Татьяна Шумейко: о себе, о театре, о жизни

Наверное, нет такого человека, который хотя бы раз в жизни не побывал в театре и не ощутил трогательную атмосферу, которая там царит. Гаснет свет, открывается занавес, и как будто оказываешься в иной жизни, где чувствуешь себя не просто посторонним наблюдателем, а вместе с актерами погружаешься в мир других взглядов, ценностей, эпох… Согласитесь, нужно обладать мощной энергетикой, умением перевоплощаться внешне и внутренне так, чтобы и зрители вместе с тобой могли оторваться от реальности.
О жизни и работе служителей Мельпомены – в интервью с актрисой и режиссером-постановщиком Черниговского областного академического украинского музыкально-драматического театра им. Т.Г. Шевченко Татьяной Шумейко.

– Когда вы поняли, что хотите стать именно актрисой? С чего для вас начался театр?
– Впервые о том, кем быть, я задумалась в восьмом классе. Наслушавшись о Воронежской школе наездников, захотела стать тренером-наездником, а туда как раз и брали после восьми классов, но… сработала моя инертность, и я пошла в девятый. А еще нравились детективы. Поэтому для себя выделила две интересные профессии – следователь и актриса. Но, как мне сказали, чтобы стать следователем, нужно еще два года в прокуратуре отработать, причем не важно кем, хоть уборщицей. Это тоже меня спасло, потому что тогда я видела эту профессию в розовом цвете – дедуктивный метод, преследования… без трупов и тому подобных грязных вещей. Как потом оказалось, лошади – тоже не мое. Уже когда жила в Чернигове, нас, актеров, как-то пригласили на экскурсию на конезавод, а заодно и покататься. Там была одна смирная кобылка, но мне и этого хватило. Я испугалась. Проехала один круг и сказала: «Снимите меня отсюда».
После школы подала документы в Харьковский институт искусств и с первого раза поступила на актрису театра и кино. Первое время дико скучала по дому. Каждую неделю ездила в Ровеньки (Луганская область – Авт.). А потом как-то привыкла, стала реже ездить, реже звонить, и до такой степени реже, что мама была возмущена этим.
За время учебы наш курс очень сдружился, и когда стал вопрос о выборе театра (а меня приглашали и в луганский), мы с ребятами решили, что поедем в Чернигов. Нам очень хотелось поработать вместе, а режиссер Елена Павловна Шульга, которая была на просмотре, сказала, что возьмет даже весь курс. Всего нас приехало человек семь, потом присоединилось еще несколько ребят, которые раньше закончили институт. Интересно было играть на одной сцене.

– А у вас есть любимая роль?
– Любимая всегда та, над которой работаешь. Даже если сделал роль, все равно идет постоянная работа, что-то домысливаешь, добавляешь. Я могу выделить несколько своих ролей – Настена в спектакле «Жди и помни», Проня Прокоповна в пьесе «За двумя зайцами», Триада в «Русалочке», Сюзана во «Французском ужине». Нелегко, но не менее интересно было выстраивать образ Мотри из «Кайдашевой семьи». Это не моя психофизика – я плавная, мягкая. По характеру роль ближе второй актрисе, которая тоже ее играла, Ксении Клименко. Я понаблюдала за игрой Ксении и сначала делала как она. А потом, войдя во вкус, чувствуя себя, как рыба в воде, уже совершенно спокойно добавляла свое.
Когда роль не получается, начинаешь ее не любить, что нехорошо. Поэтому стараешься всеми силами вытащить себя из этого состояния. Приходится находить стимулы, благодаря которым роль «пойдет» и будет нравиться.

– Татьяна, уже несколько лет вы работаете еще и как режиссер-постановщик. Как пришло желание заняться режиссурой?
– После определенного периода работы актрисой мне стало чего-то не хватать. Стало тесно в театре. Захотелось разнообразия. Была и работа на радио. Виталий Таганов, который в то время работал режиссером в военно-музыкальном центре, решил, что надо получить еще одну профессию – режиссера-постановщика. А мы с Нателлой Абелевой подумали: а почему бы и нам так же не сделать. Захотелось к старым педагогам, и мы во второй раз поступили в Харьковский университет, с нуля, заочно. Работали здесь и ездили туда на сессии.

– Удается совмещать две профессии?
– Когда пошла на режиссуру, мой педагог сказала, что сложно быть одновременно и актрисой и режиссером. До определенного момента я не понимала: почему. Более того, вначале это даже помогало: почувствовала, что выросла. А вот сейчас начинаю понимать. Нужно иметь очень подвижную психофизику, наверное, чтобы получалось и то, и другое. По сути, это исключающие друг друга профессии. Актерство – взгляд изнутри, а режиссерство – снаружи.
Конечно, сейчас все силы и мысли брошены на режиссуру. Теперь остались только основные роли (в массовках я уже не участвую). Так гораздо интереснее. Для меня сцена стала дороже. Это не работа, не обязанность, это для себя.

– Что самое тяжелое для вас в режиссуре?
– Да все нелегко. Начиная от идей о воплощении и заканчивая тем, как донести до актера то, что ты хочешь.
– Долго вынашиваете в себе идею?
– Это зависит от материала. Бывает, сразу видишь, как должно быть. Бывает очень долго. А бывает и не рождается, если не твое.
– К чему стремитесь?
– К хорошему качественному продукту, чтобы донести до зрителя свое мироощущение.
– Какая ваша режиссерская мечта?
– По-режиссерски красиво выстроить свою жизнь. Я понимаю, что театра это не особо касается, но, с другой стороны, он предлагает жизненные модели, решения разных ситуаций и, в принципе, «свет в конце тоннеля». Но это мое понимание театра. Есть режиссеры, которым интереснее работать над трагическими постановками. Я же сторонник «хеппи-энда».

– Когда первый раз в театре шла ваша постановка, и какой она была?
– Мой дебют как режиссера-постановщика состоялся в 2008 году. Я ставила спектакль «Свободные бабочки» по пьесе американского драматурга Леонарда Герша. Это история любви слепого юноши из богатой семьи и свободолюбивой девушки, мечтающей стать актрисой. Она хочет порхать по жизни, как бабочка, он стремится избавиться от материнской опеки. Но по-настоящему свободными они могут стать, только испытав истинную любовь.
Спектакль «Свободные бабочки» – самое яркое воспоминание и самое больное, потому что он незрелый. Это самая неумелая моя работа, которую надо доделывать и менять.


Сцена из спектакля «Очень старый сеньор с огромными крыльями»

– А какая работа больше всего нравится?
– Они мне все нравятся. Например, «Комедія про нещасливого селянина, його жінку Мелашку, єврея Давида та Чорта, який втратив сенс існування» – спектакль настроения, на него нужно идти не готовясь ни к чему и готовым принять все.
Постановка «Последний пылко влюбленный» памятна тем, что в ней задействовано всего два актера. А это нелегко: вдвоем находиться на сцене и два часа держать зал. Но я думаю, что нам удалось.
Сейчас я впервые беру спектакль, где много персонажей. Это пьеса Николая Кулиша «Отак загинув Гуска». В ней рассказывается о жизни одной мещанской семьи в период Октябрьской революции. Кулиш смеялся над этими людьми, но в наше время они вызывают симпатию, потому что не загорелись идеями революции, а жили обыкновенными семейными ценностями. Гуска сходит с ума, потому что ему не нравится происходящее вокруг. А еще на его шее семь дочерей, которых нужно выдать замуж. Он хочет их хорошо пристроить, но у него не получается…

– Когда можно будет увидеть этот спектакль?
– Премьера назначена на 14 декабря.
– Актеру, режиссеру важно чувствовать связь со зрителем?
– Зритель усиливает энергоэмоциональное поле, которое формируют актеры. На самом деле, у таких вещей очень глубокие корни. Хасиды, например, во время службы собираются вместе, поют, повторяя одно и то же движение. Те же кришнаиты входят в состояние транса. Это очень мощный энергетический инструмент. Театр должен быть духовным, но в него приходят совершенно разные люди. И тут задача тандема актера и режиссера – быть достаточно убедительным для того, чтобы зрители подключились и работали на ту же идею. Поэтому она должна быть светлой. По мне, все должно стремиться к чему-то светлому…

Досье

Немного о себе: родилась в Донецке, потом долгое время семья жила в Германии (отец был военным), после переехали в Луганскую область.
О Чернигове: живу здесь с 1992 года. Он мне стал родным. Очень уютный, спокойный город. Редко можно увидеть бегущего куда-то человека. Много церквей, чувствуется благодатный дух.
О семье: родной брат и мама, папы уже нет. Не замужем. Те отношения, которые сейчас есть, меня абсолютно устраивают, и что-то менять пока не собираюсь.
Знак зодиака: Водолей и Кабан.
Любимый цвет: зависит от настроения. Иногда бывает желание выделиться, тогда хочется чего-то яркого, красного. Благо моя профессия дает этого сполна. Еще нравится фиолетовый, голубой.

Книги: одно время раз шесть перечитывала «Мастера и Маргариту» Булгакова, запоем прочла «Идиота» Достоевского, но больше не хотелось. Интересуюсь эзотерической литературой, фэнтези. Понравились «Ведьмины байки» Ольги Громыко.
Музыка: разные направления. Люблю классику – Вивальди, Моцарт… Но при всем этом нравится Настя Каменских.
Любимое животное: у меня живет кошка Дуся. Правда, больше люблю собак, но для них не хватает ни времени, ни территории. Лошади нравятся, а еще хочу поплавать с дельфинами.
Любимое блюдо: «оливье», хотя пониманию, что это вредно. Обожаю плов, а еще рыбу, только что выловленную и поджаренную на костре.
Время года: нравится лето и весна, как предощущение лета. Ну и осень немножко – из-за грибов.

Лариса Потапенко, еженедельник «Деснянская неделя» №41 (132), фото из архива Татьяны Шумейко

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.