На берегу Десны живет Робинзон
Наверное, не думал и не гадал английский писатель Даниель Дефо, что у его Робинзона будут «последователи». А они есть, даже в нашей области. В 2007 году мы писали о семье Гагиных — последних жителях хутора Восточный Новгород-Северского района, где остался один-единственный дом. А недавно в Макошино Менского района мы нашли 64-летнего Алексея Петрусенко, который вот уже 29 лет (даже немного больше, чем герой Даниеля Дефо) живет в одиночестве в домике на берегу Десны. Иначе, как Робинзоном, местные жители его не называют.
Алексей Петрусенко — Леня Робинзон
Когда мы начали расспрашивать у жителей Макошино, как найти Алексея Петрусенко, они переспрашивали: «Леню Робинзона?» Одна женщина вызвалась показать нам его жилье, мол, сами вы не найдете. По дороге мы встретили человека с сумками, шедшего из центра села в направлении Десны. Наша провожатая попросила остановить машину: «Это тот, кто вам нужен. К тебе гости», — обратилась она к мужчине и объяснила, что мы — журналисты, ищем Робинзона.
— Это я Робинзон, — ответил он и охотно сел к нам в машину. — Хорошо, что не придется идти домой пешком, потому что очень болят ноги, да и сумки тяжелые — ходил пополнять свои продуктовые запасы.
Мы приехали на берег реки. Там среди деревьев и кустов притаился покрытый шифером домик, совсем крошечный — примерно два на три метра. Зато на нем есть номер — 17-Б. Улицу Набережную «удлинили» и присвоили времянке номер, чтобы хозяин платил за свет (в домике есть электричество). Внутри лишь небольшая кровать, печь, электроплита, кухонный шкафчик и вешалка для зимней одежды.
— Не тесно вам здесь? — спрашиваю Алексея Алексеевича.
— Как раз нормально. Я, когда на севере работал, привык. Там в обычной палатке два на три метра вчетвером вообще повернуться было негде. Вы не обращайте внимания, что у меня порядка нет. Надо делать ремонт, да я все никак. Вот побелю, покрашу, тогда красиво будет.
Пока Алексей Алексеевич ставил сумки с продуктами, мы рассматривали его «владения».
Домик огорожен небольшим деревянным забором с калиткой. Недалеко от крыльца увидели навес для дров — побольше, чем сам домик.
— Дровишек заготовил на полторы зимы, — похвалился хозяин.
Река, свежий воздух, птички поют. «Ох и красиво, я бы и сам здесь жил», — сказал мой коллега.
Но Алексей Петрусенко поселился на берегу Десны не романтики ради. Думал — временно, а вышло — навсегда.
Вынужденное возвращение в Макошино
Окончив Макошинскую школу, Алексей Петрусенко поехал в Россию, где поступил в Ульяновское военно-техническое училище. И вышло так, что получил там не только образование, но еще и травму.
— Тренировали нас как десантников, — рассказывает Алексей Алексеевич. — Я был отличником. Однажды во время занятия проходил линию препятствий. Надо было перелезть через двухметровый забор и с разгона прыгнуть в блиндаж. Я зацепился за колодку, упал, ударился головой (а мы все были без касок) и потерял сознание. Пришел в себя, наверное, через несколько секунд, правда, сначала не мог понять — где я. Своему падению сначала не придал значения, но вскоре стала сильно болеть голова. Думал, пройдет. Пошел в санчасть, чтобы дали какое-то обезболивающее. А где-то через месяц все же обследовался. Выяснилось, что в голове от удара образовалась гематома. Операцию мне делали 4 часа. Остался рубец — 23 см. Теперь почти постоянно ношу шапку, потому что он мерзнет.
На своем веку Алексею Алексеевичу пришлось поработать и на Украине, и в России — наладчиком станков, лесорубом, строителем, инженером-геодезистом. Последнюю профессию получил в Омском сельскохозяйственном институте.
— Учился я 2 года от геологоразведочного предприятия. Получал 46 рублей стипендии, еще и подрабатывал дворником, поэтому на жизнь хватало.
В геологоразведке Алексей Алексеевич проработал почти 10 лет. Уволили его по состоянию здоровья — начала давать знать о себе давнишняя травма головы.
— Увольнения я не ожидал, после этого был как в трансе, — говорит мужчина. — Было столько замыслов, планов, и в один миг они разрушились. Я не знал, что делать дальше.
