15-летняя Светлана Ображей выступила свидетелем в суде по делу об убийстве инкассаторов

Добавить новость

Четверг, 31 Января 2019 17:17  |  Просмотров: 592 | Обновлено 7 Февраля 2022 17:20

Четверо возле инкассаторской машины и три подъехавших автомобиля: 15-летняя Светлана Ображей выступила свидетелем в суде по делу об убийстве инкассаторов.



29 января, Броварской горрайсуд Киевской области. В коридоре свидетели: двое сотрудников черниговского «ПриватБанка» и стройная высокая девушка. Рядом с ней стоит полицейский, равный ей по росту. То, что он правоохранитель, свидетельствует шеврон на черной куртке. Он — один из охранников, которые уже три года подряд и днем и ночью сторожат де-вушку^Ведь Светлана Ображей из села Скоринец Черниговского района— важный свидетель по делу. Сейчас ей 15 лет. Тогда, в 2015-ом, было двенадцать с хвостиком. Девушка на суде была внешне спокойна, но внутренне напряжена. Прокурор 33-летний Андрей Авраменко ее успокаивал и подбадривал.

Допрашивали Свету в присутствии психолога 34-летней Светланы Гайдаенко из службы по делам детей Броварской городской рады. Ее специально пригласили в суд, чтобы она наблюдала, нет ли давления на девочку. Были ли вопросы, заданные ей, и понятны, и корректны. И чтобы дать суду оценку сказанного Светланой. То есть правдивы ли были показания.

Сначала председательствующая коллегии судей Тамара Михиенкова очень спокойно начала расспрашивать ее о семье и чем сейчас занимается.

— Пала погиб. Мама лишена родительских прав. Опекун дедушка. Есть старшие брат и сестра. Учусь в Чернигове в железнодорожном лицее на маляра-штукатура. Успеваемость посредственная, — рассказала Ображей.

Потом прокурор Андрей Авраменко попросил девушку вспомнить, что она видела 23 октября 2015 года. Он первым задавал вопросы. Света — свидетель стороны обвинения.

— В тот день я с Дианой и Светланой Онищенко приехала из Чернигова. Стали переходить дорогу, чтобы идти домой (в Скоринец. — Авт.). Они перешлім а я не успела, сказала, что их догоню.

Когда пропускала машины и начала переходить трассу увидела, как в сторону Скоринца сворачивает зеленый автомобиль (инкассаторский. — Авт.). Я проходила и увидела возле него четыре человека. Двое стояли со стороны водителя, еще двое с пассажирской стороны. Я поздоровалась.

Запомнила, кто стоял со стороны водителя. Один был одет в черную куртку, джинсы и, по-моему, кроссовки. Держал в руке черную тряпку. Второй был в камуфляжных куртке и брюках, разговаривал по мобильному телефону. Кто был в кабине, не видно, стекла затемненные. Запомнила еще резкий запах, такой, как от солярки.

Я прошла вперед, еще метров 30-40, и услышала шум. Оглянулась и увидела, что к зеленому бусику сзади подъехало три автомобиля, иномарки: две серые и белая. Остановились. А я пошла дальше. Вечером, дома, из новостей узнала, что случилось.

Светлану спросили, знакомы ли ей люди в клетке? Указав на Маклюка, Ображей сказала, что видела его тогда в лесу. Он был в черной куртке и с черной тряпкой в руке. Прокурор поинтересовалась, видела ли она Терещенко.

— Может, там и был, но я его не видела. Встречала дня за два до этого возле школы в Красном, когда сидела на трубах, ждала автобуса. Около трех дня. И в Скоринце где-то в пять вечера, когда ехала велосипедом к подруге. Он был пешком, потом подъехала машийа, но садился он в нее или нет, не видела.



Раньше ни Терещенко, ни Маклюк не задавали вопросы свидетелям. Но тут Терещенко спросил Свету:

— Вы меня точно видели?

— Конечно, в Красном возле клумбы, — ответила она.

