Ребенок Подвербной: год и 10 месяцев спустя

Найти чиновника, неравнодушного к судьбе маленькой Анны Марии,журналистам «Семи дней» не удалось.

Отшельничество Валентины Подвербной, знаменитой на всю Украину мамаши, накладывает свой отпечаток на развитие малышки. А контролирующие органы особо и не пытаются отстоять право ребенка на счастливое и здоровое детство.

Общественность давно не в восторге от методов воспитания, применяемых  легендарной матерью к своему ребенку. Точкой кипения стала последняя публикация в СМИ о том, что у «девочки серьезные заболевания: есть проблемы с почками и дисплазия тазобедренных суставов, за ней необходим постоянный медицинский контроль. Более того, девочке срочно нужны специальные стремена, и если их не надеть вовремя и на достаточно длительный период (до 1 года), ребенок может вообще лишиться возможности ходить». Журналисты «Семи дней» тут же ринулись вносить ясность в ситуацию. Для начала обратились в соответствующие службы, чтобы прояснить судьбу девочки. Требовали всего лишь рассказать о том, какие действия предприняты специалистами, чтобы защитить право ребенка быть здоровым и развиваться в нормальных условиях. Скажем откровенно: вся эта процедура вопросов­ответов скорее напоминала прошибание стены головой. Сложилось впечатление, что людей, которые просто обязаны блюсти интересы ребенка, уже просто коробит от одного упоминания имени  Валентины Подвербной! А чтобы особо не заморачиваться, каждая из структур перекладывает груз ответственности на другую, мотивируя отказ тем, что это не в ее компетенции. На информационные запросы, где ставились конкретные вопросы со ссылкой на существующее законодательство Украины, фактически мы получили отписки, из которых можно сделать один вывод: судьбой ребенка на сегодня никто особо и не озабочен. А в личной беседе со специалистами красной строкой проходит фраза: «Она нам не открывает двери!» Не правда ли, прекрасная отговорка, чтобы пустить судьбу ребенка на самотек?!

А кто ж девочке доктор?

Валентина Подвербная официально отказалась от услуг городских врачей еще 28 сентября 2011 года и перешла в поликлиническое отделение Черниговской областной детской больницы. Последний визит пани Валентины с девочкой на прием к врачу поликлиники областной детской больницы датируется 20 июля 2012 года. В официальном ответе администрации ЧОДБ говорится: «Девочка проконсультирована врачом­неврологом 27 марта 2012 года, врачом­-урологом пять раз, последний из которых – 9 июля текущего года. Ребенку проведено УЗИ органов мочеполовой системы. Другой информации о ребенке в медучреждении нет, и в его функции не входит проведение патронажа детей». Далее плавный переход к тому, что ребенок должен наблюдаться в детской поликлинике №1 (за ней закреплен район Масанов, где проживают Подвербные). И еще большая просьба за нужной журналистам информацией обращаться в горздрав. Из ответа абсолютно неясно, кто же на данный момент осуществляет медицинское сопровождение девочки, поэтому звоним областному педиатру Людмиле Кривец, чья подпись стоит под ответом.

– Там написав якийсь Інтернет, тепер одні дзвінки – життя зупинилося стосовно Підвербної! Ми не відмовляємо їй, але ж кожен лікарняний заклад відповідає за своє. Обласна лікарня патронажем не займається. Є наказ, що обслуговування проходить за територіальним принципом. Міська патронажна служба ходить, а Підвербна  їм двері не відчиняє – оце і все! Нехай щось місто говорить, я там підписалась як обласний педіатр. Якщо на те пішло, то з року до двох – це інша вікова група. Наказ 149­й говорить, що в рік, у 18 місяців, у два роки дитина повинна оглядатися педіатром в амбулаторних умовах.  Стосовно патронажної служби тут нічого не написано, – не скрывая раздражения, ответила врач.

