Мобильная версия сайтаЛюбовь Веселова:«Не люблю театр, в котором нет трепета»
Любовь Веселова — актриса редкая. Удивительный голос, обаятельная улыбка, умение выйти и сразу же приковать к себе внимание так, что следующих два часа ни на что уже не отвлекаешься и посторонним мыслям нет ни места, ни повода. Дар быть искренней и быть любимой зрителем.
3 и 4 июля в Молодежном театре прошли ее творческие вечера. А накануне мы встретились в крохотном театральном дворике, среди тихой густой зелени. И я слушаю уставшую после репетиции («готовим сани летом»), невыспавшуюся (снимала ночью кошку с дерева!) — но такую интересную собеседницу.
«Представлять и изображать»
— …Театр, конечно же, элитарное искусство. Но... Я совсем недавно прочитала выражение Брехта, что театр считают роскошью те, кто живет ради роскоши. Я думаю, к нам приходят те зрители, которые, к сожалению, в роскоши не купаются, но в чем-то себя урезают, а на билетик находят. И это конечно очень радует. И все-таки у нас есть зритель именно наш, давнишний, некоторых уже нет с нами, кто-то уехал-переехал, но ходят их дети. И, естественно, новые зрители приходят.
— Какой театр вы любите, какой — нет?
— Я люблю театр, в котором актеры, даже опытные, трепещут: перед премьерами, перед зрителем… Волнуются. И не люблю театр в котором нет трепета, в котором ratio присутствует больше, чем emotio. Уверенный, самоуверенный театр. Люблю театр наш, театр моей юности, когда мы были все как один кулак, когда мы делали одно дело, жили в общежитии все вместе, ждали праздника, чтобы вместе песен попеть…
— Какая публика вам особенно дорога?
— Моя публика — та, которая работает вместе со мной. Я ей даю тепло — а она мне возвращает, свое, а я ей еще больше даю… Зрительский труд тоже очень большой. И очень хорошо, что у нас в театре не одни сплошные комедии, а и классика тоже есть, где зритель должен подумать, почувствовать… В конце концов, театр если и отдых, то отдых интеллектуальный.
Вы знаете, я теперь зал чувствую как рентген, уже непроизвольно, это годами выработалось, слышу дыхание зала. Но даже если я чувствую, что зал «не тот», все равно же мне надо играть, надо его завоевывать?
Иногда приходится из кожи вон лезть и ничего не получается — а получается, что я хожу и рассказываю текст, отчасти как-то формально, автоматически. Я ужасно тогда себя чувствую, мне кажется, что день зря прожит…
А когда вывернусь наизнанку, проживу жизнью героини — насыщенно, по-настоящему, как в жизни проживу, — тогда я считаю, что это настоящий театр.
«Нужна личность»
— Когда начинаешь работу над новой пьесой — пытаешься понять этого человека, эту героиню — при чем это же происходит не за один день, за длительный период, включаешь интуицию — актерскую и человеческую (с годами ты ее развиваешь, интуицию и умение анализировать, думать логически). Если я обнаруживаю и в себе какую-то черту, как у моей героини, начинаю ее развивать… С годами это накапливается, и иногда вот так видишь — какая-то черточка, эмоция интересная — ага, себе ее, жест какой-то…
Интересно так жить — и внимательней к людям становишься, и к себе тоже.
В училище, помню, преподавали нам науку о жестах и мимике, связанных с психологическим состоянием, — это же интересно как. Ты можешь говорить сладким голосом, ласковым, улыбаться — а жесты выдадут, и человек, который знает, поймет, что ты неискреннен. Я, правда, этой наукой не в совершенстве овладела — мало было лекций… Хотелось бы наверстать.
— А вы человек доверчивый?
— Доверчивый до сих пор. Очень доверчивый! Несмотря на годы. Это я сейчас так красиво рассказала, какая я проницательная.
Все равно каждая роль начинается с нуля, с чистого листа. Сколько бы ты ни играл. Так же, по-моему, и с людьми.
И я очень волнуюсь перед премьерами. Всегда. Каждый раз трудно преодолеть этот барьер… выйти… Главное — выйти.
— Вы — актриса с характером?
— Думаю, что да. Не знаю, правда, какой у меня характер...
— Но с такой профессией его же нужно прятать? Или можно как-то сочетать?
— Направлять в правильное русло. В русло характера героини. Но если бы у меня не было характера, то и у моих героинь характера бы не было никакого, мне кажется.
— Так может, проще было бы, если б актер был существом аморфным, из которого можно слепить все, что хочешь?
— Ну и что бы слепилось? Слепили бы просто текст, надели костюм, сделали прическу, грим, рассказали бы мизансцены… Но нужна личность. Есть актеры, которые всю жизнь работают на одно амплуа, потому что очень совпадают с героями своими. А мне лично интересно создать такой характер, которого у меня нет, который помимо меня живет. Например, моя Серафина дела Роза — она же вообще термоядерная женщина! Я не скажу, что я в жизни такая же… Ну, бывают ситуации, конечно… Но тут, на протяжении двух часов, так всё сконцентрированно, целая судьба! Мне даже как-то полегчало, когда я ее сыграла, свою Серафину. Мне кажется, я открыла какие-то чакры и стала свободнее.
