"Бабушкин букет"

 
Совершая очередную темпоральную прогулку, притормозил в области Крыма, образца 1986 года. Пока смартик растворялся в воздухе, подчищая причинно-следственные связи – осмотрелся. Как обычно стояло лето. На Чёрном море – всегда лето, кроме зимы конечно. Только она ни в какое сравнение с нашей не идёт, одаривая снегом жителей полуострова далеко не каждый год и заставляя ребятишек бережно собирать его в пакетики, для игры, если уж такая возможность предоставляется. Вот и сейчас, совершенно по Маяковскому – была жара, жара плыла, в июле было это…

Николай был профессионал, а я у него учился. Спокойствию, хозрасчёту и мудрости. Специальность наша называлась – рабочий по переноске грузов, ялтинского объединения «Мисхор». Ресторан, столовая и несколько буфетов. Приличный объём - на две спины, как я сейчас понимаю. Коля учил правильно:

- Если будут просить – посылай!
- Куда ??
- Ко мне !

Я носил, а Коля объяснял «посланным». Зато, когда начинал носить напарник, я понимал, почему его «держат» на работе, не взирая на нюансы. Однажды «тучи» сгустились, меня взяли в свидетели. Группа сотрудников администрации, без стука вторглась на «базу» и углядев отдыхающего в гамаке, сказала: «Ай-я-яй!!!». Мудрый директор заметил верно: «Ай-я-яй, ай-я-яем, а работать кто будет ? За 80 рублей в месяц ?» Пришли к выводу, что никто. Тот бой был выигран, так же как и последующие.
А ещё у Николая было хобби. Обладая широкой натурой и не чуждый сострадания, он садился утром перед дверями ресторана и лениво напевал нечто популярное. Ждать долго не приходилось… Отдыхающие из соседнего пансионата, обладая удивительным чутьём, обращались напрямую:

- Мужик, где у вас тут винища купить можно ?
- Так я и сбегать могу!

Это было зрелище! Вертикальный «полёт» в Кореиз и назад, занимал минут 15-ть. Менее полдесятка бутылок он обычно не приносил, и принимая благодарность от ошарашенных граждан – улыбался, светло и застенчиво. Главное заключалось не в том, что быстро, а в моментальном решении проблем - «где ?» и «как ?». В 8-мь утра, к примеру )) Вознаграждения не требовал, а от натур-продукта не отказывался, справедливо считая, что некоторая компенсация ему всё-таки полагается. В результате, через пару часов утренней разминки, Николя вполне мог переместиться в упомянутый гамак, где принимал всех желающих и объяснял непонимающим.

Буфетчицу доставляли к 10-00. Личным милицейским рейсом, впрочем как и увозили.
Секрет этой благосклонности объяснялся довольно просто. Доблестному наряду, несущему нелёгкую службу по охране приморского парка, ежевечерне выделялось по стакану коньяка (для протирки оружия) и шоколадка. В результате такой доброй традиции, Михайловна пользовалась непререкаемым авторитетом у «органов», а заодно и служебным транспортом , который бережно перевозил драгоценное тело строго по расписанию.
После доставки хозяйки стратегического объекта, начинались дружеские визиты вежливости, как индивидуальные, так и групповые. Право первого посещения естественно принадлежало Директору. Потом первому заму, бухгалтерии, отделу кадров и далее, по нисходящей. К вечеру случались дипломатические приёмы. Готовились заранее. Шестой ящик пива, приходилось ставить на «цыпочках», зато последний, из фуры, презентовался нам. Пару бутылок выливались на голову, остальные – по назначению. Так было принято. После фуршета, первая часть моей работы заканчивалась. Антракт длился пару часов, за которые надо было привести себя в порядок и возвращаться в ресторан уже в качестве музыканта.

