и я, погнали дальше. А мне выдали справку, которая давала право на свободное передвижение по городу. Это было нужно, чтобы меня на улице не трогали, ведь Чернигов тогда был оккупирован немцами. Я еще немного в городе побыла и поехала к маме в село.
Когда в 1943 году Чернигов наконец освободили, меня вызвали в военкомат. Как только я приехала, сразу же забрали в 229-й отдельный офицерский полк для прохождения госкомиссии для людей с оккупированных территорий. Всех проверяли: кто где был во время оккупации, чем занимался. Кого-то восстанавливали в звании. Меня тоже вскоре восстановили (Татьяна Михайловна — лейтенант медицинской службы. — Авт.) и отправили в одну из военных частей, которая в Радуле форсировала Днепр. Тогда нашего комсорга, капитана (фамилии его, к сожалению, не помню) серьезно ранило в ногу и грудь. Наша часть пошла вперед, с этим капитаном остались только два писаря из штаба и я. Мы сделали для него из палок носилки, положили на них. Он все стонал: «Застрелите меня, застрелите!» Но мы его все-таки переправили через Днепр, а там встретили мужчину, который ехал на чем-то наподобие телеги: четыре колеса, а между ними была прикреплена доска. Эту самодельную телегу тащил конь. На ней мы и доставили нашего раненого в госпиталь.
Уже после победы, кажется в 46-м году, я приехала в Берлин на экскурсию (я тогда служила в Германии). На вокзале подошла к справочному бюро, чтобы спросить, как проехать в Трептов-парк (знаментий берлинский парк в восточной части города на берегу реки Шпре. — Авт.). И что выдумаете? Возле бюро я встретила того самого капитана! Это была такая встреча! Мы с ним потом еще долго гуляли по Берлину.
* * *
— Татьяна Михайловна, а где Вы были, когда объявили о победе?
— Наша военная часть была в 40 километрах от Берлина. Все целовались, обнимались, подбрасывали фуражки, пилотки и даже друг друга! Хотя на околицах Берлина после этого еще некоторое время продолжались бои. Погибали как наши, так и немцы.
— После победы Вы вернулись домой?
— Нет, наша часть, а точнее офицерский состав, еще долго оставался в Германии. Меня отправили в военный госпиталь в город, название которого уже и не вспомню. Лишь в 1948-м я выехала оттуда в Воронеж вместе с мужем (Татьяна Михайловна вышла замуж перед войной. — Авт.). Он также был военный, но служили мы отдельно друг от друга. Однако в Воронеже я прожила всего несколько месяцев, с мужем не сложилось. Вернулась в Чернигов. А в 1950 году поехала в Латвию, где у меня были дальние родственники. Устроилась в Юрмале на работу, через два года во второй раз вышла замуж. Прожила там 42 года. После распада Советского Союза, в 1993-м, пришлось возвращаться домой. Нас просто-напросто выселяли из квартир. В Чернигове несколько лет пожила у племянника (второй муж умер в 1968 году, детей не было. — Авт.), а затем мне дали вот эту квартирку в малосемейке, — Татьяна Михайловна обводит руками небольшую комнатку, которую она, кстати, содержат в чистоте и порядке самостоятельно.
* * *
Татьяна Михайловна также показала свой фотоальбом тех времен. На фотокарточках она совсем молодая, в военной форме, среди сослуживцев...
— А награды у Вас есть ?
— Сейчас и их покажу.
В отдельной шкатулке с узорами хранятся награды — орден Красной Звезды, медали Жукова, «За взятие Кенигсберга», юбилейные... К каждой награде есть удостоверение.
— Я все-все храню. Хоть и не знаю, для чего оно мне еще пригодится... — грустно улыбается Татьяна Михайловна.
Александра Денисенко, еженедельник «ГАРТ» №19 (2719)
Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш
Telegram.
Экспорт новостей
