Воспитатель в милицейских погонах

О своем детстве подполковник милиции в отставке Ольга Жаровская вспоминать не любит… Говорит только, что оно было трудным, но ведь тогда, в первые послевоенные годы, всем жилось нелегко. А родилась она в 1946 году в большом селе Бошевка Бурынского района, что на Сумщине, в семье простых колхозников. Отец, Егор Леонтьевич, воевал. В 1944 году получил тяжелейшее ранение во время боев в Прикарпатье и был демобилизован. Это ранение давало ему о себе знать всю жизнь. Если бы не оно, возможно, остался бы в армии. Но не суждено было. Пережив и голод, и войну, болела и мама Ольги Егоровны — Мария Леонтьевна.

В 1969 году Ольга Жаровская стала студенткой Черниговского юридического техникума, который именно тогда объявил свой первый набор. А в мае 1974 года уже младшим (и очень молодым) лейтенантом милиции начала работать в инспекции по делам несовершеннолетних Новозаводского района Чернигова, отдав этому делу 12 лет.

— Ольга Егоровна, почему милиция? Почему не педагогика, не медицина, о которых тогда мечтало большинство советских девушек?
— Я даже не знаю, почему так случилось. Возможно, потому, что отец очень много рассказывал мне о войне. Двое моих старших братьев умерли, еще двое погибли на войне, и отец очень страдал, что не осталось сыновей. А я ему говорила: «Папочка, ну хочешь, я у тебя буду военной? Обязательно надену погоны, не переживай!»

— Над какими районами Вам довелось «шефствовать»?
— Сначала опекалась улицей 50 лет ВЛКСМ, а потом Старая и Новая Подусовка стали моими, Забаровка. На Новую Подусовку тогда еще и троллейбусы не ходили, так что приходилось пешком по шпалам туда добираться. Иногда и в одиннадцать ночи. Все как положено. А потом меня «поставили» на центр Чернигова. Моими были школы №№ 6, 10, 17 и 20, 5-е и 6-е училища, Центральный рынок, кафе «Молодежное», вокзал. То есть самые «горячие» точки. С 1974 года нас только двое работало в инспекции: я и еще одна женщина. А в 1978 году ввели должность начальника инспекции, я осталась старшим инспектором, плюс еще три инспектора было. Потом добавили еще одну штатную единицу.

— Трудно было с хулиганами?
— Как это ни удивительно, но намного труднее было работать с детьми из так называемых благополучных семей, которым родители сызмала ни в чем не отказывали. К ним сложнее было найти подход, потому что правонарушителями они становились не от плохой жизни. Кто-то, «благодаря» соответствующему воспитанию родителей, просто привык смотреть на окружающих пренебрежительно, кто-то верил в свою безнаказанность, кому-то просто было скучно и хотелось острых ощущений. Трудно было и с девочками, которые попадали к нам. Они были более озлобленными. Возможно, потому, что девушек сильнее, чем ребят, затягивает это «уличное болото». Но я всегда повторяла и буду повторять: дети могут рождаться с физическими недостатками, но никогда — с недостатками духовными. Правонарушителями их делает общество. Мне очень часто говорили: «Тебе бы не инспектором, а адвокатом работать!» Но ведь это дети! Если учителя и родители не захотели или не сумели стать им воспитателями и адвокатами, то это должна была делать я. Потому что я не хотела, чтобы они попадали в колонию, после чего на их судьбах можно было бы ставить крест.

— Можете поделиться какими-то секретами воспитания?
— По-всякому бывало. Одних детей приходилось переводить в другие школы — и там они неожиданно для всех становились отличниками, потом с отличием заканчивали институты. Других можно было заинтересовать занятиями в каких-нибудь кружках. Но главным в нашей работе была профилактика. Скажем, я получала информацию, что где-то затевается массовая драка. Знаете, как это было принято: улица на улицу, район на район. Шла к своим подопечным: «Что это вы, ребята, задумали?» — «Да что вы, Ольга Егоровна! — они мне. — Это вам кто-то неправду сказал». «Если так, то идемте в этот день на Болдину гору, покатаете меня на санках».
И хотя после таких катаний с горы я возвращалась домой вся в снегу, но драку удавалось предотвратить!

