Рожайте, пока не поздно

Ещё недавно Людмила Анисина из Городища Менского района была уверена, что всё в жизни делает правильно. Выучилась на товароведа, как мечтала, а не потому, что было модно или так делали подруги. Вышла замуж за парня, которого любила, а не за того, у которого родители при деньгах и при власти. Всю жизнь была ему верна. Стала хорошей матерью для сына.



Сейчас Андрею - 29. Работает в Чернигове. Часто приезжает. Проведать, помочь.

— Почти каждый раз - с цветами, — рассказывают соседи. — Всегда обнимет маму, поцелует. На огороде вместе с отцом ей помогает.

Всем запомнилось, как во время концерта в Доме культуры заказал для неё песню — поздравил с днём рождения.

Однако именно с сыном у Людмилы Витальевны связана самая большая в её жизни ошибка.

— Он - единственный. Детей должно быть хотя бы двое, — убеждает соседок, подруг, знакомых. — Рожайте, пока молоды.

Ей —51.

— Поздно поняла, — вздыхает.

Поздно — это почти 3 года назад — в сентябре 2015-го, когда Андрей воевал з Донецкой и Луганской областях.

Каждый день тогда — это постоянное ожидание его звонка.

— Пока разговариваем - сердце становится на место: всё в порядке. А потом снова - тяжёлые мысли, страхи и постоянное беспокойство.

Андрей говорил нам с мужем: не смотрите новости об АТО. Самый свежий репортаж — это всё равно вчерашний день. Он уже прошёл. Мы его пережили. Ситуация изменилась.

Просим рассказать - как сегодня, а он каждый раз: всё нормально. Много говорить не любит. А жаловаться — тем более.

Поэтому телевизор мы всё-таки смотрели. Каждый раз надеялись, что покажут места где воюет сын.

Особенно запомнились им сюжеты из села Трёхизбенка Луганской области, где какое-то время дислоцировалась часто Андрея. Их пересматривали по нескольку раз — на разных каналах.

В новых репортажах мать узнавала места, знакомые из предыдущих, — разрушенный мост, иссеченный осколками храм, магазин, изуродованные обстрелами дома, из которых люди переселились в погреба.

Жила в постоянной тревоге. Услышит, что вдоль линии размежевания курсирует тяжёлая техника "с той стороны" или о диверсиях, провокациях и больше ни о чём другом думать не может. Узнает о новых ротациях противника, и сна как не бывало, потому что в память врезалась информация из тех, что были на слуху: когда на пост заступают чеченцы или бывшие заключённые, обязательно будет стрельба.

Хотелось сразу же набрать номер сына. Просто услышать его голос. Убедиться, что сейчас — в эту минуту — он жив. Если бы не сдерживала себя, звонила бы без конца.

Приказывала себе успокоиться, много раз мысленно повторяла, что не одна такая, что ждут и переживают все матери. Но это не действовало.

Там был единственный ребёнок, будущее которого вдруг стало очень хрупким. Мечты о его свадьбе, о внуках могли никогда не осуществиться. Всё могло оборваться в один миг. Без малейшей надежды, что сбудется с другим сыном или дочерью.

Изо всех сил гнала от себя такие мысли. Но они упрямо просачивались, как вода сквозь песок. Преследовали — куда бы ни шла, что бы ни делала.



— Другие выливают свет - всаживания слезами. А мне такого не дано, не могу плакать. Нечем. Глаза сухие. Поэтому легче не становится. Все печали оседают внутри. Давят и угнетают. Из-за этого постоянне в напряжении. Это очень тяжело.

Бывали минуты, когда я жалела, что сильная. Даже завидовала женщинам, которые могут разрыдаться из-за чепухи. Володя (муж. — Авт.) тоже всё носит в себе. В этом мы с ним очень похожи.

Как часто бывает, облегчить внутренний груз помогала работа. Людмила Витальевна — соцработник. Помогает 10 немощным старушкам. Какую ни зозь-ми — жизнь не мёд. Вед и потерь в ней не счесть. Но при этом никогда не сетуют на судьбу. Разве что скажут: «Так уж вышло. Что поделаешь?» Или — «Бог не даёт страданий больше, чем можешь одолеть».

Эти уставшие от бесконечной работы, пережитого и болезней женщины, для которых она сама — свет з окошке, стали для Людмилы большой поддержкой. У них училась терпению.

Начала молиться. Своими словами. Как умела. Просила Всевышнего только об одном: спасти и сохранить ее сына.

Так и жила — от сегодняшнего его звонка до завтрашнего, от нынешнего отпуска до следующего. А он не проходил — пролетал. Когда Андрей был дома, казалось, что Земля начинала вращаться намного быстрее. Только приехал — уже нужно провожать. И снова всё по кругу.

Говорит: ждала из армии трижды. Жениха (нынешнего мужа, с которым вместе 30 лет), когда служил срочную, затем — тоже со срочной — сына. Во время службы также многое могло случиться. Но тогда не было войны. С войны ждать труднее всего.

Поэтому 7 октября 2016-го, когда Андрей вернулся домой (был в АТО больше года), стало для Людмилы Витальевны самым радостным праздником.

Сын остался верен себе — приехал с цветами. Сладко защемило внутри: столько всего пережил, возмужал, стал строже, но к матери отношение не изменилось.

— Расплакались при встрече?

— Не расплакалась. Сердце едва не выскакивает из груди, голова кругом, а слёз нет.

Обняла его крепко, прижала к себе и держала. Не хотела отпускать.

Андрей уже почти два года дома, а она всё продолжает смотреть военные новости. Хочет больше знать, что ему пришлось испытать.

Потому что сам почти ничего не расскаывает. Ни об обстрелах, ни о том, как местные жители относились к нашим солдатам, как воспринимали их присутствие там.

... Она снова мечтает о свадьбе сына и о внуках. Не устаёт повторять: одного ребёнка в семье недостаточно, одного внука тоже мало. А о том, чтобы у детей защитников родины была крыша над головой, уверена, должно позаботиться государство. Помочь с жильём. Парни, воевавшие за страну, это заслужили.

Мария Исаченко,"ГАРТ" №20 (2876) от 17 мая 2018

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.