Анатолий Ковальский: «Бог меня ведет. А я – живу для Голубки»
У меня есть дар, по значимости своей не сравнимый ни с чем. У меня есть моя жена, Валентина Алексеевна – моя Голубка, у меня есть семья. И есть театр. Ничего другого для меня не существует на свете. Не было бы театра – я бы, может, и с ума сошел… Даже не знаю, куда бы меня завело! Сменить работу, уйти из театра? Нет, никогда! И мысли такой не было. Я – в театре, и я – счастливый человек
Заметный парнишка
– Я окончил сельскую школу и приехал в Умань. Там меня и заметили представители Каневского культпросветтехникума. Увидали просто на улице: а я заметный парнишка был, конечно. Мог идти – и на ходу кульбит сделать, задний, передний… Никто не учил: от природы дано.
Но артистом я стать не мечтал, я клоуном хотел быть. И до сих пор с огромным уважением отношусь к цирковому искусству. Почему? Там есть талант, там есть то, что «от Бога», и там есть точность! А там, где точность – там собранность. А где собранность – там ответственность.
И все-таки театральный институт сам «нашел» Анатолия Ковальского. Сказано уже – парнишка был заметный.
– В Каневе пришел на Чернечу гору, к Шевченко. Люди поднимаются к нему по лестнице, а я стою и думаю: «Пешком – это любой может! А попробуйте на руках взойти к Шевченко и спуститься вниз!» И стал тренироваться: 360 ступенек – на руках! С отдыхом, конечно, – на поворотах останавливался. И – получилось!
И надо же как совпало – как раз проходят мимо приехавшие поклониться Шевченко профессора Киевского театрального института. Смотрят на меня удивленно, а я кричу: «Не мешайте! Отойдите!» – «Да кто ты? Что ты?» Пригласили меня в театральный институт.
Киев подарил пареньку из Аполянки знакомства с Виталием Коротичем, Иваном Драчом, Николаем Винграновским, Раисой Недашковской, Юрием Богдашевским, Анатолием Паламаренко, Бориславом Брондуковым… Недостаток образования наверстался быстро:
– Заставляли меня в библиотеку идти: «Читай: от античности – и до сих пор!» Читал. И на третьем курсе уже мог со всеми на равных общаться.
А знакомство с будущим режиссером Леонидом Быковым позже обернулось небольшой ролью в легендарной картине «В бой идут одни старики».
Меня Голубка сюда привела!
– …О, это романтическая история. В 1967 году я работал в Ровненском, и ко мне в гости приехали мои хорошие друзья – Анатолий Паламаренко и Дмитрий Гнатюк. Мы идем с ними по аллее, и вдруг я вижу прелестную 16-летнюю девушку. И говорю: «Она будет моей женой!»
Несмотря на предчувствие, тогда они, лишь обменявшись взглядами, прошли мимо друг друга. Но всего несколькими месяцами позже вновь нашлись: уже в Чернигове. Отца Валентины, военного, перевели служить в полк связи, а молодой артист… отказался от заманчивого предложения быть принятым в труппу Киевского театра музкомедии – только для того, чтобы быть рядом с любимой!
– Я уже приехал в Киев с вещами – по личному приглашению директора Театра музкомедии Бориса Шарварко. Он пригласил меня посмотреть шедший тогда с большим успехом спектакль «Голый президент». В тот же вечер в театре была группа из Чернигова. И я снова увидел ее – мою Голубку! И – всё. Какой Киев, зачем?! В два часа ночи я сел в тот же автобус, которым приехали черниговцы. И больше мы не разлучались.
Валентина Алексеевна – пани Ковальская, «абсолютно правильная женщина» – четверть века проработала в Черниговском драмтеатре, помощником режиссера. И юбилей в этом году у Анатолия Петровича двойной: 45 лет работы в театре и 45 лет рука об руку с женой.
– Мне трудно с ней расстаться даже на полчаса – при том, что мы с ней друг друга чувствуем на расстоянии. Люди могут и не поверить такой любви… А я одного боюсь – только бы как-то ее не обидеть! И прожить вместе всю жизнь.
Я вот пришел на Пасху куличи святить – а ведь партийные времена пошатнули во мне веру в Бога... Тут вроде бы верю в Бога, а тут – вроде бы и нет, – показывает Анатолий Петрович на сердце и на лоб. – Но стою. И говорю: «Господи, ты на меня не обижаешься за это?..»
Думаю, не обижается. Прощает мне все. Я знаю, чувствую: Бог меня по жизни ведет. Я бы давно пропал, если бы не Голубка. Но ведь это Он мне ее дал!
Все равно – любите!
Младший из пяти детей, он родился в 1941 году на Уманщине – в селе Аполянка.
– Сорок первый – страшный год… Отец ушел на фронт – мама осталась с нами одна. Позже и она ушла из жизни. Когда умирала, просила запомнить три главные вещи: «Не предавайте, не воруйте, не изменяйте самим себе. Тогда вы выживете. И любите людей, хотя это и не легко будет. Все равно любите – когда-нибудь это сторицей вам воздастся».
