Дети получили все готовое. И спились

Отец Анатолия Ермоленко из Щорса погиб в 1943 году. У парня не было ни наследства, ни покровителей. Всего пришлось добиваться самому.
В 16 лет он стал чернорабочим в депо. Работал всю жизнь не покладая рук. И жену работящую взял. Оба старались для детей. Хотели для них более легкой судьбы. Дочь и сын этого не оценили.

Практически всю зарплату Анатолий отдавал матери. После войны она во второй раз вышла замуж, родила двоих сыновей. Заработков отчима было маловато. Себе оставлял минимум. Но и этого не тратил. Знал: помощи ждать не от кого. Складывал деньги в коробку из-под монпансье и прятал на чердаке. Вскоре «вырос» до слесаря. Стал получать больше.

Перед армией собралось 200 рублей. Открыл счет в Сбербанке. Пока служил, «наросли проценты».
— Думал: вернусь в депо на свое место. А в отделе кадров говорят: нет работы. Я тогда прав своих не знал. Нет так нет. Пошел разгружать вагоны. Потом сопровождал товарняки. Едешь в хвосте поезда с фонарем, а на улице — мороз, ветер. Казалось, даже душа замерзала, — вспоминает. — Потом взяли кочегаром на паровоз.

Трудные были заработки. Но к свадьбе насобирал немного денег, чтобы было с чего начинать новую жизнь.
Купили в Турье (оттуда родом жена Анатолия — Ольга) дом. Затем переехали в Щорс.
— Место для строительство нам дали очень хорошее, — продолжает Анатолий Исакович. — С уже «взрослым» садом. Я с детства мечтал, чтобы возле дома — яблони, вишни с грушами.

Строиться помогал тесть. Но в основном приходилось самому. Нанимать людей было не за что. И без того на всем экономили.
Вместо гвоздей использовали электроды. На погреб
навозил велосипедом половинки кирпича.
— Я снова работал слесарем. Жена — в детсаду. Начинала прачкой. Потом была завхозом.

Жили мы с ней все наши 40 лет душа в душу. Понимали друг друга с полуслова. Поэтому и дела спорились. Со временем взялись строить еще один дом. Думали: будет дочери или сыну. А не понадобится - продадим. Машину купим. Поживем как люди.

Дали детям все, что смогли. Дочка Лариса (родилась в 1958-м) закончила два техникума. Работала бухгалтером в горсовете, лаборантом на заводе заменителя цельного молока.
Сын Сергей, младше сестры на десять лет, выбрал «мореходку». Последние годы служил пограничником в Щорсе. Детям не пришлось, как нам с женой, начинать все с нуля. Возможно, это их и погубило. Потому что, когда за работой света белого не видишь, на пьянки-гулянки времени не остается.

Моя Ольга умерла в 1997-м. Ей было всего 58. И, слава Богу, не видела, как разрушилось все, что мы с ней с таким трудом создавали. Жена успела женить детей, дождаться внуков. Радовалась, что Лариса вышла замуж за хорошего парня. Виктор работал водителем. От работы не бегал. Был хозяином. Ларису любил. Сначала они поселились у сватов, а затем захотели жить отдельно. Мы отдали им готовый дом. С мебелью и коврами. Чтобы только все хорошо.
Так какое-то время и было. Они жили, растили сына Сашу. А потом Виктор начал пить. Со временем то же стали говорить и о Ларисе. Жены уже не было. Я ничего не мог изменить.
Сыном они занимались все меньше. Саша после школы закончил щорское ПТУ, хорошо разбирался в машинах. Но ни сварщиком, ни слесарем не работал. Стал пить, как и родители. Чтобы купить спиртное, продавал вещи из дому. В армию его не взяли по состоянию здоровья.

Лет десять назад поехал на заработки. С тех пор от него — ни слуху ни духу. Я пробовал искать — ничего не вышло.
И все же мужчина не теряет надежду. Надеется на чудо, на счастливый случай. Верит, что закончится наконец сплошная черная полоса, которая тянется в его жизни уже целых 15 лет. На протяжении их несчастья буквально преследуют Анатолия Исаковича.

В 1996-м умерла мать. Через год — жена и два брата (те, которых мать родила во втором браке). Потом неизвестно куда пропал внук. Лариса с Виктором разошлись, продали подаренный родителями дом. Деньги разделили между собой. Он пошел жить к родителям. Она вышла замуж.
Опять неудачно. Измученная, без копейки в кармане пришла к отцу: «Пусти пожить».
— Сердце сжималось, когда на нее смотрел, — плачет Анатолий Исакович. — Какой ни есть, а свой ребенок. Не закрывать же перед ней дверь.
Лариса обещала «завязать», но продержалась только зиму.

В 2008-м (ей исполнилось 50) Ларису нашли мертвой на улице Партизанской. Без следов насильственной смерти. Только на губе была запекшаяся кровь.
А в 2009-м не стало и сына Сергея. После развода он оставил дом бывшей жене и спустя некоторое время, как и сестра, постучал к отцу с такой же просьбой: не гони — мне некуда идти. Сергей умер в больнице. У него был цирроз печени.

С тех пор жизнь Анатолия Ермоленко разделилась на «до» и «после». Душой он остался в прошлом. Там было трудно и не всегда сытно. Но было ради чего недосыпать, заваливать себя работой, отказывать себе во многом.
А теперь 76-летний мужчина мучается от одиночества. Отраду ищет в работе. В его доме чисто, на небольшом огороде — порядок.
С внучкой (дочкой сына) почти не общаются. Так бывает: после развода родные бывших мужа и жены — словно по разные стороны баррикад.

У него нет ни одной фотографии последних лет. Не захотел фотографироваться и сейчас. Принес снимки из семейного альбома. На них — его семья и два родственника. И главное — у каждого изображенного там еще есть будущее.


Ольга Петровна, Лариса (в первом ряду)
Анатолий Исакович, Сергей (слева направо во втором ряду) с родственниками

Мария Исаченко, еженедельник «ГАРТ» №23 (2516)

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.