Вернуться живым.

Пролог.

Простой парень, свинопас, какие у нас на каждом шагу.

         Нужно понимать всю обычность простого Черниговнянина, который, в три с половиной входил в состав семьи сотрудника КГБ, который получил квартиру, в замечательном месте, в еще строящемся новом  микрорайоне Савчука, продолжил без суда и следствия вскрывать замки «врагов народа», чтобы оперативники вышеупомянутый организации обязательно нашли «что надо» и это «что надо» нам рассказали в далеком 84 м году, по радио которое разводили по «бесплатным» советским квартирам. Я не случайно на старте своего повествования затронул этот аспект существования человеческой расы, когда с далеких времен людей клеймили как животных раскаленным металлом, а сейчас пропаганда жжет ярлыки типа «бандеровцы». Школа имени сифилитика, любившего в Париже, макулатурная победа нашей звездочки, затонувший корабль на реке Гулак, на Кордовке, которым мы с пацанами хотели  ударить показателями по сбору металлолома, «пекарь», «квадрат», «слон», «пуговицы», государственные 9,1 квадратных метров на двоих с братом, одна с бурятами большая родина - вот это было детство!

         В 2002 году закончил магистратуру Киевского национального экономического университета имени Тараса Григорьевича, по простому «нархоз» и сразу зарегистрировался «самозанятым», которых раньше расстреливали, но в 1998 году предыдущего столетия Кучме нашептали, кабы не было беды, пусть вылезают, скидываются в общак.

         В «помаранчевой» участие не принимал, хотя знал Гонгадзе и был в корне не согласен с его устранением.

         В тот решающий день, на Майдан поехал исключительно из соображений безопасности моей семьи, против оплачиваемого мной же беркута, так как считал, что в той палатке, возле елки, могла быть и моя девушка, студентка, в общем, по молодости так хочется куда-то интегрироваться?! J   

Анатолий Федорович и еще 3 человека подсели возле «Екатеринки», он был неразговорчив, где-то под конец Майдана, я понял, какую тяжелую ношу взвалил на него сын, который в это время голосовал за диктаторские законы, а у самого путинского диктатора в Межигорье лежал, якобы подареный главой наблюдательного совета Киев-Хлеба, Золотой Батон. Это был человек с принципами, он знал историю Черниговщины, хотел открыть музей, он был Учителем, одним из тех немногих людей, знакомство с которым повлияли на меня и мою судьбу. А еще повлияло то, как ночью перед  расстрелом «майдаунов», беркутовец пытался финским коктейлем поджечь Консерваторию. Именно тогда я понял, как действует Русский Мир, именно тогда началась моя война, но не с русским миром, а за свободу моих детей, а заодно и страны, в которой мы жили.

         Детей  трое, жены две, дом построил, елку там посадил. Была еще одна война, тяжелая, дома не стало, но как оказалось,  жить на съеме в 42 года с любимым человеком прикольно!

         Вернемся к тому, что я с дипломом магистра «управления международным бизнесом, со знанием четырех языков» начал первый изготавливать парковую архитектуру и месить еврозаборы в одном из черниговских подвалов на Кордовке, где когда-то жили цыгане и евреи.

         А в тот день, полномасштабного вторжения, я был обычным мелким предпринимателем, уставшим от работы с людьми и развивающим свои отношения со свиньями, создавая неплохие условия для разведения венгерской пуховой мангалицы, чья численность, в селе Ивановка, на нашей семейной ферме, доходила до полтысячи жителей. Ответственность за жизнь которых и предрешила мою дальнейшую судьбу.

         Мы с супругой входили в то мизерное количество населения Украины, у которых был план: точки сбора, в голове список из 5 существ, которые поедут на нашем стареньком Туксоне с заранее заправленными баками и избранными вещами.

         Всех знакомых военных, которых должны были поднять по тревоге, я просил позвонить, но позвонил брат, и сказал то, во что никто не верил: «Началась, бомбят Сеньковку!»

         Это было драгоценное время: все четко по плану -  Марло в Горсад поссать, а потом в Ивановку, в нашу гостиницу, в его аппартаменты, главное, как можно быстрее пересечь два моста, пока не поздно. Я бежал с шарпеем к машине, а Вадим, хоккеист с 3-го этажа, прикалывался и просто стоял, его маленький ребенок мирно спал, а к боевому вылету,  с территории Белоруси, готовили «братские» самолеты, которые вскоре будут сбрасывать бомбы на его детей.