Работа начиналась с переноски звуковой аппаратуры из помещения на летнюю площадку. После предыдущих тренировок, процесс казался до боли знакомым и не вызывал раздражения. Единственный побочный эффект заключался в том, что подходя к синтезатору, мне дико хотелось встать на «цыпочки» и водрузить его куда-то на полку. Подавляя в себе это желание, выходил на сцену – перестраивался. Море плескалось рядом. «А надо мной, гора Ай-Петри, в тумане дымки голубой!». Это была именно эта песня и место. Публика состояла в основном из отдыхающих близлежащих санаториев, продолжающих дневной курс лечения. Исцеляющиеся вели себя чинно и благородно, не тревожили. Захаживали залётные «шпилевые». В то время, казино полагалось только интуристам (как и сейчас) - приходилось обслуживать всёвозрастающую тягу народа к прекрасному, с помощью старинной забавы «три напёрстка». Игра была модернизированной. Вместо традиционных аксессуаров, использовались большие пластмассовые стаканчики и поролоновый шарик, размером с грецкий орех. Наверное это должно было показать исключительную открытость и честность престидижитаторов. С нами они дружили, заказывали песни, а в качестве оплаты – демонстрировали фокусы, после которых, играть с ними (даже в шахматы), не возникало никакого желания.
Из местного населения, ресторан посещал Коля. Не тот, о котором я уже рассказывал, но ничуть не менее колоритный. Он приходил практически каждый день, как на работу. Забава у него была всегда одна – устроить драку. Присаживался за крайний столик, выпивал пару бутылок водки, под настроение и начинал активно искать приключений. Обычно находил и после непродолжительных «разборок» в кустах, гордо возвращался в одиночестве за свой столик, где выпивал очередную рюмку за победу. Иногда приключения находились сами, что его абсолютно не беспокоило, и возвращаясь с очередных «переговоров» - избитый, окровавленный, в грязных лохмотьях бывшими до драки спортивным костюмом - смотрелся в зеркало, приговаривая: «А чё ? Нормально!»
С музыкантами Николай поддерживал приятельские отношения, старался нас защищать, если возникала необходимость. А если не возникала – тоже. Проникает, к примеру, в служебное помещение посетитель ресторана. Захотелось ему вдруг, услышать бониэмовский «RasputIn», именно в нашем исполнении.

- Можете исполнить песню ?
- Конечно, после перерыва.

(появляется Коля, внимательно слушает)

- Сколько будет стоить ?
- Такса. 10 рублей.
- Хорошо, без проблем…

Мужик полез рукой в карман, за деньгами… Далее случился индийский боевик, только наяву. Колин кулак, пушечным ядром просвистевший мимо моего уха, попал клиенту точно в челюсть. В результате чего, его ноги оторвались от пола, и нарисовав практически идеальный эллипс, он «приземлился» или скорее «устаканился» в огромный (до потолка) стеллаж с бокалами, тарелками и прочей посудой. Упало и разбилось всё, что могло упасть и разбиться. На грохот сбежались перепуганные посетители ресторана, официанты, посудомойки. Начали приводить в чувство пострадавшего, который как и мы, никак не мог понять суть происходящего. Шум, гам, разбирательства. Виновник переполоха не волновался – стоял потупившись. Со всех сторон на него сыпались упрёки вперемешку с тумаками. Наверное он всё-таки понял, что сделал что-то нехорошее. Поднял голову (все притихли) и сказал сакраментальную фразу: «А чё ? Я ничё ! А чё он посуду бъёт ?!?». Народ молча застыл, а Колян спокойно прошёл на выход и растворился, в тёплом, летнем вечере.

Бывали покушения и на музыкантов. До сих пор помню воинственный танец безымянного каратиста перед сценой. Он воинственно махал руками, перебирал ногами, подскакивал, описывая круги. Готовился. В очередной раз, отбежав на середину танцплощадки, сфокусировался. Последние приготовления. Три шага назад, для разбега. «Кийй-я-я-я!!! – разнеслось по округе эхом. Наращивая скорость и потрясая кулаками, нёсся бесстрашный воин навстречу своей судьбе. Камикадзе даже успел заскочить на сцену, когда его постигло неожиданное знакомство с гитарным грифом. От всей души, прямо в мозговой центр. Думал не выживет. Куда там. Сделав кульбит со сцены и распластавшись на асфальте, нинзя вскочил и… обмер. Ведь когда он шёл в атаку, цель была прямо перед ним. Светилась огнями, гремела ненавистной музыкой, а после контузии всё исчезло! Вообще!! Напрочь!!! Дело в том, что играть мы прекратили, осматривая погнувшиеся гитарные колки, а боец после взлёта-посадки-подъёма оказался к нам спиной. Напрасно вглядывался он в темноту – цели не было. В неописуемом удивлении он развёл руки в стороны и помедитировав несколько минут, пошёл на низкобреющем… в противоположную от нас сторону, не опуская руки.