Юрий Бойко, начальник управления здравоохранения Черниговского горсовета, вообще в письменной форме не ответил по существу вопросов, а порекомендовал нам обратиться в службу по делам детей Новозаводского районного совета в г. Чернигове, куда администрация детской поликлиники №1 предоставляла информацию о состоянии дел в семье Подвербных. И дал понять, что чего уж с горздрава спрашивать, если «Валентина Подвербная воспользовалась своим правом, предоставленным ст. 6 Закона Украины «Основы законодательства Украины о здравоохранении», – наблюдаться у любого врача любого учреждения». Правда, какое именно медицинское  учреждение отвечает на сегодня за состояние здоровья ребенка и соблюдает ли мать по отношению к малышке необходимые санитарно-­гигиенические нормы – в официальном ответе не сказано ни слова…

Необходимости нет?!

Известно, что после нашумевшей публикации в СМИ служба по делам детей Новозаводского районного совета в г. Чернигове подавала информационный запрос в горздрав относительно состояния здоровья девочки. Об этом сообщил в телефонной беседе сам Юрий Назаренко, начальник службы:

– Какой­-то неизвестный источник сообщил, что девочка не ходит. Мы посещали девочку недавно. Когда – я не могу сказать вам точно. В принципе Подвербная не пускает нас в квартиру – мы можем наблюдать только со стороны. Я не могу этого утверждать, но, по словам соседей, девочка ходит. Мы делали запросы в управление здравоохранения Черниговского горсовета. Ребенок обслуживается в областной детской больнице. А зачем вы расспрашиваете, когда ребенок последний раз был в больнице? Когда я получу ответ – я вам тогда скажу. Запрос мы послали на прошлой неделе – 8 ноября.

На наш же информационный запрос в службу по поводу принятых мер последовала следующая отписка: «Посещение семьи Подвербной В. Г. специалистами службы районного совета осуществляется по представлениям медицинских учреждений и других организаций в случае необходимости. Сообщений о болезни ребенка, несущих  угрозу его жизни и здоровью, от медицинских учреждений и других организаций не поступало».

Другого ответа мы и не ждали. Какие сообщения могут поступить из горздрава о нынешнем состоянии ребенка, если эта структура вообще не курирует вопрос, а в поликлинике областной детской больницы обслуживают ребенка только в том случае, если его мать соизволит явиться на прием к врачу?! Вот и получается, что если необходимости нет, она не выражена в письменной форме с подписью и печатью, то служба по делам детей о судьбе девочки особо и не печется…

Обратитесь к самой Подвербной...

От официального ответа администрации Черниговского городского центра социальных служб для семьи, детей и молодежи просто плакать хочется! «Согласно ст. 3 Закона Украины «О социальных услугах», основным из принципов предоставления социальных услуг является обеспечение конфиденциальности субъектами, которые предоставляют социальные услуги. Лица, предоставляющие социальные услуги, обязаны хранить в тайне информацию, полученную в процессе выполнения своих обязанностей, а также ту информацию, которая может быть использована против обслуживаемой личности.

Согласно ст. 10 Закона Украины «О доступе к публичной информации», специалисты ЧГЦСССДМ не имеют права давать ответы на поставленные вами вопросы без должного на то согласия Подвербной В. Г.».
Вот так! Всё бы ничего, если не считать, что в телефонной беседе директор Центра Татьяна Кузнецова­Молодчая сама же явно дает понять, откуда «растут ноги» у этой  «конфиденциальности»…  Особо­то и сказать нечего, поскольку сотрудники Центра забыли к ребенку дорогу:

–  Послуги наші добровільні й безкоштовні. За послугами Валентина Підвербна до Центру не зверталася. Коли вона народила дитину, Центр їй пропонував взяти сім’ю під соціальний супровід – проте вона відмовилась, так як соціальний супровід є добровільним. Ми відносили гуманітарну поміч, але ж вона двері нам не відкриває – і ми були змушені залишати її біля дверей. З Центром вона не співпрацює. З її боку до нас це були виключно телефонні консультації. Вам треба телефонувати в поліклініку і в службу у справах дітей.

А что же прокуратура?

