Экстрасенсы подтвердили невиновность Елены Ерохиной в убийстве лучшей подруги

17 октября на СТБ стартовал седьмой сезон «Битвы экстрасенсов». Он отличается от предыдущих сезонов тем, что в этот раз в нем принимают участие 12 самых сильных экстрасенсов из разных стран мира. Сабухи Иманов, Хаял Алекперов, Кямран Самедов из Азербайджана, Анна Гальерс из Англии, Мадуако Грантсон из Нигерии, Дженнифер Уолленс из США, Владимир Мелюхин, Фарида Магомедова, Марина Хомушку из России, Родика Георге из Румынии, Павел Люндышев, Александра Шепеленко из Украины — таким был состав участников в начале программы. Сейчас их осталось пятеро. Телепроект предпоследней покинула Родика (последней — Марина Хомушку). Она справилась не со всеми заданиями. Не смогла эта наследственная ведьма ответить и на вопрос, который мучал 47-летнюю Елену Ерохину из Чернигова последние девять лет: «В чем моя вина?» Ее в 2001 году осудили за убийство лучшей подруги Ларисы Зеляк. Мы встретились с женщиной в ее квартире в центре города, которая осталась ей от родителей.

Два убийства с разницей в два года

«Скромная квартирка, даже слишком, — невольно промелькнула у меня мысль, когда я только переступила порог жилища. — А хозяйка еще скромнее!» Серый свитер и юбка в клеточку. Осунувшееся лицо...
— Спасибо родственникам, что хоть ее не отобрали, — Елена кивает на стены квартиры. — За девять лет, пока я сидела, столько попыток было. Если бы это случилось, то даже не знаю, куда и вернулась бы. Наверное, стала бы бомжом.

Она провела меня в гостиную. Стол, застеленный клеенкой, комоды и диван. Обои, поблекшие от времени, из соседней комнаты доносится звук телевизора.
— Я попросила троюродную сестру пожить со мной, а то одной страшно. Да и в тюрьму я попала, потому что жила одна и некому было подтвердить мое алиби. И заступиться некому... — Елена расплакалась и не смогла успокоиться до конца нашего разговора. — Я знаю семью Зеляк с детства. Когда я еще была маленькой, в 1969 году, тетя Оля, мама Ларисы, жила у нас на квартире. Из нашей квартиры она выходила замуж. Моя мама даже покупала с ней свадебное платье. Через какое-то время родилась Лариса, потом они уехали на новое место службы ее отца, Василия Ивановича, ведь он был военным стоматологом. Но наши семьи поддерживали связь, мы переписывались, приезжали друг к другу в гости. Впоследствии они вернулись в Чернигов, а отношения между нашими семьями стали почти родственными. Я выучилась на инженера и работала по специальности в «Укртелекоме». Ежедневно, возвращаясь домой, мы с Ларисой звонили друг другу. Рассказывали новости. Лариса меня поддерживала как могла, ведь моя мама очень болела еще с 1976 года — у нее был рак. Тогда его удалось победить, а в 90-х годах ей опять стало хуже. Семья Зеляк очень поддерживала нас с мамой в те годы. А затем навалилось все сразу. В 1998 году умерла моя мама. А в следующем году горе постигло и семью Зеляк. 9 августа 1999 года мне позвонили и сказали, что нужно срочно приехать к Ларисе. Я поехала. Тетю Олю уже отвезли на «скорой» в реанимацию. А Ларису я отвезла в травмпункт — тогда ее сильно ударили по голове. За жизнь тети Оли мы боролись три месяца. Василий Иванович на момент нападения был на курорте. Он приехал на следующий день после моего звонка. Знакомые меня тогда спрашивали, не боюсь ли я, что бандиты и меня покалечат. Я не понимала, чего мне бояться, ведь я законопослушная гражданка и наша милиция не даст меня в обиду, она во всем разберется. В ноябре мы похоронили тетю Олю. 9 августа 2001 года произошла очередная беда. Вечером я пришла на работу, а мне говорят, что нужно срочно ехать к подруге. Спрашиваю:

«К какой?» У меня ведь много знакомых. «К той, у которой маму убили...» — говорят. Я спросила, может, Василию Ивановичу стало плохо, потому что у него диабет и он жаловался на боли в ногах. «Нет... Убили вашу подругу», — слышу в ответ. Я чуть не потеряла сознание, коллеги привели меня в чувства. Приехала туда. В квартиру еще никого не пускали. Вышел Василий Иванович, я посочувствовала ему, пыталась, как могла, успокоить. Потом пригласили меня и еще одну женщину быть понятыми. Мы зашли в квартиру. Придя в себя, подписали протоколы. Невозможно передать словами, что там творилось! Вся квартира была в крови, Лариса тоже (у нее было несколько ножевых ранений). Мне пришлось помогать санитарам (давала им простыни, выносила Ларису), потом убирать в квартире кровь (позже это станет одним из главных доказательств, на котором базировалось обвинение против меня), помогать в организации похорон... Лариса была для меня как младшая сестра. В свое время, когда тетя Оля ездила в Израиль на заработки и просила меня присмотреть за Ларисой, мы всегда были рядом. И когда умерла моя мама — первой на помощь пришла Лариса. В последний раз я разговаривала с подругой вечером 8 августа. У нас был так называемый вечерний перезвон, мы с ней поговорили ни о чем и обо всем... И больше я ее не слышала и не видела. Все эти годы я корю себя за то, что у меня в сердце тогда ничего не екнуло, я ничего не почувствовала, мне ничего не снилось — словом, я не чувствовала, что это последний раз. После убийства Ларисы на протяжении трех месяцев я ходила в милицию как свидетель. Стражи порядка спрашивали — я отвечала. Порой эти вопросы были некорректными.

Ушла и не вернулась...

3 ноября 2001 года Елена Ерохина пошла на работу и домой уже не вернулась. Ее арестовали прямо на рабочем месте.
— Утром ко мне на работу приехала милиция. Мне сказали: «Вам нужно проехать с нами», — продолжает Елена. — Я подумала, что я как свидетель должна что-то еще вспомнить и рассказать, поэтому спокойно вышла из помещения «Укртелекома». Меня попросили подождать на улице, а тем временем провели обыск в моем кабинете - (об этом я узнала позже). Потом мы поехали ко мне домой, милиционеры говорили, что нужно обыскать мою квартиру. Нужно так нужно... Обыскали... Затем отвезли на Шевченко, 13 (в Чернигове по этому адресу находится Черниговской горотдел милиции. — Авт.), где сказали, что меня арестовывают. Я попросила разрешения позвонить моей подруге. Мне сказали, что позволят, но только после того, как я подпишу документ о задержании. Я подписала, но указала, что не имею никакого отношения к смерти моей подруги. После подписания в присутствии следователя я позвонила подруге с просьбой нанять адвоката. Потом меня отвезли в изолятор, где трое суток не давали спать. Мне не разрешали встретиться с адвокатом, я ходила на допросы и терпела издевательства (они до сих пор снятся мне). Мне говорили, что никакой адвокат уже не поможет, и заставляли подписать чистосердечное признание, что я, не выдержав психологического давления и издевательств, и сделала.

Подтасовать факты, чтобы не было «висяка»?

Через несколько дней Елене все же позволили пообщаться с адвокатом. Но, как потом выяснилось, это уже не имело никакого смысла — виновного, точнее виновную, уже нашли. И никому не было дела до показаний женщины (я связывалась со следователями, которые вели это дело, но они не помнят его деталей). Стражей порядка, которые так «удачно» раскрыли дело, повысили.
— Два года длилось судебное разбирательство, — рассказывает Елена Ерохина. — Дело отправили на доследование, но никто ничего делать не стал. В итоге судья Воронцова из Деснянского районного суда Чернигова дала мне срок — 9 лет. Могу сказать, что как только меня поместили в СИЗО, одна из черниговских газет за подписью одного из сотрудников милиции, в нарушение всех моих прав, поместила заметку, якобы я убила свою подругу, потому что поссорилась с ней из-за того, что в шутку сказала, будто собираюсь переселиться навсегда в ее квартиру. Это смешно!..