— Почему запомнили?

— Господи, ну как объяснить? Я запоминаю лица.

— В Скоринце я никогда не был, — сказал Терещенко. — Вы уверены, что это был я?

— Вы, а кто же еще? — ответила Светлана.

— А может, потому, что охранник, который завел вас в зал суда, указал вам на меня? — с отчаянием в глазах спросил Терещенко.

Маклюк сказал, что не видел эту девушку. Света смутилась. Председательствующая судья обратилась к подсудимым: «Робингуды начали свое расследование?»

Еще пару уточняющих вопросов от судей и адвокатов — и заключение психолога: давления на Светлану не было. Она отвечала более-менее спокойно и правдиво.

Перед Светланой допрашивали 57-летнего Владимира Барбаша, руководителя инкассации. Судей и адвокатов интересовало, почему поехала именно эта бригада инкассаторов, кто ее формировал (ведь ранее родственники погибших говорили, что ехать была не их очередь. — Авт.). Спрашивали, знаком ли с Маклюком? О Маклюке Барбаш рассказал, что знает его по работе. Маклюк на следующий день после нападения пришел в шапке и с ожогом на лице и руках. Ожоги объяснил тем, что растапливал грубку. Спрашивали и о том, видно ли было по компьютеру, где и когда останавливался автомобиль, и т. д. На большинство самых простых вопросов Барбаш отвечал: «Закрытая информация, я подписку давал». «Вам это не нужно». Или: «Это тайна». Поэтому даже председательствующая не выдержала и сказала: «Господин свидетель, мы знаем, что такое государственная тайна и другие. Наша цель не выпытать вашу тайну, чтобы во второй раз взять банк».

Адвокат Рябинин спрашивал, был ли в машине сейф, сертификат на него и т. д. Все эти вопросы вызвали неудовольствие Барбаша. Судья снова сказала: «Уважаемый! Держите себя в руках. Мы для чего здесь собрались?» Барбаш извинился. Рассказал об остановках автомобиля, что не засекли, где он останавливался. Информация хранится сутки. Спрашивали, кто был главным в бригаде. «Старшим был Новиков», — ответил Барбаш. Потом сказал, что, может, Гончар.

Эти вопросы задавали ему не зря. Ведь старший бригады должен был сидеть рядом с водителем. А по экспертизе останков тел выходит, что в кабине был Гончар. Единственное, что интересного сказал Барбаш, который после срабатывания тревожной кнопки выезжал на место преступления: «Я впервые видел такую температуру горения (бронированная машина сгорела, и даже бронированные стекла расплавились из-за того, что жгли, как говорят, напалмом. — Авт.)».

Когда зашел в зал суда еще один свидетель обвинения, главный специалист безопасности банка 55-летний Сергей Грукач, судьи вздохнули с облегчением: «Ваш коллега человек стойкий, тайн не выдал», — сказала председательствующая Тамара Михиенкова. Грукач отвечал спокойно, детально. Рассказал, что когда Маклюк пришел на следующий день на работу с ожогами, то объяснил тем, что обжегся паром с электрочайника. По инструкции, никого нельзя брать в салон инкассаторского автомобиля. Попасть в него посторонний не должен. Когда авто останавливается, двери закрыты не только на центральные замки, но и изнутри на металлические ригельные засовы. В этой бригаде водителем был Магдыбор, охранником — Гончар, старшим инспектором — Новиков. В банке есть компьютерная программа, которая отслеживает маршрут автомобиля. Но звуковых сигналов об остановках не подает. Ведь машина может останавливаться на светофорах, стоять в заторе, пропускать пешеходов и т. д. Машина оборудована регистраторами, которые снимают в две стороны (дорогу и салон). До тревожной кнопки может дотянуться каждый из членов экипажа. Она должна срабатывать только при нажатии. Но в этом случае, по мнению Грукача, кнопка сработала вследствие пожара. В машине не было сейфа, была бронированная капсула. Деньги везли в мешочках, опломбированных пластиковыми пломбами (крокодилами).