Что же получается: все в один голос твердят, что Валентина Подвербная «имела их в виду»? Но тем не менее обжаловать этот вопрос в прокуратуре – а это в компетенции контролирующих органов! – так ни одна из структур и не решилась. Ответ прокуратуры города от 29 ноября 2012 года на наш официальный запрос явно свидетельствует об этом: «В течение прошлого и с начала текущего года заявлений относительно противоправных действий Валентины Подвербной в отношении своей дочери в прокуратуру города от управления здравоохранения Черниговского горсовета, службы по делам детей Новозаводского районного совета г. Чернигова и ЧГЦСССДМ не поступало».

Также в ответе говорится, что «структурой проведена проверка по публикации: «2-­летняя дочь Валентины всё еще не может ходить», однако с учетом того, что указанные в ней факты не нашли своего подтверждения, меры прокурорского реагирования не применялись». Одновременно сообщается, что «на данный момент основания для принятия мер прокурорского реагирования по статьям 164, 170 Семейного кодекса Украины отсутствуют».

Обосновать свои выводы прокуратура не сочла нужным. Но в то же время к нам просочилась информация о том, что прокурорская проверка осуществлялась путем звонка в органы здравоохранения и попечительства. Смеем предположить, что так оно именно и было – и вот почему.

Доступ - отсутствует 

6 декабря мы отправились к Валентине Подвербной – на ул. Независимости. Соседи о ней хорошего говорят мало, всё больше осуждают за такой безответственный поступок, как рождение дочери в столь зрелом возрасте. И возмущаются ее странным поведением. Ребенка же от души, и даже не скрывая слез, жалеют. А еще открыто говорят о том, что контролирующие органы к ребенку и носа не кажут. И в это охотно верится – какой смысл людям врать?! 

Сосед из квартиры №43:
– Ой, вы знаете, поначалу, как только родился ребенок, приезжали и санстанция, и милиция, и служба по делам детей. Сейчас же – никого! Я живу на первом этаже и вижу, кто приезжает…Раньше выходишь – все тут, все перед телевидением! А ведь крайне нужно, чтобы кто-­то приходил и проверял. Там такой вонизм из хаты идет, когда она открывает… Прокуратуре явно нужно вмешиваться. А не дай бог, с Валентиной что случится – куда ребенку? Она ж не позвонит и не скажет, что маме плохо. Там еще  смотреть нужно, чем она ее кормит, как одевает. Валя летом девочку в теплом комбинезоне водила. Ребенка жалко! Вообще никто не приходит!

Соседка из квартиры №47:
– Я читала недавно в «Любимой газете», что девочке нужно какие­-то стремена надеть. Но откуда такие сведения? Наверное ж, врачи где-­то смотрят, иначе… Сюда она и милицию не пускает. Здесь однажды собирались все службы, и милиционер  участковый, – она им так и не открыла.

Соседка из четвертого подъезда:
– Это огромная ошибка, что ей позволили родить – и не потому, что она старая, а потому, что там женщина, мягко сказать, не в себе. У нее никого нет, это точно. Я ее как-­то в автобусе встретила, это еще до ребенка было, и говорю: «Что-­то не видно вашей мамочки? Умерла?» А она как рявкнет на меня: «Вы что! Она жива!» А женщина, сидевшая рядом, мне говорит: «Да о чем вы? Ее мать умерла уже полгода назад». Валя, конечно, со странностями. Бедное дитя, да и только! И сейчас никакого контроля: она дверь закрыла – и всё! Там минимальная пенсия, о каком полноценном питании может идти речь? Нет, нужно что­-то с ней делать! Нужно какое­то решение суда, чтобы вскрыть эту дверь. Ведь речь идет не о Вале, а о ребенке… 
 
Сосед с верхнего этажа:
– Да не тратьте время зря! Она никого не пустит! Валентина только почтальоншу пускает, потому что знает по голосу. Что можно с ненормальным человеком?.. Дитя жалко, слов нет!

Сами звоним в дверь...
– Она никому не открывает! И сильно кричит на нас, когда мы открываем дверь в секцию. Ее сейчас дома нет. Я видела, как она вышла, – предупредила девочка-­подросток из соседней квартиры. –  И помощь ей никакая не нужна, ей присылали, она от всего отказывается! Тетя Валя, сколько живет, ни с кем не общается. А ребенка ее вообще не слышно…

Наше почти трехчасовое ожидание ни к чему не привело. Вернувшись в редакцию, мы связались с почтовым отделением, обслуживающим дом. Но там сообщили, что Валентина Подвербная еще год назад отказалась от услуг поч­тальонов, мотивируя это тем, что она не желает, чтобы посторонние люди смотрели на ее дочь. Хотя почтальоны рассказывают, что это преувеличение – еще тогда дальше тесного коридорчика Валентина их не пускала. При этом двери в комнату и кухню были наглухо закрыты. Теперь Подвербная обслуживается в отделении сберкассы.

Вместо послесловия

При таком раскладе дел абсолютно непонятно, откуда тогда в городской прокуратуре такая уверенность, что с малышкой всё в порядке, если к себе в дом мамаша никого не пускает, а контролирующие органы «проясняют ситуацию» по информационным запросам?! Где гарантия того, что  девочка здорова, соблюдается режим кормления, рацион питания соответствует возрасту, дитя искупано, у нее есть во что одеться, кроме зимнего комбинезона, что у Машеньки есть игрушки, ребенок спит в комфортных условиях, помещение проветривается, а не напоминает помойную яму? Да масса вопросов! 

Откровенно говоря, просто хотелось бы взглянуть на тех чиновников, которые побывали в ноябре – декабре в квартире Валентины Подвербной и готовы правдиво рассказать о ситуации, а не довольствоваться отписками, прирастая к своему креслу! Бумага­то все стерпит, а вот ребенок – нет! Там, если верить словам очевидцев, замечательная девочка – рыженькая, хорошенькая такая и носик курносенький…

Хотелось бы надеяться, что следующий ее день рождения пройдет с огромным тортом, среди подарков и детского смеха, а не за семью замками в затхлой квартире. Хотелось бы надеяться, что наши контролирующие службы об этом позаботятся…

А ходит ли девочка вообще?

Ответить даже на этот вопрос однозначно тоже нельзя, поскольку очевидцев, видевших Анну Марию, топающую по дорожке, нашлось совсем мало. Да и то сведения у них – двухмесячной давности. К тому же стопроцентно утверждать – и уж тем более брать на себя ответственность, что походка ребенка не нуждается в коррекции! – вообще никто не готов.
 
Из аудиозаписей разговоров

«Честно говоря, мне жалко девочку. Она в коляске катает ее, но непонятно куда. Такое ощущение, что куда­то… Не слышно, чтобы тот ребенок плакал – вообще ничего не слышно!»
«Я ни разу не видела, чтобы ребенок ходил. Один раз я только видела, как она под мышкой девочку держала. Само дитя я не видела. Оно вечно в коляске – причем всё время в зимней. На улицу выводит, 5 декабря я видела».

«Ходячая девочка. Я видела ее осенью, в октябре. Тепло было.  Она держалась за коляску. Но на ноги ж я ее не смотрела… Ну и мама ж там: начинаешь смотреть – она на меня: «Чего ты вытаращилась!» Девочка такая общительная, всё к детям так тянется. Рыженькая, хорошенькая такая, носик у нее курносенький. А теперь я даже не вижу их. Говорят, она в Спасо­Преображенский собор всё ездит».
«При мне девочка ничего не говорила. Я, конечно, подробности не знаю, может, проблемы там и есть. Я, честно, пару раз в магазине ее видела. Так она чуть-­чуть ходит. Вижу, что мама затаривается – сумка у нее огромная. Молочное берет. Так же не стоишь, не смотришь там».        
        
«Я Подвербную в «Великій кишені» в последнее время не видела. В большинстве своем берет молочную продукцию. А в основном так, по мелочевке. Да, девочка ходит. Я не знаю, насколько активна, но пакеты потарабанила по всему магазину. Девочка хочет развиваться, но то, что мама ее прессует и постоянно засовывает в коляску… Ребенок, получается, все время прикованный – сидеть и всё!»   

Права ребенка можно отстоять

За юридической поддержкой газета «Семь дней» обратилась к юристу Игорю Любенко.  Игорь Григорьевич считает, что рычагов законодательства, чтобы заставить родителей должным образом заботиться о своих детях, – достаточно. Вопрос лишь в том, желают ли на них нажимать контролирующие органы. При этом он отметил, что существуют и юридические нормы, чтобы привлечь контролирующие органы к ответственности за судьбу ребенка. 

 В соответствии со ст. 150 Семейного кодекса Украины, родители ОБЯЗАНЫ заботиться о здоровье ребенка, его физическом, духовном и моральном развитии.

 Согласно ст. 12 Закона Украины «Об охране детства», родители НЕСУТ ответственность за нарушение прав и ограничение законных интересов ребенка на охрану здоровья, его физическое и духовное развитие, за невыполнение или уклонение от выполнения родительских обязанностей. В случае отказа от предоставления ребенку необходимой медицинской помощи, если это угрожает его здоровью, родители несут ответственность согласно закону; в случае критического состояния здоровья ребенка, который нуждается в срочном медицинском вмешательстве, медицинские работники обязаны предупреждать родителей об уголовной ответственности за оставление ребенка в опасности.
 
В ст. 10 Закона Украины «Об охране детства» указано, что государство через органы опеки и попечительства, службы по делам несовершеннолетних, центры социальных служб для семьи, детей и молодежи в порядке, установленном законодательством, осуществляет защиту ребенка от всех форм физического и психического насилия, небрежного и жестокого обращения с ним, в т.ч. и со стороны родителей.

 Согласно требованиям ст. 155 СК Украины, осуществление родителями своих прав и выполнение обязанностей должно основываться на уважении к правам ребенка и его человеческому достоинству; родительские права не могут осуществляться вопреки интересам ребенка. Уклонение родителей от выполнения родительских обязанностей является основанием для возложения на них ответственности, установленной законом.

Так, согласно ст. 164 СК Украины, родители могут быть лишены судом родительских прав, если они уклоняются от выполнения своих обязанностей по воспитанию ребенка. Если суд при рассмотрении дела о лишении родительских прав обнаружит в действиях родителей признаки преступления, он возбуждает уголовное дело. Право на обращение в суд с иском о лишении родительских прав имеют учреждения здравоохранения, органы опеки и попечительства или прокурор.
 
Также закон предусматривает возможность отобрать ребенка у родителей и без лишения их родительских прав (ст. 170 СК). Суд может вынести такое решение в случае, если родители уклоняются от выполнения своих обязанностей по воспитанию ребенка, а также в других случаях, если оставление ребенка у них опасно для жизни, здоровья и морального воспитания ребенка. В этом случае ребенок передается родственникам или органу опеки и попечительства. В исключительных случаях, при непосредственной угрозе жизни или здоровью ребенка, орган опеки и попечительства или прокурор имеют право постановить решение о немедленном отобрании ребенка от родителей. В этом случае орган опеки и попечительства обязан незамедлительно уведомить прокурора и в 7­дневный срок после вынесения решения обратиться в суд с иском о лишении родительских прав или об отобрании ребенка без лишения родительских прав. С таким иском в суд вправе обратиться и прокурор.

 Необходимо обратить внимание, что Уголовным кодексом Украины предусмотрена ответственность как родителей за злостное невыполнение ими установленных законом обязанностей по уходу за ребенком, за что предусмотрено наказание в виде ограничения свободы на срок от двух до пяти лет или лишения свободы на тот же срок (ст. 166), так и должностных лиц, которые неподобающе выполняют свои профессиональные или служебные обязанности по охране жизни и здоровья детей вследствие небрежного или недобросовестного к ним отношения, за что предусмотрено наказание в виде штрафа от 100 до 300 необлагаемых минимумов доходов граждан или лишение свободы на срок до трех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет (ст. 137).

Ульяна Ковальчук, еженедельник "Семь Дней" №50 (579 ) от 13.12.12

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.