Елена просила перенести апелляционный суд в другую область. Этого не сделали. Черниговский суд оставил приговор без изменений. Женщину отправили в Харьковскую колонию. Елена обратилась в Верховный суд, но он тоже не помог. Четыре раза переносилось заседание. Но опять то же — «оставить приговор без изменений». Освободили Елену досрочно... На год, пять месяцев и два дня... Возможно, вышла бы она и раньше, но... Елена так и не признала своей вины.
— Все эти годы, терпя в колонии издевательства, — говорит женщина, — я жила тем, что выйду на свободу и докажу всем свою невиновность. Иногда нам разрешали смотреть «Битву экстрасенсов», поэтому первый шаг, который я сделала на свободе, обратилась к тем, кто видит не материальное, а духовное, то, что скрыто от человеческого глаза. Меня освободили в июле, а в августе я написала письмо на СТБ. Администраторы программы попросили меня выслать документы, а через какое-то время приехали в Чернигов.

Удивило то, что Василий Иванович отказался встречаться с журналистами, хотя мне казалось, что он, как никто другой, должен быть заинтересован в розыске убийц жены и дочери (экстрасенсы сказали, что это произошло из-за каких-то его (Василия Ивановича. — Авт.) денежных махинаций), он знает меня сызмала, и поверить в то, что я убила Ларису... Он даже грозил ружьем, если кто-то будет пытаться поговорить с ним. Поэтому съемки передачи были перенесены из Чернигова в столицу. Время программы ограничено, из семи часов съемки показали менее пятнадцати минут, и из того, что мне говорили экстрасенсы, многое осталось за кадром. Удивляло то, что люди, не зная меня, угадывали о справке об освобождении, которая лежала в конверте. С теми же, кто не угадывал, я прекращала общение. Это Родика Георге и Марина Хомушку. Они и близко не сказали того, что больше всего меня волнует!

Близки к истине, как никто другой, были Сабухи Иманов, Хаял Алекперов и Фарида Магомедова. Они рассказали Елене и о справке в конверте, и об отношениях Елены с семьей Зеляк, и о том, что Ольгу и Ларису Зеляк, вероятнее всего, убили знакомые Василия Ивановича, и о том, что на теле Ольги Зеляк нашли карту — червовый туз, а это какой-то знак отцу семейства от преступников, и то, что мужчина отказывается встречаться с ними и прессой, потому что, наверное, боится мести. Они также сказали Елене, что Василий Иванович знает о том, что она не виновата, но молчит. Зачем поднимать эту тему, когда есть человек, который уже ответил за убийство? А вот мнение стражей порядка по этому делу мне, к сожалению, услышать не удалось. Не на диктофон они говорят, что это подсудное дело. Не хочет комментировать это дело и прокуратура (в 2001 году именно она выносила приговор по делу об убийстве Ларисы Зеляк).
— Экстрасенсы говорят одно и то же, но все по-разному, — говорит Елена Ерохина. — Я спрашивала у них, могла ли я предотвратить смерть Ларисы, спасти ее, ответ был один — нет! Это судьба!!!

Напоследок я поинтересовалась у Елены, не спросила ли она у экстрасенсов, если уж смерти Ларисы нельзя было избежать, то можно ли было изменить ее судьбу, не сесть в тюрьму. В ответ она только пожала плечами. Не спрашивала... Не подумала... Говорит, что для нее самое главное было доказать, что она честный человек.

P.S. Елена Ерохина устроилась на работу на одно из предприятий Чернигова. Она получает минимальную зарплату и ежемесячно должна отдавать 20% заработка Василию Зеляку как истцу в этом деле, ведь суд обязал ее заплатить ему 31000 гривен морального ущерба. 1000 она уже отдала...
С Василием Ивановичем нам, к сожалению, не удалось поговорить.


Елена Ерохина

Ольга Мусий, еженедельник «ГАРТ» №51 (2491)

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.