Добровольцы...

Один из самых первых украинских спецбатальонов милиции «Чернигов», бойцы которого сегодня несут службу в Станице Луганской на передовой линии обороны, 16 апреля отметил годовщину своего создания. В торжествах приняли участие первый заместитель председателя Верховной Рады Украины Андрей Парубий, экс-заместитель министра внутренних дел Николай Велич-кович, председатель Черниговской областной государственной администрации Валерий Кулич, председатель Черниговского областного совета Николай Зверев, начальник УМВД в Черниговской области Эдуард Алехин. Андрей Парубий выполнил почетную миссию — вручил бойцам грамоты и другие отличия Верховной Рады Украины и ценные подарки. Были и ведомственные отличия, денежные вознаграждения и очередные специальные звания.



В тот же день вместо Романа Пыцкива, занявшего должность заместителя начальника УМВД в Черниговской области, командиром батальона был назначен Виталий Костюченко, интервью с которым предлагаем вниманию читателей.

— Виталий Николаевич, для начала расскажите о себе...

— Ну разве что очень коротко... По документам родился я в Чернигове, хотя на самом деле — в Олишевке Черниговского района. Родители — простые люди. Служить начал в 1992 году, после окончания строительного училища. Прошел путь от рядового солдата до офицера. Сначала служил в разведбате КГБ, со временем ставшем отдельным батальоном специального назначения Национальной гвардии Украины. Потом — в спецподразделениях МВД «Титан» и СБУ «Альфа». Выйдя «на гражданку», возглавлял деревообрабатывающие предприятия, ибо, кроме всего прочего, я еще и член Национального союза мастеров народного искусства, увлекаюсь резьбой по дереву.

А вторая часть моей службы началась с Майдана, ще я находился в 14-й сотне самообороны. Там познакомился с Романом Пыцкивом. Когда Россия аннексировала Крым и разгорелась война на востоке, мы, естественно, не могли оставаться в стороне и начали формировать батальон, ядром которого стали 20 парней 14-й сотни из разных уголков Украины. Чтобы как-то юридически нас оформить, батальон «приписали» к УМВД в Черниговской области.

— Как к этому отнеслись черниговские правоохранители?

— По-разному. Были и косые взгляды, и некбторая ирония. Нас называли «майдановским батальоном». Однако в истории Украины есть множество случаев, когда люди поначалу стояли по разные стороны баррикад, но затем бок о бок боролись против общего врага. Действительно, милиция после событий на Майдане была деморализована, но опасность, нависшая над страной, заставила забыть взаимные распри. И к тому же министр внутренних дел издал приказ о создании таких подразделений во всех областных центрах, и его нужно было выполнять, нравилось это кому-то или нет.

— И что чувствует человек, попав в своей собственной стране, большинство которой все-таки живет мирной жизнью, не на «киношную», а на настоящую войну?

— Знаете, иногда бывает тяжелее, когда с войны возвращаешься в эту самую мирную жизнь. Там кровь и смерть, а здесь, совсем рядом, песни и танцы. Не все могут такое выдержать. На войну же каждый человек реагирует по-своему. Всякое бывало. Ребята в батальоне разные. Кто-то чувствует страх, а кто-то отчаянно лезет в самое пекло. Хотя это точно такая же защитная реакция. В подразделении служат бойцы разного возраста. Есть даже 18-летние. И этих мальчиков, которые сумели преодолеть в себе первый страх, потом уже ничем не сломаешь. У нас были случаи, когда раненые бойцы продолжали бой до последнего патрона. Наш опытнейший медик, позывной «Антибиотик», сам себе зашил полученную рану и продолжал вытаскивать ребят из-под огня... Что касается меня лично, то, когда в экстремальных ситуациях я руковожу подчиненными, мне о страхе думать некогда. Входишь в такое специфическое психологическое состояние... Но, конечно, проведя столько времени там, бойцам необходимо реабилитироваться. Потому что это слишком большая нагрузка на психику.

— Перед отправкой на Донбасс бойцы батальона проходили соответствующую военную подготовку?

— Да. Целый месяц каждый день мы так интенсивно тренировались, что парни просто с ног валились. И эта подготовка не прошла даром, потому что сразу же по прибытии мы попали на передовую. За год боевых действий имеем всего лишь, хоть и неуместно так говорить, четырех погибших, десяток раненых. Сейчас один боец лечится в Днепропетровске, один в Виннице, еще один проходит реабилитацию в Прибалтике. Много контуженных.

