Как Федор Глоба Нахаловку основал

Добавить новость

Четверг, 11 Марта 2010 16:42  |  Просмотров: 2181

Федор и Иван Глобы

Черниговская Нахаловка — район, построенный на захваченной без разрешения властей земле. Расположен вдоль железной дороги между улицей Толстого и мостом через Десну. Строиться здесь начали после войны. Сегодня в живых остался лишь один из основателей современной улицы Кропивницкого — 95-летний Федор Глоба.
После микроинсульта, который случился полгода назад, Федор Данилович уже не встает. А еще не так давно топил печь. Дрова приносили сын с невесткой, они же готовили еду. А как дедушка слег, перешли к нему в дом жить.
В гости к Глобам попадаю в половине девятого утра в выходной день. Невестка уже хлопочет по кухне, а мужчин приходится поднимать с постели.
Младший из детей старожила, 60-летний Иван будит отца:
— Тату, чуете, тут с газеты пришли, расскажите, как вы строились, — громко говорит и приподнимает сухонькое тело родителя.

Четыре семьи в одной комнате

Федор Данилович рассказывает все обстоятельно, точно помнит, что в какой год происходило.
— Родился я в селе Дремайловка Нежинского тогда района, — говорит по-украински старик. — Паспортов крестьянам при Сталине не давали. Чтобы вырваться в город, после школы устроился в Нежине на кирпичный завод. Получил паспорт. Потом поработал в селе Мнев Черниговского района на торфоразработках. А затем повезло — в 1936 году предложили работать на пилораме фабрики по обработке шерсти в Чернигове. Я так рад был, что земли под собой не чуял, будто на крыльях летал. В тот же год и женился на девушке Пелагее. До этого жили на квартирах, а после свадьбы нам дали место в бараке при фабрике. В большой комнате, где-то 20 квадратных метров, жили четыре пары молодоженов.

В 1937 году у Феди и Палажки родился мапьчик Витя. Умер от скарлатины. В 1939 году родилась дочка Люба, до сих пор живет в Чернигове,

В 1939 году на месте старой фабрики стали строить новую фабрику первичной обработки шерсти. Федор работал на разных работах: канавы копал, плотничал, прессовал шерсть. Во время войны фабрику разбомбили.

На фронте Федора Даниловича трижды ранило. Самым тяжелым было последнее ранение. С 10 вечера до 8 утра лежал окровавленный. К нему не могли подобраться санитары.

С войны Федор Глоба вернулся инвалидом первой группы.

Две коровы, 20 соток огорода

Устроился на фабрику сторожем. А в 1946 году родилась вторая дочь Галина. Она умерла три года назад, — рассказывает Федор Глоба.

— В бараке тесно, а денег, чтоб снять квартиру, не было. В 1947 году мы, человек пять с фабрики, решили сами строиться. Облюбовали склон между защитной лесополосой вдоль железной дороги и болотом, которое потом осушили земснарядом. Некоторые жили в землянках. А мы с Палажкой попервах выписали дров и из них соорудили хатынку, пять на три метра. Жили в ней семь лет. в 1949 году у нас родился Иван.

В 1954 году вокруг старого домика стали строить новый. Потом старый разобрали. Новые стены делали из шлакобетона.

Шлак на вокзале брали с паровозов, — вспоминает Федор Данилович. — Я ведра набираю, подаю жене на перрон. Как насобираем кучу, подгоняем машину. Шоферы за бутылку шлак и отвезут.
Склон, где построился Глоба, очень крутой, где-то 45 градусов. Около 20 соток огорода приходилось вскапывать вручную, потому что лошадь здесь не пройдет. Сарай и хлев сделали наполовину углубленными в склон. В горе же выкопали и погреб. Посадили сад, завели хозяйство: две коровы, 50 гусей, 100 уток. Птицу выпускали на болото, коров пасли на лугу. Излишки молока продавали руководству своей фабрики.

Копейку к копейке складывали, — говорит Федор Данилович. — Когда мне как инвалиду дали машину, стали в лес ездить, лисички брать и продавать. Насобирали на книжке 10 тысяч 600 рублей.

Рыбу ловили с порога

— До 1963 года тут каждый год в разлив вода затапливала дорогу, заливала огороды, — вспоминает Иван Глоба. — Мы две недели ходили по тропинкам через гору. Потом разливы стали слабее и реже.

В начале 60-х узаконили и наши дома. Тогда сюда провели свет. Позже проявился водопровод. Когда строили ТЭЦ, выселяли часть села Жавинка. Нам обрезали участки и раздали по шесть соток переселенцам.

Они построились уже по склону. Позже люди стали строиться еще ниже. Эти дома подтапливало. Вода доходила до форточек. А с нашего порога можно было ловить рыбу. Сюда уклейка заходила, взрослые остями били здоровенных карпов.
— И так нравилось нашему батьке это место, что даже, когда мамка предложила купить участок на ровном месте, не согласился. Ему тут уютно. Место — закрытое от северных и западных ветров, раздолье кругом. А яблоки какие у нас родили! Одно взвесили — кило и сто граммов! Потом построили ТЭЦ и «Химволокно». Дышать стало хуже. Первые годы, бывало, как ТЭЦ затопят, сажа черная летит. На снегу, будто зерна клевера насеяны, стирка тоже в черных точках.
Сейчас такого дыма нет. Из труб ТЭЦ идет только белый дым, а «Химволокно» не работает, стоит.
— Только молодежь жить здесь не стремится, — вздыхает Иван Глоба. — Считается, что захолустье.

Геннадий Гнып, еженедельник «Весть», №10 (383)

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.

Добавить в: