Приёмных родителей обвинили в избиении детей
В октябре прошлого года в Щорсе была создана приемная семья. 25-летняя Елена и 32-летний Михаил Пискуновы, имея своих дочерей Катю (5 лет) и Веронику (3 года), взяли на воспитание 7-летнего Руслана и его 2-летнюю сестру Даринку. В феврале 2009-го Пискуновы взяли еще одного их братика, Максимку, которому тогда не исполнилось еще и трех месяцев. Казалось бы, решиться на такое — подвиг, но... В конце апреля по городу поползли слухи, что Елена и Михаил бьют приемных детей. Вскоре Щорская районная прокуратура возбудила против них уголовное дело. Сейчас идет проверка, на самом ли деле Пискуновы били детей. Мы же выслушали мнения по этому поводу.
ШКОЛА
По возрасту Руслан должен был бы уже заканчивать 2-й класс, но мальчику пришлось жить в таких условиях, что в школу он не ходил вообще. Лишь в октябре, попав в приемную семью, Руслан стал первоклассником Щорской ООШ №2.
— Ребенок очень сложный, — рассказывает директор школы Наталия Бут. — Видно, что он жил в неблагополучной семье. Ему было трудно общаться со сверстниками и учителями. Когда он пришел к нам, то ничего не умел, а теперь читает, укладывается в нормативы, умеет все, что необходимо ребенку его возраста. Но мальчик очень замкнутый, может сказать неправду, ослушаться.
5 февраля учителя заметили, что Руслан пришел с синяками на лице. Вызвали в школу его приемного отца. Тот сказал, что они с женой мальчика воспитывают, но не бьют. Когда же мы спросили у самого Руслана: «Ты хочешь уехать в интернат или остаться здесь?», он ответил: «Я хочу быть с родителями». Сказал, что с ними ему хорошо. Второй раз Руслан пришел с синяками 22 апреля. Об этом мы сообщили в районный отдел образования, в службу опеки.
Одноклассники Руслана говорят, что мальчик иногда дерется и толкается, поэтому с ним никто не хочет дружить.
ДЕТСКИЙ САД
Даринке скоро будет три годика. Она ходит в ясельную группу Щорского детсада.
— Ребенок просто чудный, — говорит воспитательница ясельной группы Татьяна Гурин. — Она резвая, но послушная — когда надо, посидит спокойно. Сама ходит на горшок. То есть какого-то повышенного внимания не требует. Правда, девочка еще не говорит, единственное, что я от нее слышала, — «Катя-покатя».
22 апреля к нам пришла санстанция, чтобы взять у деток анализы. Я подозвала Даринку, сняла с нее штанишки. Лаборант взяла мазок и спросила: «А что это у нее на попе?» Там был даже не синяк, а побои. Хотя синяки были похожи на те, которые остаются после «банок», именно об этом я сначала и подумала. На следующий день девочка не могла ступить на ножку, на правом бедре был огромный синяк. Врачи, осмотревшие ее, сказали, что это, скорее всего, ушиб.
СЕМЬЯ
Двор у Пискуновых просторный, большой и дом. Внутри хороший ремонт, новая мебель. Везде чисто и опрятно, на кухне вкусно пахнет. Все детки красиво одеты, улыбаются. Пока мы с Еленой беседовали, девочки вертелись возле нас, а Русланчик в другой комнате убаюкивал своего братика.
— Как мы отважились взять приемных детей? — говорит Елена Пискунова.— Мы с мужем очень хотели мальчика. Рожать по состоянию здоровья мне уже было нельзя. Мы решили мальчика усыновить. Я знала, что в Щорсе есть семья Куценко, которая создала детский дом семейного типа («Гарт» писал о Куценко в июле 2008 года. — Авт.). Я спросила у них, куда нам лучше обратиться. Они посоветовали не усыновить ребенка, а создать приемную семью. Я подумала: «И в самом деле — город наш маленький, все равно усыновленному ребенку когда-то кто-то расскажет, что он неродной».
Мы прошли все курсы, комиссии, обучение и получили рекомендацию на создание приемной семьи. Но так вышло, что мы взяли не мальчика 3-4 лет, как планировали, а забрали из Бахмачской больницы Даринку, которой тогда был год и девять месяцев, и из Нежинского приюта — ее братика Руслана.
Видно было, что дети настрадались. Ручки и ножки у них были как ниточки, животы большие, как у детей на фотографиях о голодоморе. Даринка очень боялась мужчин. К папе на руки не шла ни в какую. Наверное, к ее матери приходили мужчины, может, они девочку били.
Русланчик в свои 7 лет курил, у него на теле были ожоги (об него гасили окурки). Он рассказывал нам страшные вещи о том, как ребята его поили, издевались над ним. Мать заставляла его воровать, зарабатывать на огородах. Заработанные им копейки забирала себе на выпивку. Он не умел ни читать, ни писать, даже никогда не держал в руках ручку, не знал, какого цвета небо.
Это ужасно, что ребенка довели до такого страшного состояния. Когда работники Бахмачской службы по делам детей приехали за Русланом, он с матерью как раз был на огороде. Мальчик испугался и убежал, работникам службы пришлось ловить его по огородам. Потом он мне сказал: «Мама, если бы я знал, что попаду к вам, я бы тогда никуда не убегал».
Наша Катюша очень ждала новых братика и сестренку. Она уже знала цвета и научила Руслана их различать. Спасибо работникам щорской школы №2, что приняли его в 1 класс. Нам очень приятно, что сейчас Руслан лучше всех в классе читает, освоил школьную программу.
19 ноября мать Руслана и Даринки родила мальчика, отказалась от него, 2 февраля мы забрали и его. Руслан с нетерпением ждал этого дня. Сейчас он очень помогает мне с Максимкой, да и вообще по хозяйству.
И в самом деле, пока мы разговаривали, пришел Руслан и сказал, что Максимка, наверное, хочет кушать. Взял приготовленную Еленой бутылочку и
сам пошел кормить братика.
Впечатление от атмосферы в семье осталось неплохое. Елена каждого ласково называет «солнышком», дети улыбаются. Даринка ничего рассказать не может, лишь говорит «Катька» и «мама». Русланчик на вопросы отвечает неохотно, только «да» или нет». Сложно понять, он просто молчаливый или чего-то боится. Говорит: «Мне здесь хорошо».
Но все же синяки были и уголовное дело возбуждено по статьям 125 (Преднамеренное легкое телесное повреждение) и 166 (Злостное неисполнение обязанностей по уходу за ребенком или за лицом, относительно которого установлена опека или забота) Уголовного кодекса Украины. Елена комментирует это так:
— Очевидно, нас, как приемную семью, хотят ликвидировать. Местные компетентные органы не желают полноценно выполнять свою работу, поэтому я постоянно звоню в Киев, жалуюсь — почему своевременно нет денег, почему к нам не ходит патронажная сестра и тому подобное, — и им попадает.
Что касается детей, такую «хорошую" экспертизу сделали, что вышло, будто мы били детей и руками, и ногами. Да, я могу ударить лозиной, но, как написали в заключении, «ребром ладони", «тупым предметом" — нет. Понимаете, Русланчик — мальчик трудный, приходится иногда и ударить. Это нормально, меня воспитывали с лозиной, мужа тоже. УДарин-ки действительно были синяки на бедре, на коленях, но это ведь ребенок, как он может расти без ушибов? Мои родные дети тоже с синяками, потому что они играют, падают.
Я слышала, что рядом с нами создается приемная семья и наших приемных детей хотят забрать туда. Но мы будем бороться за них до конца, потому что это уже наши дети! Я столько ночей с ними не спала, мы столько всего вместе пережили! Была ситуация, когда Русланчик сломал руку, но даже от боли не плакал. Нас направили в больницу в Чернигов. Он все спрашивал: «Меня ведь не оставят там?" Я успокаивала, мол, нет, только ручку вправят и поедем домой. Но когда мальчик услышал, что ему придется остаться в больнице без нас, впервые за 7 месяцев мы с мужем увидели его слезы. Он боится потерять нас.
Остается надеяться, что все сказанное Еленой, действительно правда: что они с мужем заботятся о детях, что детям хорошо в приемной семье, а также что проверка будет проведена тщательная и принятое на ее основании решение суда не навредит детям.
Алина Долинец, еженедельник "Гарт" №23 (2411)
Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш
Telegram.