— Официальное название вашего подразделения — «батальон патрульной службы милиции особого назначения». Но вам ведь приходится не патрулировать, а воевать. Почему так?

— Когда все это начиналось, никто ничего не знал. События развивались стремительно, и времени на раскачку не было. Надо было защищать Украину и срочно создавать мобильные подразделения для выполнения задач в зоне проведения антитеррористической операции. Поэтому было принято такое решение, чтобы людей как можно быстрее вооружить и подготовить для выполнения боевых задач. Даже должностных обязанностей не успели расписать. Мы подчиняемся Министерству внутренних дел, но милиция нас считает не совсем милицией, а армия — не совсем армией. Однако для воинских подразделений присутствие добровольческих батальонов на тех или иных участках является своеобразной моральной поддержкой. Нас иногда даже просили специально побыть с ними хоть немного. Вот и сегодня бойцы «Чернигова» стоят на первой линии, а армия — за ними. Хотя должно было бы быть наоборот.

— Кто может стать бойцом «Чернигова»?

— Когда батальон только формировался, то особо не перебирали. Сейчас же стараемся брать людей с предварительной воинской подготовкой. Особенно интересуют артиллеристы, военные инженеры, разведчики, танкисты. Ну и желательно, чтобы у претендентов были соответствующие рекомендации.

— А как с материально-техническим обеспечением?

— Нам очень помогает черниговская волонтерская группа Оксаны Рубан. Кроме того, получаем помощь от волонтеров из Коломыи, откуда родом несколько бойцов батальона, из Черновцов, из Львова, где мы имеем контакты еще с Майдана. Если бы не волонтеры, то воевать было бы не на чем, не в чем и нечем. Ведь не секрет, что система обеспечения войск у нас разрушена, а материально-техническая база уничтожена. К сожалению, приходится это признать и действовать так, как того требуют обстоятельства. Волонтеры дали фору государственной машине, чтобы она очухалась и начала работать. А она, такое впечатление, наоборот, успокоилась. Мы стоим на передовой, в 800 метрах от вражеских позиций, а я не могу «выбить» для батальона необходимые противотанковые средства. Хотя бы противотанковые управляемые ракетные комплексы «Фагот», имеющиеся на складах армии. Это оружие поступило на вооружение еще в 1970 году, однако эффективно и поныне: в Ираке. «Фаготами» американские танки подбивали. Но нам и таких, как я их называю, «ламповых телевизоров» не дают. А волонтеры действительно очень выручают. Именно благодаря им мы обеспечены сейчас внедорожниками, имеем автобус.

— Вы верите, что на Донбассе когда-нибудь будет мир?

— Даже Столетняя война закончилась миром. Но я сомневаюсь, что жители Донбасса смогут без помощи Большой Украины навести у себя порядок. Хотя они там себя пятками в грудь бьют, мол, мы шахтеры и «крутые» мужики. Ну и где эти шахтеры? Где этот авангард рабочего класса? Я его там не видел, хотя постоянно на востоке с июля прошлого года. Абсолютную неспособность изменить свою жизнь к лучшему видел, а авангарда — нет. Стучать касками об асфальт — много ума не надо. То, что там произошло, целиком и полностью вина местного населения. Ведь у нас, на Черниговщине, никакого сепаратизма нет, хотя Россия возле нас так же близко, как и возле них. Просто люди там другие. Такого запущенного края, как Донбасс, я не встречал нигде в Украине. Они мечтали, что Россия придет и даст им все, а вместо этого получили разрушенную экономику, затопленные шахты, разграбленные и порезанные.на металлолом предприятия. А Украина получила войну и узнала, что такое «груз-200».

— Виталий Николаевич, и последний, возможно, несколько неприятный для Вас вопрос. В Интернете под публикациями о вашем батальоне иногда появляются комментарии с обвинениями бойцов подразделения в мародерстве. Как Вы к этому относитесь ?

— Я отвечу честно: войны без мародерства не бывает. Тот, кто будет заявлять противоположное, никогда на войне не был. Но в нашем батальоне с этим жестко. Я боролся с этим и буду бороться всегда. И ни одного уголовного дела против бойцов «Чернигова» нет. Поэтому я спокойно отношусь к таким обвинениям. Если кто-то имеет конкретные факты, пусть их предъявит. А прислушиваться к россказням «диванных прокуроров» — себя не уважать.

Олег Яновский, "Гарт" № 20 (2720) от 14 мая

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.