Адвокат Сергиенко спросил:

— Можно инкассаторам иметь при себе мобильный?

— На мобильные телефоны приходит инструктаж. Сотрудники ознакамливаются и расписываются за него электронной подписью. А потом уже в журнале. Нигде не оговорено, что не могут отвечать. Жена позвонила: «Кран сорвало», — это жизнь.

Судьи поблагодарили Грукача. Ни один из троих свидетелей не захотел остаться в зале после допроса. На следующем заседании допросят еще двоих свидетелей обвинения. Маклюка и Терещенко — после. Потом будут прения сторон. И приговор. А денег досих пор не нашли.

* * *

Будут ли искать тех, кто подъехал в двух серых и белой иномарках?

Предыстория. Из обвинительного акта

Разбойное нападение на инкассаторскую машину «ПриватБанка» произошло 23 октября 2015 года. Тогда исчезло 10 миллионов 500 тысяч гривен, 150 тысяч долларов, 30 тысяч евро. Обугленные тела трех инкассаторов нашли в сожженной машине. Двое были на переднем сиденье в кабине, третий — в салоне, где лежали деньги.

На скамье подсудимых 38-летний Александр Маклюк и 36-летний Владимир Терещенко. Друзья детства, родом из Городни. Маклюк работал инкассатором в «ПриватБанке», вскоре после нападения исчез. Интерпол нашел его почти через год в России, в Питере. И хотя он просил политического убежища в РФ, его выдали Украине. И он рассказал, что нападение совершал вместе с Владимиром Терещенко. К слову, когда Маклюка допрашивали россияне, он сказал, что никого не убивал, что руководил всем СБУшник Олег, капитан, который перестрелял инкассаторов. И дал ему (Маклюку) немного денег.

По версии следствия, изложенной в обвинительном акте: «Маклюк утром 23 октября в арке неподалеку от «ПриватБанка» в Чернигове сел в машину к коллегам, которые направлялись в Киев за деньгами. Терещенко на «Тойоте Камри» поехал за ними вслед. Маклюк вышел возле заправки «ОККО» неподалеку от завода «Кока-кола» возле села Великая Дымерка Броварского района. Встретился с Терещенко, и стали ждать, пока автомобиль с деньгами будет возвращаться в Чернигов. Машина ехала назад и остановилась. Один из инкассаторов открыл боковые двери машины. Терещенко из пистолета «ТТ» выстрелил в Юрия Магдыбора, потом во Владимира Гончара и дважды в Андрея Новикова. А Маклюк из пистолета «ПМР» тоже раз выстрелил в Новикова. Потом Маклюк сел за руль инкассаторского автомобиля и поехал в сторону Чернигова, вслед за Терещенко, который был на «Тойоте».

В районе села Прогресс Козелецкого района завладели деньгами, распорядились ими на свое усмотрение (то есть где деньги и кому сколько досталось, следствие не выяснило. — Авт.). Автомобиль был сожжен в ста метрах от Киевской трассы на лесной дороге, ведущей к селу Скоринец Черниговского района. На момент горения один из инкассаторов был еще жив. Экспертиза останков показала, что в дыхательных путях у него были гарь и копоть».

Маклюку вменяют разбойное нападение, умышленное убийство из корыстных побуждений. Терещенко — то же самое плюс поджог. Обоим грозит пожизненное заключение.

У Маклюка один адвокат — Денис Рябинин. У Терещенко два — Александр Бузаков и Андрей Сергиенко. Ни одного из заседаний не пропускает жена Владимира Ольга и мать Тамара. К Маклюку из родных на суды не ездит никто. Раньше обоих привозили в суд под усиленной охраной автоматчиков с собакой. Теперь просто конвой. Терещенко считает, что Маклюк его оговорил.

«Весть» №5 (837) от 31 января 2019, Валентина Остерская

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.

Добавить в: