Продленный год службы доктора Высоцкой

Отработав 14 лет педиатром и 8 — семейным врачом, Лариса Высоцкая из Березны даже подумать не могла, что в свои 45 понадобится еще и украинской армии. В январе 2015-го ее — единственного медика из Менского района и единственную женщину из области — мобилизовали на воинскую службу. Обещали на год, а отпустили только в апреле этого года.



Майор Высоцкая до сих пор привыкает к гражданской жизни, к тому, что телефон не звонит по 20 раз в сутки. И на многочисленные расспросы: «Как оно ТАМ?» — отвечает лишь одно: «Тяжело!»



ЗАВТРА ВЫЕЗЖАТЬ

Мы с Ларисой Николаевной общались по телефону, когда ее мобилизовали (см. «Гарт» N26 от 5 февраля 2015 года Г Тогда она была растерянной и подавленной.

— Для меня это был шок. В понедельник, 26 января, я прошла медосмотр как военнообязанная, а во вторник, 27-го, мне на работу (в Березнянскую амбулаторию общей практики семейной медицины. — Авт.) принесли повестку. Уже не следующий день нужно было выезжать. У меня шок, у семьи — тем более. Приехала я в Чернигов, областной военком удивился: «У вас там в районе что — мужчин нет?..»

Приезжаю в учебку — в Городок Житомирской области. Парней привозят и привозят, а я одна. Потом, слава богу, приехали девушки (всех нас стало 13). Они набрали платьев, думали, что это — на какой-то месяц, как на курсы. А я им говорю: «Вотза вами ворота части закрылись -и на год». Это нам и подтвердили. Потом еще раз огорошили: «Семейные врачи идут на блокпосты». У нас опять шок. Ведь февраль-март 2015 года — активные боевые действия. Правда, потом девушки сами просились в зону АТО. Но их всех распределили по госпиталям и военкоматам, и только я одна попала в боевую часть - в Девички Пе-реяслав-Хмельницкого района Киевской области. Там расформировывался учебный полк, а при нем с нуля формировалась 43-я бригада. В 4 км от Девичек на поле поставили палатки. В них мы жили и работали до осени (лишь в октябре зашли в казармы полка). Единственный плюс — мне как женщине выделили койку в казармах. Но там я только ночевала. А с утра и до вечера — прием, бесконечные совещания, кипы документации...

- Меня назначили начальником медицинского пункта бригады. Буквально передо мной прислали начальника медицинской службы. Только я и он - ни одного среднего медработника. А нам все свозят и свозят людей. Два месяца медицинского обеспечения не давали. Поэтому мы выходили на переяславских волонтеров, и они обеспечивали нас самым необходимым.

А март - холодно, ребята приехали больные. Из палаток - снова в палатки. Среди мобилизованных были разные... В четвертую волну брали всех, ведь тогда полным ходом шла война. Однако мотивация у них была очень высокая, ребята стремились защищать страну. Им сказали: «Две недели посидите, пройдете боевое слаживание - и на фронт». Но все никак не отправляли. Мобилизованные сидят и сидят, не понимают, в чем задержка, болеют. Когда же я наладила регулярный прием, они стали выздоравливать и успокаиваться.

ЕЖЕДНЕВНО — ЧП

— Будни, выходные и праздники у меня проходили одинаково (наш комбриг праздников вообще не любил). Знаете, раньше, когда я смотрела фильмы о «скорой помощи», а в них показывали ежедневные ЧП, операции и т.п., всегда думала: «Ну не бывает в жизни такого». А вот в Девичках у меня было! Ежедневно какие-то приключения, каждый божий день! То у кого-то перепой, то ногу кто-то сломает, то палец перебьет, то голову расшибет. А еще простуды, боли в спине из-за больших физических нагрузок, аллергии, укусы клещей, ос. Однажды мобилизованного оса укусила за язык, я его наколола чем могла и хотела отправить в Переяслав, а машина на стрельбах. Звоню: «Человек задыхается». Еле выбила транспорт. Ко мне шел поток больных - по 40 и больше человек в день. Много было вызовов и среди ночи: то острый панкреатит (из-за перепоя), то «белочка».

А еще ведь куча документации, которую я не знала как вести, и никто не горел желанием объяснять. Страшно давила и материальная ответственность: на мне числилось медицинского имущества на три с лишним миллиона гривен. То, что ты ничего не воруешь, еще не значит, что ни за что не будешь отвечать. На каждом шагу на тебя могут навесить такое!.. Это постоянное моральное напряжение.

Выезжали мы и на стрельбы, я стреляла боевыми патронами, гранаты боевые тоже бросала.

В июне три наших дивизиона уехали в Харьковскую область, с ними и начмед. Я осталась одна.

В ЗОНЕ АТО

Отпуск у Ларисы Николаевны был только в декабре 2015-го.

- Я побыла дома до Рождества. Планировала, что после отпуска вернусь, приведу в порядок документы — и демобилизация. По закону меня должны были отпустить 18 января - за 10 дней до того, как истечет год со дня призыва. Но нет - держат и держат. И намекают, что домой поеду не скоро. Думаю: «Чего я здесь буду сидеть?» Вызвалась сменить нашего врача в зоне АТО, на командном пункте под Краматорском (сейчас наша бригада разбросана по Донецкой области). Комбриг сначала не отпускал, а затем сдался. Со мной поехала начальник аптеки Елена Кулибаба. Отправились мы 6 февраля.

Сначала было немного страшно. Нам дали наставления: туда и туда не ходить -там растяжки. Вот мы никуда и не выходили.

Перебрали медикаменты, шприцы и тому подобное, которые нам остались «в наследство», а оно все оказалось просроченное. Даже не на месяц, а на несколько лет. Инъекции мы уничтожили сразу, шприцы же оставили и давали ребятам (например, что-то смазать в машинах). Чтобы достать необходимое, я связывалась с другими нашими медиками из бригады. К волонтерам обращалась мало. Выкручивалась.

К счастью, в зоне АТО при мне болели намного меньше, чем в Девичках, буквально в разы. Там ребята очень ответственно относятся к службе.

Настоящих обстрелов мне испытать не довелось, но слышала их постоянно. В тех подразделениях нашей бригады, которые стоят ближе к линии столкновения, были раненые, а у меня, бог миловал, - ни одного.

Так что под Краматорском работы у меня почти не было. И морально было намного легче. Там я начала хорошо спать, стала улыбаться (а из Девичек приехала такая задолбанная!). Словом, как ни странно, в зоне АТО я начала оттаивать.

О ЖЕНСКИХ РАДОСТЯХ

После года в камуфляже Лариса Николаевна с удовольствием носит платья и сарафаны.

— Я постоянно ходила в форме. Правда, имела поблажку: позволили носить кроссовки или сапоги вместо берцев.

— Чего Вам там больше всего не хватало? Может, ванны, косметики?..

— В Девичках — времени! Потому что в 7 утра выходила и хорошо, если в 8 вечера возвращалась. Под краном обмывалась холодной водой (горячей не было), ела или не ела — падала и лежала. Какая там косметика? Не красилась я еще и из-за жары. Палатки стоят на песке, вокруг - ни единого деревца, с тебя все просто плывет. В мае так жарило, что я не выдержала и купила себе «британку» (военную форму. — Авт.), потому что в нашей - «стеклянной» -просто варилась. «Британка» тоже не 100-процентно натуральная, но она дышит. В ней я почувствовала облегчение.

Под Краматорском мы с Леной жили в отдельном блиндаже, потом к нам подселили двух поварих. В принципе, жилось нормально, только шашель допекал. Вообще, ко всему привыкаешь. В бытовых условиях я непритязательна. Трудно было психологически.

У Ларисы Николаевны день рождения — 8 марта.

- В 2015-м я его отмечала в учебке, с медиками, это была еще гражданская жизнь. А свои 47 встречала под Краматорском. Мы с девушками (у них ведь тоже праздник) подготовились, сделали нарезку. Ребята сбросились, нажарили нам мяса, еще и подарили каждой по вазону с гиацинтами и по глиняной конфетнице (специально ездили за ними в Славянок).

Дарили цветы и просто так, зимой.

Однажды в конце февраля приехали парни, которые развозили по точкам бензин. Один пристал: «Что вам привезти?» Я пошутила: «Подснежников». И он привез! Я его ругаю: «Здесь ведь нельзя лазить в лесу!»«Я обещал — привез», — отвечает.

Кстати, хочу сказать, что за все это время меня ни один мобилизованный, пусть даже «аватар» (так в армии называют пьяниц. — Авт.), не оскорбил. Хоть я с ними и вела себя жестко, кого-то и выгоняла. А вот кадровые военные... Есть среди них такие черные люди! Не раз приходилось ругаться с ними. Может, меня считали скандалисткой. Но иначе я бы не выжила.

В связи с постоянными нагрузками и стрессами Лариса Николаевна сбросила 17 килограммов. Хоть в модели!

- Я видела, что худею на глазах. Надеваю форму и ремень все затягиваю и затягиваю. Было такое ощущение, будто я снежная баба, тающая на солнце. Даже поехала в госпиталь, обследовалась — все нормально. Очевидно, просто мало ела, очень много двигалась и переживала, да и эффект сауны свою роль сыграл.

ДОМОЙ!

- Из зоны АТО я возвращалась в апреле. Выехала 16-го, добиралась аж четверо суток. В Девичках еще надо было провести инвентаризацию, подписать документы. Забрал меня муж 22-го. Дочь Катя (сейчас ей 22 года) дома накрыла стол. Они - молодцы, этот год и 3 месяца прекрасно обходились сами! Еще и меня поддерживали, каждый вечер звонили. Если бы не муж, я не знаю, как бы все это выдержала. Михаил не раз спасал меня от депрессий...

Сейчас Лариса Николаевна подтверждает просроченную категорию [поскольку ее задержали на службе, не успела сделать это вовремя). Уже прошла курсы повышения квалификации и с понедельника, 27 июня, вышла на работу.

- Сразу мне здесь было все странно. Я будто увидела две разных страны: та воюет, а эта живет своей жизнью и ничего не хочет знать о той, другой. Сначала я не понимала юмора. Ехала в транспорте, а какой-то мужчина пошутил. Даже не знаю, чего я так вспылила. Иногда меня достает какой-то пустяк, просто на ровном месте. Муж, бывает, говорит: «Прекращай свои майорские замашки!» Да, я изменилась...



* * *

Думаю, за нашу долгую беседу Лариса Николаевна не рассказала и десятой доли того, что пережила за этот адский год. Признается:

- Хочу побыстрее забыть все, как страшный сон!

Алина Ковалева, "ГАРТ" №27 (2779) от 30 июня 2016

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.