Строго в 23-00 окультуривание граждан прекращалось, музыкальная техника сворачивалась и наступало время отдыха…
Крымские ночи. Они запомнились ночными пляжами, когда можно было сидеть в кругу друзей и не опасаться поджарится на солнце. Вести тихие неспешные разговоры, рецензируя классическую музыку и новинки балета. Пока в углях готовились мидии, открывалось знаменитое «Рислинг Алькадар» и девушки декламировали что-нибудь из Пушкина или Фета. Причаливали яхты. Желающие совершить морское путешествие, приглашались на палубы и обычно в этом месте начинал мерзко тарахтеть будильник, не давая узнать, что будет дальше. Мерзкая железяка, тренированным движением руки отправлялась куда подальше, а я отправлялся к ресторану. Переноска грузов требовала пунктуальности, невзирая на ночные путешествия.

Работа в тот день спорилась и мы, закончив переноску продуктов – решили пройтись по парку, где встретили ещё одного рабочего нашего дружного коллектива. Имя ему было – Василий (для друзей Вася), работал дворником, отличался философичностью и немногословностью.

- «Дарова мужики, гуляем сегодня! Есть бабушкин букет.

Коля глупых вопросов не задавал, а мне хоть и хотелось, но сдержался, стесняясь показаться безграмотным. По хитрющим Васиным глазам, я конечно догадался, что речь идёт об охладительно-тонизирующем напитке, но вот о каком? Здешний буфетный репертуар, я представлял себе довольно хорошо. Перебрав в уме все мыслимые и немыслимые комбинации, нашёл только один вариант названия, который хоть и отдалённо, но мог бы оказаться вышеобозначенным напитком. В буфете продавалось десертное вино – «Старый нектар». «Оно», - подумал я, а что бы не чувствовать себя халявщиком, предложил свой посильный взнос, в виде закупки продовольствия для компании.

- Ничего не надо. Есть буженина! В 16-00 – на базе!.

Так Вася называл место своей временной дислокации, которое находилось в этом же парке и представляло собой сооружение из подручных материалов. Нечто среднее между трансформаторной будкой, пивным ларьком и детской каруселью. Крыша впрочем была.
Точность – вежливость королей, поэтому мы прибыли в указанное место ровно в срок и застыли в ожидании. Василий появился через мгновение. Жестом пригласил проследовать к находившемуся возле кустов высокому столику. Подошли. Торжественность момента была необычайная. Ловким движением фокусника, из бездонных штанин были извлечены три, сверкнувших на солнце, бриллианта советской парфюмерной промышленности. «Ландыш», «Гвоздика», «Сирень» - прочёл я ошарашено. «Оно…» - благоговейно выдохнул Коля. Пока коллеги обсуждали идеальные пропорции будущего нектара, я лихорадочно думал, как бы поделикатнее отказаться от дегустации.

– Я того… давайте без меня, мне же ещё работать сегодня.» Коллеги посмотрели сочувственно, возражать не стали.
– А где буженина ?
–  Вон, рви сколько хочешь !» Вася сделал широкий жест в сторону алычи, которая росла рядом -
невзрачно, хотя и растопыренно. Ягоды оказались незрелые, твёрдые и кислючие. Пожевал машинально и…

И провалился совершенно в другое место и время. Такое частенько случается на хроностоянках и 
никакой опасности не представляет.

