Хорошие воспоминания прошлого затмевает страшная потеря

Сколько людей, столько и судеб. В этом каждый раз убеждаешься, когда приезжаешь в любой населенный пункт нашей области и начинаешь говорить с его жителями. И хотя все судьбы нашего старшего поколения обозначены страшными общими вехами — «коллективизация», «голодомор», «война», каждая из них действительно неповторима.

Уберег господь

85-летняя Екатерина Коваленко из Гущина Черниговского района повидала и пережила, как и ее ровесники, на своем веку немало. Хорошо помнит и коллективизацию, и голодомор, и войну.
— Жили мы в Лесковке Репкинского района. Мне было лет семь, когда началось раскулачивание, — вспоминает она. — Вся наша семья — родители и трое детей — как раз копали на поле картофель, когда к дому подъехало местное начальство. Начали тащить к телеге скот, одежду, предметы домашнего обихода, забрали даже мамин сундук. Мало того, выгнали нас из дому. Пришлось ночевать в какой-то хибарке площадью три квадратных метра. Всякое было, даже попрошайничать приходилось. Но в конце концов отец добился, чтобы нам вернули сруб, который стоял возле отобранного дома. Жизнь наладилась, но ненадолго. Началась война. Молодежь массово забирали в Германию. В 1943-м на комиссию в Чернигов вызвали и меня. Со здоровьем никогда проблем не было, а тут... Пока доехали до города, почему-то опух большой палец на ноге. Наверное, это меня Господь уберег. Когда дошла моя очередь идти на осмотр, ступить на ногу я почти не могла. А нужно было пройти несколько кабинетов, прежде чем попасть к главному по отбору. Показала я ногу первому же врачу, пожаловалась на нестерпимую боль, еще и отец добавил: «В таком состоянии она же с собой даже вещей не перенесет». Но медик только гаркнул: «А кого же мне тогда отправлять в Германию прикажете?» В конце концов дохромала я к главному врачу, зашла со слезами, он глянул на ногу, положил ее себе на колено: «Чего вы плачете?»
Я глаза подняла: «Домой хочу». Он в ответ: «Ну пойдете, пойдете вы домой». Вышла я из кабинета, а отец сам не свой стоит под дверью. Главный тоже вышел: «Старик, забирай свою дочь домой».

Замуж за другого

В том же, 1943, году 17-летняя Екатерина начала работать в местном колхозе кладовщицей.
— Хоть на работе и уставала, а погулять ведь хотелось. Что значит молодость! — улыбается женщина. — Парней в селе было мало, но я ходила, как тогда говорили, с одним - младшим Коваленко. Как-то пришла вечером с работы, а мама и говорит: «Доченька, не раздевайся, сейчас сваты придут». Я в ответ шучу: «Не к тебе ли придут? Потому что ко мне никто не обещался». Оказалось, свататься придут Коваленко. Сердце запело, но тут же и оборвалось - в дом зашел старший, Василий, который после тяжелого ранения вернулся домой. Наши семьи были хорошо знакомы, вот мамки и договорились поженить своих детей. Так мы и начали жить с Василием. Всякое было — и ругались, и расходиться собирались, но в результате все равно мирились. Семья же...

«Если бы не пенсия, то и на коленях носила бы те письма и телеграммы»
До 1978 года Екатерина Григорьевна работала в колхозе. А потом пошла на почту.
— Почтовое отделение тогда было в Радьковке, — рассказывает она. — И хоть до работы мне приходилось идти пять километров, я всегда приходила первой. Обслуживала три села — родную Лесковку, Гуньковку и Шкуранку. Дороги тогда были еще грунтовые, поэтому иногда, особенно после дождей, приходилось обходить их путем чуть ли не вдвое длиннее. А зимы! Хорошо, что Василий работал трактористом и чистил дороги от снега, поэтому, если знал, где я заканчиваю работу, ждал и забирал домой. Почтальон, который работал до меня, перед пенсией получил велосипед и предлагал: «Забери!» Но я отказалась — ездить на нем не умела. Да что там говорить, трудно было работать. Такую сумку на себе тащила, что каждый раз, когда брала ее на плечо, казалось, с места не сдвинусь. К тому же бывало и страшно, особенно, когда давали пенсию. Когда я получала деньги, до вечера в тот же день старалась разнести все и потом радовалась, что никому ничего не должна. Слава Богу, ни разу никто не нападал, хоть иногда зимой и в восемь вечера по селам ходила. Дальше всего была Шкуранка. Иду потемну, а люди на лавочках сидят. Не успевала я к ним подойти, как местный лесник каждый раз кричал: «А вот и наша Катя! Говорил же, что обязательно придет!» (старый почтальон вечером почту не носил). И знаете, как приятно становилось? Люди довольны, какое-то хорошее слово скажут, настроение поднимут.

На почте Екатерина Григорьевна проработала до пенсии — пять лет, а потом еще десять вырабатывала минимум в колхозе.
— Хоть почти всю жизнь отдала колхозу, до сих пор вспоминаю, как работала почтальоном, — мечтательным голосом говорит бабушка. — Если бы не пенсия, то и на коленях носила бы те письма и телеграммы.
Единственное, что затмевает хорошие воспоминания прошлого, — это страшная потеря. У Екатерины Григорьевны было трое детей — сын Иван и дочки Валентина и Надежда. В 1991 году 43-летний Иван вместе с женой шел по мосту через Десну в Чернигове. Неожиданно на них вылетела машина, под колеса которой сын и попал. Его жена с двумя детьми осталась вдовой. Девять лет прожила без мужа, а потом умерла от инсульта. И хоть прошло уже столько лет, Екатерина Степановна, вспоминая сына, тихо утирает слезу.

— Дочери разъехались, муж умер, осталась я в Лесковке один на один с горем, — вздыхает она. — А потом Валя, которая вышла замуж и переехала в Гущин, предложила купить здесь дом и мне. Так уже восемь лет я жительница Черниговского района. Дети у меня очень хорошие, наведываются каждый день — Валя рядом живет, Надя приезжает из Чернигова. У меня шесть внуков! А когда одна в доме, развлекаюсь чтением.
— И что читаете?
— Я же бывший почтальон. Поэтому, конечно, газеты! И больше всего среди всех областных люблю ваш «Гарт»!

Екатерина Дроздова, еженедельник «ГАРТ» №4 (2549)

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.