Да, было трудно. Я думал, как выжить и поесть – бурячки кому-то посапать, дров нарубить… Пенсию за отца нам не платили: он считался пропавшим без вести, было «не положено». Но выжили все. Институты окончили, вышли в люди.
А отца я искал настойчиво. Все подавал и подавал запросы – и долгие годы ответом было: «Нет. Не найден. Не значится».
Только совсем недавно Анатолию Петровичу удалось узнать: его отец, Петр Прокофьевич Ковальский, погиб в январе 45-го, освобождая Венгрию. Там, в братской могиле на берегу Дуная, и похоронен. И потому главная цель теперь – побывать на могиле отца.
Человек «без биографии»?
– Я – «человек без биографии». Понимаете, обо мне не скажешь: «Был там, работал здесь, перевелся, ушел, получил, нашел себя – там, там, там…» Я пришел в театр 45 лет назад – и все. 1967 год – 2012-й. «Серединки» нет».
Конечно же, не все так просто. «Серединка» – это напряженная ежедневная работа и 100 с лишним ролей, сыгранных ярко, характерно, достоверно. Это талант, щедро, блестяще и многогранно проявляющийся в разноплановых актерских работах, в пении и танце. Это награды, благодарности и признание. Уважение коллег и любовь зрителей, многие из которых приходят в театр именно «на пана Ковальского».
Водяной из «Лісової пісні», Сирко в «Дамских дел мастере», Цимбалист в спектакле «У неділю рано зілля копала», Прокоп в «Сватанні на Гончарівці», Исполнитель королевских желаний в «Белоснежке» и старый Кайдаш из «Кайдашевої сім`ї», Панталоне («Слуга двух господ»), Бридуазон («Женитьба Фигаро»), Селих-ага («Запорожец за Дунаем») – это сегодня.
Памятные многим зрителям Возный («Наталка-Полтавка»), Омелько («Жіночі пристрасті»), Панасик («Цыганка Аза»), Стецько («Сватання на Гончарівці»), Каленик («Майська ніч»), Солопий Черевик («Сорочинський ярмарок») – это творческое наследие, которому нет цены. Любимая роль Анатолия Петровича – латыш Гатынь из спектакля «Вей, ветерок!», поставленного по произведению Яниса Райниса. «Две минуты перевоплощения! Я отошел от себя самого абсолютно. И я это почувствовал. Всего – за 45 лет – может быть, минут 10 у меня таких было...»
А каков же он сам? Можно привести строки из официальной характеристики (надо сказать – безупречной)… Но вряд ли это будет более выразительно, чем простое и откровенное собственное признание:
– Я от природы такой: по-моему, мне всё под силу. Если скажут: «Полети в космос!» – я и полечу! Человек все может сделать. Порой говорят: «Нет, я не могу, я не умею!» Это неправда. Все можно сделать, но – при желании.
Я – слышу
Анатолий Петрович интересуется многим. На стенах небольшой гримерки – не афиши, а таблицы футбольных чемпионатов. На диванчике – ворох свежих газет. «А как же? Надо это читать – иначе там (пан Ковальский показывает в сторону сцены) ничего не получится!». У зеркала – распечатки ролей, фотографии, ноты…
– В театре до 42 лет меня использовали как танцора. Некоторые спектакли даже начинались с моего «ползунка». И боковой делал, и верхний!
Каждое утро, проснувшись, пан Ковальский выходит в гостиную и проверяет себя в движении.
– Получилось? Всё, я здоров! Такую «проверку» я устраиваю себе каждый день.
В театре сейчас работать особенно интересно: наш художественный руководитель, Андрей Бакиров, мыслит глубоко, интересно и нестандартно – и актеров нацеливает на то, чтобы решение каждой роли было выпуклым, выразительным, психологически точным!
Но я хочу сейчас пожить и другой жизнью. Пойти с Голубкой на фазенду – на дачу, у меня там курень… Послушать, как птицы поют… Мы же ничего не видим, не успеваем заметить, как зелень расцветает!
Мое любимое занятие знаете какое? Я люблю разговаривать с деревьями. Вот одну вишенку спас: подожгли ее, вокруг все горело – и она обгорела, бедная. И листочка не осталось! Я ее коснулся, говорю: «Не бойся! Я тебя спасу». Потушил все. Вынул ее из земли, перенес к себе, посадил, поговорил… Прошел год: она немного ожила. А на второй – представьте, уродила мне ведро вишен!
Вы знаете, они всё слышат. И я их слышу…
Эпизод из далекой юности удивляет – но и объясняет многое:
– Я еду в бричке, она подскакивает, я падаю на землю – а бричка переезжает через меня. Встаю, снова падаю, оглушенный. И слышу голос – то ли сверху, то ли у меня внутри: «Подожди, подожди. Тебе еще рано». С тех пор и чувствую, и слышу, и знаю – Бог меня ведет. Так я и живу.
Бенефис актера оказался... коронацией!
Вера Едемская, еженедельник «Семь дней» №18 (547)
Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш
Telegram.
Теги: Анатолий Ковальский, театр, «Семь дней», Вера Едемская