Детство. Солнце блистало. Небесная синева походила на безбрежный океан, куда хотелось
нырнуть с головой и отправиться в неизведанное путешествие по его просторам.Луг «электрически»
гудел , но гул был не страшный,а наоборот разжигал любопытство, в стремлении узнать - кто поёт
в этом многоголосном хоре.
Бабушка Харитына поралась... Очень ёмкое украинское слово, содержащее в себе временные "пружинки" переодичности. Как только заканчивалось одно дело - "пора" было начинать следующее, затем ещё и ещё. Висевшие в хате часы-ходики, насмешливо отсчитывающие секунды жизни, втайне завидовали бабушкиной точности.Ведь она, могла совершенно спокойно обходиться без них, не ошибаясь. В то время, особым шиком считались часы с «кукушкой» и родители такие часы бабушке подарили, добавив к общим хлопотам, обязанность подтягивать ежедневно не одну гирю, а две.

Хлопот было много. Целый зоопарк домашних животных располагался во дворе и требовал постоянного ухода. Самой главной обитательницей - несомненно была корова. Она имела имя собственное и в благодарность за правильный уход - делилась молоком, из которого получались вкуснейшие продукты. Масло, творог, сметана…
Нрава она была смирного и самостоятельного. Дорогу к хате - находила безошибочно и недовольно мычала на улице, если никто не открывал. Мне требовалось набрать из колодца ведро воды, открыть хлев и распахнуть ворота. Роза, по-хозяйски важно, заходила во двор, выпивала «за здравие» и отправлялась на покой. Требовалось только закрыть за ней дверцу и всё. Лишь однажды, привычный порядок был слегка нарушен, когда вместо воды, бабушка налила в ведёрко отходы таинственного производственного процесса,который происходил тёмной-притёмной ночью в тёмном-притёмном подвале, на керосинке. Продегустировав предложенное, корова в хлев отправляться передумала, боднула забор и спела арию - «За жизнь… » , как она её понимала. Притихли даже вечно-кудахчушчие куры, во главе с атаманом Петей, который явно почуял конкуренцию. Впрочем на бабушку это не произвело большого впечатления и солистка была препровождена к месту обитания. Рядом располагался кабанчик Борька, умевший издавать басовое хрюканье и переворачиваться с боку на бок. Ещё имелся бобик "Шарик" или шарик "Бобик" и совсем уж безимянные кошки, в неизвестном количестве посещавшие двор.

К вечеру жизнь замирала, электрофикация села, при советской власти, заканчивалась в 23-00, поэтому
зажигали керосиновую лампу. Бабушка доставала очки, протирала их неспешно и начинала читать,беззвучно шевеля губами. Книжка была одна, и я конечно же поинтересовался:

- А что ты читаешь, бабуля ?
- Та то казки, онучек...(укр.)

Стоит ли говорить, что при первой возможности, я засунул туда свой нос и был очень разочарован отсутствием картинок. Да и сами буквы были какие-то странные. Некоторые были совсем незнакомые, а некоторые - хоть и составлялись в слова, но понять о чём речь было решительно невозможно. "Отче наш, иже еси..." - читал я, стараясь уловить смысл. Ничего не получалось. "Наверное, это какие-то особые сказки для взрослых", - подумал я и книгу оставил в покое.

Утро начиналось с растопки русской печи, под аккомпанимент петушиных фанфар. Бабушка Харитына,
мастерски орудуя ухватом, расставляла бесчисленное количество горщиков, по одной ей ведомым местам. "Типу-типу-типу" - разносилось через мгновенье с крыльца, приглашая куриный народ на завтрак. К этому времени, уже окончально проснувшися, бежал к колодцу, умывался.

- Підешь зі мною до колгоспу ?(укр.)
- Конечно!