— Ольга Егоровна, а не проще ли было бы зачинщиков драки — в «воронок» и, как говорится, «по всей строгости закона»?
— Знаете, как-то мне сообщили по телефону: «В кафе «Молодежное» несовершеннолетний разбушевался, никто не может с ним справиться!» Я приехала. Смотрю, а тот «несовершеннолетний» - широкоплечий парень метра под два ростом! Оказалось, что парень служил в Афганистане, получил там контузию. Ему нельзя пить, но кто-то из друзей угостил. Стали мы разговаривать, а он вдруг как врежет кулаком по столу! Я, мол, раненый и все такое прочее! Ну я в ответ тоже громыхнула: «Я тоже раненая! Только тебя чужие ранили, а меня почти свои!» Он притих, потом расплакался. Я нашла его друзей. Говорю: «Как вам не стыдно? Вы же знаете, что ему нельзя пить. Даю вам машину, немедленно отвезите его домой!» Поэтому, когда говорят, что милиция — это исключительно карательный орган, мне это неприятно слышать. Потому что это неправда.

— Простите, а о каком ранении Выговорите?
— Это в 1984 году случилось. Я как раз после отпуска вышла на дежурство возле танцплощадки. Смотрю, на земле лежит парень, вокруг толпа незнакомых пацанов - и ногами его... Ну я, конечно, туда. Они увидели милицейскую форму, давай разбегаться. Одного я догнала, руку ему назад завернула... я физически не сильная, но некоторые приемы знаю... и веду его. Как вдруг мне в спину — два ножевых удара. Один только одежду порезал, а второй - в область правой почки.

— Нападавшего поймали?
— Да, конечно. Мои дети и помогли его поймать, когда он начал хвастаться, что «мента Жаровскую» порезал. Я их называю детьми, хотя они от меня тогда не намного были младше. Это было второе ранение, а первое вообще не заслуживает внимания. Просто во время задержания получила кирпичом по голове. Ну ничего, это такое. Это все не страшно. Об этом не нужно писать, это ведь наши будни.

— Странно, мне всегда казалось, что работа инспектора по делам несовершеннолетних — самая безопасная и легкая в милиции. Ходи себе на родительские собрания, читай нотации хулиганам и двоечникам...
— Ошибочка! Проводили мы и оперативную работу, была я и в рейдах, и на задержаниях. Мы с уголовным розыском тесно работали. Есть у меня грамоты, благодарности, ценные подарки за раскрытие различных преступлений. Это ведь наша работа, а как же? Хотя бывали и смешные случаи. Как-то идем мы с подругой, тоже офицером милиции, вдруг видим: у женщины какой-то громила отбирает деньги. Здоровенный такой. Подруга моя была посильнее, скрутила его, а мне кричит: «Оля, ты только виси у него на руке, чтобы он меня не ударил!» Представляете себе картину? Мы его задержали, отвели куда надо... Впрочем, я бы очень хотела, чтобы вы больше внимания уделили не этому, а вопросам воспитания молодежи. Это меня волнует. Чтобы дети не были нам чужими!
В инспекции по делам несовершеннолетних Ольга Жаровская проработала до августа 1986 года, после чего перешла в другую службу. Но «своих детей» с любовью вспоминает до сих пор. А было их у нее почти тысяча! В 1998 году Ольга Егоровна вышла на пенсию, однако до 2001 года оставалась в милиции, правда, на гражданской должности — передавала свой опыт молодым офицерам. Да и сегодня ей дома не сидится, она активный член Совета ветеранов УМВД. Как шутит сама Ольга Егоровна: «Работаю волонтером! Одному пенсионеру нужно паспорт оформить, потому что потерял, второму необходимо что-то объяснить, к третьему надо зайти, о здоровье спросить». Это ее жизнь. И дай Бог, чтобы она была как можно длиннее!


Ольга Жаровская

Олег Яновский, еженедельник «ГАРТ» №14 (2507)

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.