Я не боюсь быть некрасивой на сцене. Растрепанная, в ночной рубашке, в ободранных туфлях, — но это же не я бегаю по сцене, а моя героиня. Да и потом, я же знаю, что по сюжету она придет в себя, и все равно потом выйдет красивенькая, с причесочкой…
Покой и воля
— Кто формировал ваш характер, кто вас воспитывал?
— Мой личный? Да все понемножку. Бабушка… Естественно, родители… Сестра старшая воспитывала, в детстве особенно. Терпение во мне воспитывала: она купается — а мне нельзя, стою в красном сарафане на горе…
— Вы, кажется, на Волге росли?
— Приток Волги, Ветлуга. Родители мои работали в лесничестве, тридцать пять колодцев выкопали! Я росла на природе, помню простор и солнце моего детства... Как в другой жизни это было.
— А к Чернигову приросли уже?
— Ой, да, и причем сразу. У нас город замечательный и замечательные люди, которые чувствуют его энергетику. У Чернигова ведь своя, особенная энергетика. Как сказала одна моя подружка, которая в гости приезжала, — «намоленная земля».
— Какие места в Чернигове вам больше нравятся?
— Конечно Вал. Естественно, там красиво безумно. За Десну я люблю ходить по пешеходному мосту. В пещеры, на Болдину гору… Потом мне очень нравится частный сектор — Лесковица, где остался старинный дух еще, улочки у музея Коцюбинского… И вот еще за депо — там тоже немножко старого Чернигова сохранилось. Каждый дом — как отдельный человек с особой судьбой. В дворики люблю заглянуть — сколько лет живу здесь, все что-то новое находится… Хороший город очень.
Вот это место укромное люблю — наш театральный дворик.
Слушаю «Космос от Бака»
— …Андрюша Бакиров мне записал удивительную певицу — что она вытворяет своим голосом! В каждой композиции — целый спектакль из звуков. Диапазон невероятный, она и поет, и подражает каким-то звукам природы… Мне кажется, она чувствует каждый звук на земле. И у меня диск с ее записями надписан так: «Космос от Бака».
Люблю нашу фольклорную группу «Ивана Купала». Слушаешь — и чувствуешь, как буквально корни прорастают глубже, ветки поднимаются… Я думаю, если бы я не была актрисой, я бы пела в фольклорном ансамбле. И с удовольствием пела бы. Я люблю петь, но… Не боюсь петь только в спектаклях, когда «защищена» образом, как бы это не я пою, а моя героиня поет…
— А почему вы так четко отделяете одно от другого? Сейчас столько людей, которые и поют, и в кино снимаются, и…
— Нет. Есть такое понятие: «поют драматические актеры». Не столько поют, сколько «проигрывают» душой. Взять кого угодно — даже в «ленкомовских» операх больше не голосов, а эмоций. Или вот прекрасный спектакль с Полищук, Петренко и Филозовым — «А чой-то ты во фраке?», видели? Ну разве там голоса? Нет. Особенно никаких нет. Но как это здорово сделано.
«И снова весна»
— …Я очень люблю хэппи-энды. Ну, правда, не такие уж глупые совсем, как в сказках – а как в хороших американских фильмах. Хотя если спектакль умный, то пускай будет зритель к финалу в слезах — если драматург хороший, если режиссер это сделал хорошо… Вот «Иванов» — разве там хороший финал? Герой там умирает — но понятно, что это завершение чеховской пьесы, так и должно быть, я это естественно принимаю.
Но если кто-то выбирает пьесу помрачнее, чтобы специально зрителя помучить, помурыжить, напугать, вытянуть из него все жилы и кишки, — это я не принимаю, нет.
А когда это завершено, когда это гармонично — понимаешь, что так и должно быть.
— Что вы сейчас читаете, что смотрите?
— Сейчас не читаю — занята, только готовлюсь читать. Наша актриса Роза Кучерова дала мне мемуары режиссера Владимира Оглоблина — говорит, пускай лежит — закончим программу — прочтешь. И вот я с вожделением жду, когда будет время, чтобы почитать.
Перечитывала своего любимого Достоевского — какое это было счастье. Какая гармония в душе наступила…
Телевизор мешает жить. Слава богу, у меня есть DVD, и я могу просто смотреть хорошие фильмы. Вот Ким-Ки-Дук. У него вот есть фильм — «Весна, лето, осень, зима и снова весна» — я его могу бесконечно смотреть. Когда у меня в душе какая-то дисгармония возникает, когда нужно просто восстановиться — я его смотрю. Так просто, доходчиво все сказано – и удивительно красиво.
И «Самсару» я тоже очень люблю, тоже очень красивый и глубокий философский фильм. Что-то меня на Восток потянуло…
— Мне вот сегодня встретилась фраза в одном тексте: «Чтобы быть красивым, нужно быть сложным»…
— Я другого мнения. Все гениальное просто. И красивое тоже.
Цитата
Кто-то из писателей сказал: «Я родился без улыбки и с годами ее наращиваю». Прочла и запомнила навсегда. Во мне это как-то по-своему откликнулось. Или это: «по капле выдавливать из себя раба». Вот я выдавливаю из себя. Ищу радость в жизни — которая окружает нас прямо сейчас. Это ведь грех — уныние, а мы этого не понимаем, не помним. Мы ведь счастливы уже – что живем, видим, слышим…
Вера Едемская, еженедельник «Взгляд» №28 (109)
Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш
Telegram.
Теги: Вера Едемская, Любовь Веселова
Экспорт новостей