Интересно было работать вместе со взрослыми. На сортировке овощей или какой-нибуть другой посильной работе. Особым счастем было поуправлять подводой, в которую была запряжена самая настоящая лошадь. А когда наступало время обеда, честно заработанная еда, обладала и вовсе уж неземным вкусом. В колхозе люди "працювали", а не "порались". В чём принципиальная разница между этими понятиями, я понял значительно позже. Это не значит, что они работали хуже чем дома... Просто как-то бестолково и не очень радостно. Возвращались засветло, ужинали.
Кроме всяческих хлопот - было бесконечно-свободное время, которое можно было тратить по желанию. Обычно оно распределялось между лесом и речкой, в компании местных мальчишек, которые поначалу хоть и настороженно относились к городскому чужаку - через пару дней полностью посвятили его в тонкости местной жизни.
Из культурных мероприятий присутствовало кино в полуобвалившемся клубе, где за пару пятаков или бесплатно, можно было лицезреть нечто чёрно-белое, оптимистическое. А когда кинщик был трезв, то и досмотреть до конца.

Кроме всяческой живности, большого внимания требовал горОд (укр.)Тщательно спланированный, ухоженный - поливался, блестя каплями воды на утреннем солнце. Помимо овоще-фруктового содержания, имелся участок, на котором росли цветы. Прямо напротив крыльца, возле колодца.Помню чернобривцы и какие-то огромные алые ромашки.

- Бабушка, а давай их сорвём, сделаем букет и поставим в хате, чтобы было красиво ?
- Вони тебе чапають ? Нехай собі ростуть!!! (укр.)
- Ну ба-аааабушка, давай!
- Іди вже на город, вирви зілля (укр.)

И я покорно шёл, зная, что если долго попрошайничать, то бабушка могла послать и дальше.
Однако просьбы мои, всё-таки возымели действие и однажды, зайдя в хату, бабушка гордо сказала:"Ось диви!" (укр.)

Букет был огромен и шикарен. Зелёные стрелы лука удачно гармонировали с чесночным частоколом, листья салата опоясывала кучерявая петрушка, в свою очередь укрытая зонтиками укропа. Вся композиция была водружена на стол, в трёх-литровую банку и в мговенье ока наполнила комнату ароматом огородной свежести.

- "Нехай стоЇть" (укр),-Сказала бабушка и я запрыгал до потолка от радости...
Виктория Васильевна с удивлением посмотрела на невесть откуда взявшегося мальчика, смотревшего на неё из-за забора.
"Наверное соседский", - подумала она, не сильно отвлекаясь.

Цветы требовали ухода. Гладиолусы, пионы, астры и розы... Каждому цветку - своё имя. Некоторым - отчество. Пересадка, полив - обычные хлопоты.

- Здравствуйте!
- Здравствуй Костик
- А вы сегодня букеты делать будете ?
- Сегодня нет. Приходи завтра.

Это был странный участок земли. Кроме цветов, ничего другого на нём не росло. Зато они были самые разные, разноцветные и радостные. Букеты не продавались, никогда. Шли только на подарок или просто украшали всё вокруг себя. Её муж, в это дело не вмешивался, считая что каждый может заниматься тем, что приходиться ему по душе. Детей не было, домашнее хозяйство не отвлекало. Можно было неспешно листать журналы или курить деревянную трубку, на крыльце...

Назавтра я не пришёл и послезавтра тоже. Я пришёл через тридцать лет. Вначале позвонил:

- Здравствуйте Виктория Васильевна
- Здравствуйте
- Это Костик
- Кто ?
- Соседский мальчик, то-есть скорее уже мужчина
- помню... что же вы не пришли тогда ?
- Я... а можно мне сейчас прийти ?
- Конечно. Записывайте адрес.

И я пошёл... на рынок, в цветочные ряды.

- Вам для кого ?
- Для бабушки
- А... возмите вон те, ромашки
- А можно розы ?
- Для бабушки ?
- Да
- Юбилей что ли ?
- Не знаю
- Ну сколько лет бабушке ?
- 101...

Букет выбирали коллективно. Торговцы собрались все, распрашивали. Виктория Васильевна Праут - старейшая жительница нашего города. Жила тихо и одиноко. Мы сидели на кухне и разговаривали обо всём на свете. Пару часов промелькнули незаметно.

- До свидания, Виктория Васильевна
- Прощайте, Костик
- Ваш букет
- Спасибо
- и Вам...