Был в горячих точках, но горячее оказалось на Родине

Постоянно в разных уголках мира возникают военные конфликты. Наши миротворцы помогают держать ситуацию под контролем во время революций, государственных переворотов или восстаний. Пришлось побывать в горячих точках и Анатолию Киричку из Яблуновки Прилукского района. Говорит, в советские времена, когда он служил, быть военным было почетно.

— Когда я был маленьким, у старшего поколения еще была свежа в памяти война, поэтому многие мужчины становились военными, — рассказывает 58-летний Анатолий Дмитриевич. — Двое моих дедов воевали, дяди были офицерами. Я решил не отставать от них и в 1970 году поступил в Полтавское зенитно-ракетное училище им. Ватутина. Училище дало мне хорошую базу. Преподаватели говорили, что знания нам даются не только для того, чтобы мы знали конкретную технику, но и для того, чтобы могли освоить любую. Выпускники Полтавского зенитно-ракетного училища и сейчас ценятся как специалисты. А судьбы тех из них, кто побывал за рубежом, даже отслеживало управление разведки США. Это уже о чем-то говорит.

По окончании учебы меня направили служить в Житомир, где я пробыл 3 года, а после этого отправили еще на три года в Алжир. Тогда одна половина Африки была под контролем Советского Союза, другая - под контролем Америки. Я получил задание — подготовить офицеров алжирской армии. Во время моего пребывания там, в 1978 году, поменялся президент Алжира. Где-то с полгода в стране была напряженная обстановка, тогда даже мы, военные, находились под пристальной охраной тамошней полиции. Внешне ситуация была тоже под контролем, местные жители не ходили по улицами вооруженные (так, как это недавно было в Ливии). Новоизбранный глава государства относительно быстро смог урегулировать все конфликтные моменты, и наступило облегчение.

Но для меня оно длилось недолго, потому что вскоре Западная Сахара, которая была рядом, начала борьбу за свою независимость от Марокко. И, несмотря на то что Советский Союз не поддерживал ее, алжирцы уговорили наше руководство оказать помощь их военным. Меня вместе с Виктором Шулепой направили учить повстанцев военному искусству. Наша база находилась в самом центре пустыни, там и в тени +60 градусов. Мы подготовили несколько групп повстанцев. И нужно сказать, что учились они очень старательно, за короткий срок освоили много наших хитростей.

За время службы в Алжире Анатолий Киричек получил звание капитана, выучил французский. И сейчас иногда, когда снится Алжир, говорит по-французски, но в реальности он понемногу забывается. На вопрос о трудностях Анатолий Дмитриевич весело отвечает:
— Какие трудности, мы же были молодыми, здоровыми, казалось — море по колено. Только ностальгия по Родине мучила, дома ждали родители, волновались за меня, писали письма. Была и жена, да не дождалась. Когда я возвращался из Африки, мои вещи в аэропорту случайно чуть не отправили во Францию, но я вовремя это заметил, и чемоданы пошли куда нужно. Домой привез два французских словаря — они были для меня самыми ценными. Женщинам купил яркие журналы, которых в Союзе тогда еще не было, а матери - шелковый платок.

В мае 1985 года Анатолия Дмитриевича отправили еще в одну горячую точку — в Афганистан. Он прилетел в Кабул, пейзаж там тот же, что и в Алжире, климат тоже знакомый. Но здесь уже шла настоящая война. А война — это тяжелый труд, часто нечестный и жестокий. После выведения советских войск из города Газни там остались лишь военные советники. Так бушмены уничтожили их всех до единого. В большинстве случаев местные вели партизанскую войну. «Духи» переняли нашу тактику во время Второй мировой из наших же книжек. Часто использовали подземные колодцы. Как-то прямо в расположении части из заброшенного колодца выглянул «дух», посмотрел по сторонам и назад прыгнул. После этого командир приказал закидать колодец, чтобы им уже никто не смог воспользоваться.
За десять лет в Афганистане погибло больше 16 тысяч советских военных. Находясь долгое время на войне, когда пули свистят над головой, люди теряют ощущение опасности. И это — самое страшное. Бывало, минеры предупреждают о местонахождении мин, а солдаты все равно идут именно туда, куда нельзя. Или наоборот — в состоянии постоянного напряжения.
— Однажды, — продолжает Анатолий Дмитриевич, — наш солдат решил пошутить и сымитировал свист мины. Все вокруг, услышав знакомый звук, попадали на землю, но взрыва не произошло. Теперь это смешно вспоминать, тогда же все было очень серьезно.

После Афгана я некоторое время служил во Владикавказе, там со мной жила моя семья (с Нелей мы поженились в 1985 году, воспитывали ее сына Руслана и общую дочь Инну). Увидев, что там начинается очередной военный конфликт, в начале девяностых я забрал родных и переехал в Прилуки. Перспектив по службе я не видел, в третий раз воевать тоже не захотел, так и закончилась моя военная карьера.
Когда Киричек возвращался из горячих точек, то привозил немалые деньги, и все были ему товарищами. Когда же переезжал в Прилуки, все заработанные раньше деньги обесценились, и он с семьей остался ни с чем — один на один. Как и у многих военных, у Киричка возникла проблема с жильем. Анатолий Дмитриевич смог выпросить у местной власти в качестве временного жилья лишь маленький домик возле кладбища. Это выглядело как насмешка над военным. И только через 13 пет, в 2004-м, он наконец получил квартиру. В Прилуках работал слесарем на бывшем мебельном комбинате, потом — электромехаником в «Укртелекоме», принимал участие в создании газеты «Честное слово» о ветеранах, афганцах. А после этого возглавил Прилукский городской союз офицеров, ветеранов афганской войны и военных конфликтов в других государствах.

Вспоминая все пережитое, Анатолий Дмитриевич признается, что на войне, по крайней мере, было понятно, кто тебе враг, а кто товарищ. На Родине же не всегда ясно, против кого нужно бороться. А больнее всего; то, что даже в мирное время приходится терять своих близких людей. Сын Киричка Руслан погиб три года назад, охраняя бывшую военную часть в Любече Репкинского района. По официальной версии, туда зашли собиратели металлолома, он погнался за ними, случайно упал в старую шахту лифта и разбился насмерть. Теперь в семье осталась только дочь. Сейчас она готовится поступать в консерваторию. А пока работает в Музыкальном центре Сухопутных войск в Чернигове.

Анна Самойленко, еженедельник «ГАРТ» №16 (2561)

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.