К тому времени мать Алексея уже умерла, а отца он никогда и не знал. В селе говорят, что его сестра продала дом матери и с ним не поделилась.
— Я приехал сюда в 80-м году, — продолжает Алексей Алексеевич. — Думал: сделаю наскоро домик, поживу, а дальше как-то оно будет. Я тогда был еще сильным, к тому же когда-то работал лесорубом и работу эту хорошо знал. Построил себе деревянную времянку. Нормальный дом не ставил, потому что не собирался здесь оставаться. Однако устроиться на работу в Чернигове не удалось. Пошел в местный совхоз — сказали, что работник им не нужен. Может, если бы я не был в таком состоянии, пробовал бы еще искать работу, но...
Постепенно привезенные с Севера 700 рублей (тогда это были неплохие деньги) я растратил. А без денег понял — ничего не сделаешь. Так здесь и остался. Провел электричество. Думал вскоре достроиться или хотя бы сделать перестановку, но так все и осталось.
Предлагали мне пенсию по инвалидности. А мне тогда было всего 40 лет, думал: какая в таком возрасте пенсия? Когда молодой, совсем по-другому думаешь. Кажется, если ты пенсионер, то все — жизнь кончилась... Сначала я ловил рыбу, подрабатывал у людей. Но пять лет назад разрешение на рыбалку закончилось. Теперь живу на одну пенсию.
Получает Алексей Петрусенко всего 558 гривен. Мог бы претендовать на большее, но его трудовую книжку... съели мыши.
— Положил ее в шкафчик, вроде бы и хорошо замотал, а проклятые мыши добрались. Так и пропала. Восстанавливать уже не буду. Если жить экономно, то и этой пенсии хватает.
Алексей Алексеевич все необходимое покупает. В село ходит через день за свежим хлебом. Заходит на почту за газетами, которые выписывает. А зимой, когда нет работы, то и в библиотеку заходит — почитать еще какую-нибудь прессу. Макошинский Робинзон интересуется политикой, курсом доллара и знает обо всех событиях в государстве. С соседями поддерживает дружеские отношения, а вот с родственниками не общается. Хоть и знает черниговский адрес сестры, но в гостях не был.
— Она ко мне не ездит, так чего я к ней поеду? — говорит Алексей Алексеевич. —Да и жизнь такая, что нельзя дом бросать без присмотра. Когда еще замка на чердаке не было, сколько всего у меня своровали: мотор «Москва» (хороший был, отлично заводился), 70 литров бензина, рыболовные сети, даже ведро как-то украли.
Не падает духом
К сожалению, никто на «Большой земле» макошинского Робинзона не ждет — своей семьи он так и не создал.
— Конечно, были женщины, не без того, но до бракосочетания и детей дело не доходило. Зато столько было друзей, знакомых! Все уже умерли. И у меня здоровье уже не то. Сильно болят ноги. Когда-то в спальных мешках постоянно мерзли, вот теперь это и выходит боком. Левая рука немеет. Еще и астма душит, часа в три ночи просыпаюсь — не могу вздохнуть. Бывает, желудок хватает. Неужели из-за того, что много таблеток пью? Но без лекарств не могу.
— Как проходит ваш день?
— Просыпаюсь я рано, когда еще только светает. А частенько — и среди ночи. Некоторое время лежу, потому что ноги болят. Потом на электроплите варю еду. В основном суп из тушенки. Вон купил 20 банок, буду готовить потихоньку.
— А когда вас прозвали Робинзоном?
— Да еще лет 20 назад! У меня была моторная лодка, так во время больших разливов я мотор глушил возле самой калитки. А один год меня так затопило, что я очутился на острове. Вокруг дома плескалась вода. Тогда меня и прозвали Леней Робинзоном (почему Леня, я и сам не знаю). Давно уже таких разливов не было и больше, видимо, не будет, потому что Десна очень обмелела, уровень воды упал.
Жители села об Алексее Петрусенко отзываются неплохо, говорят, что он добрый человек и сильный — даже сейчас Десну переплывает. Правда, из-за травмы головы бывает неадекватным.
Нам неадекватным он не показался. Все помнит, интересно рассказывает. Видно, что настоящий хозяин. Думаю, мой коллега был прав, когда сказал, что Алексею Петрусенко просто не повезло в жизни. А сам макошинский Робинзон уверен:
— Падать духом нельзя никогда!
Алина Долинец, еженедельник «ГАРТ» №40 (2428)
Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш
Telegram.
Теги: Робинзон, Десна, Алина Долинец