Маленькая Таня пережила войну и… собственных детей

Для многих украинцев старшего поколения дата 22 июня до сих пор остается черным днем календаря. Это и неудивительно, ведь именно в этот день в 1941 году началась война, которая изменила судьбы людей и течение жизни всего народа. Вот и Татьяне Сластен из Олейников Корюковского района пришлось сменить обычную сельскую жизнь на тяжелый труд в Германии.

Не по собственной воле отправилась 17-летняя Татьяна во вражескую страну. Тогда за всех принимал решение сельский староста, а он хотел угодить немцам. Фашисты, оккупировавшие в 42-м Олейники, чувствовали себя там настоящими хозяевами. Поэтому приказ офицера об отправке людей в Германию выполнили без задержки.
— Староста пришел к нам в дом в сентябрьский вечер. Приказал мне собирать вещи и вместе с другими крестьянами утром ехать, а куда — не сказал, - начала свой рассказ 85-летняя Татьяна Тихоновна. - Много народа собралось, почти все, прощаясь с родными, плакали. Нас погнали в Корюковку, а там посадили на товарняки и повезли. Почти за две недели дороги не давали ни есть, ни пить, лишь иногда останавливали поезд, чтобы мы сбегали в кустики. Поэтому мы кормились тем, что взяли из дому. А когда добрались до нужного города, нас распределили по разным работам. Я попала на завод, где производили патроны, — засыпала в них порох. Вместе со мной в смене работали и 4 немки. Они, бывало, пойдут в туалет и сидят там час или два, а я работаю за всех, потому они меня и любили. Туалет на заводе был такой здоровенный, как эта комната, - осматривает Татьяна Тихоновна зал, - а какой красивый, не рассказать! Я таких и не видела. Везде там была выложена плитка, висели зеркала, были раковины, а в аккуратненьких кабинках стояли унитазы. Пользоваться туалетом могли все рабочие завода. Кстати, это не единственное, что удивило меня, - у самого завода был красивый бассейн с прозрачной водой, возле него аллеи с абрикосами. Как хотелось попробовать хотя бы одну!.. Но я боялась о таком и думать, потому что за нами ходили надзиратели и при случае били, не жалея наших украинских спин. Не купались в бассейне и сами немцы, по крайней мере за три года моего там пребывание ни разу в воде никого не видела. Я вместе с некоторыми женщинами из Олейников жила в бараке. Рядом с ним был пристроен душ, там постоянно была горячая вода, и мы могли мыться сколько угодно. Даже мыло немцы для нас клали. Правда, оно плохо мылилось, но все равно это было мыло, которого так не хватало во время войны нашим советским людям.

Работа была тяжелой, кормили по большей части брюквой. Помню, зайдешь в столовую, а там нельзя выдержать, такая вонь стоит (я почему-то ужасно не любила ту брюкву)! Кое-кто из наших привык и ел все, что давали, а я так и не научилась есть той гадости. Часто ходила голодная, похудела так, что ветром носило. Хорошо, хоть напарницы-немки иногда подкармливали меня или давали немного денег. Когда они начали мне доверять, то стали забирать на выходные к себе, чтобы убирала в доме. С Гетой мы так подружились, что уже по окончании войны она предлагала мне остаться у нее, ведь не имела ни мужа, ни детей. Но тогда так домой хотелось, ни о чем другом и думать не могла.

Война окончилась для Татьяны Сластен с приходом французских военных. Они освободили советских людей, и работа на заводе для них окончилась, хотя и продолжали жить в тех же бараках и питаться в той же столовой. Через некоторое время перестали работать и немецкие женщины - завод разбомбили. Убегая в тот день от бомб, Татьяна вспомнила, что в столовой осталась колбаса. Голод направил ее ноги в сторону опасности. Лишь чудом спаслась девушка с взлелеянной в мечтах колбасой за пазухой - прямо на ходу ее подхватили под руки французские военные и во всю силу помчали к бомбоубежищу. А там подруги уже оплакивали свою «маленькую Таню» (так девушку называли из-за ее маленького роста и веса). Колбасой полакомились все, кто спрятался в бомбоубежище, вот это радость была!

Но на родину попали не сразу, потому что перед самой победой уже французы отправили наших людей на полевые работы в Пруссию. Татьяне пришлось расстаться со своими односельчанами. Работа ей выпала в столовой. Здесь уже не было суровых надзирателей, и худенькая девушка стала понемногу набирать вес. Лишь осенью 1945 года, после уборки урожая, наконец можно было вернуться домой. Чем добиралась — точно не помнит, чем приходилось, говорит Татьяна Тихоновна.
В родном селе глазам Татьяны открылась страшная картина - большинство домов были сожжены, поля перерыты окопами, ямы напоминали о бомбежках. Дом семьи Сластен тоже сожгли немцы, поэтому пришлось тесниться в доме тети. Таня и не ожидала, что будет скучать по Германии, горячей воды, к которой успела привыкнуть за три года, ей не хватало.

Старший брат Иван вернулся с войны раненым, через некоторое время ему пришлось ампутировать одну ногу, а потом и другую, так и остался калекой на всю жизнь. Отца на войну брали несколько раз, но каждый раз он возвращался домой из-за тяжелой болезни поджелудочной железы. По окончании войны он так и умер от болезни, поэтому мать должна была одна заботиться о четырех детях.
— В 1948-м я вышла замуж за своего однофамильца Григория. Он был из соседних Козляничей, - продолжала Татьяна Тихоновна. - Туда мы и перебрались. Сначала жили у его матери, потом построили собственный дом. Уже через год я родила Володю, потом Георгия, Надежду, Александра и Николая. В 1971 году мне дали почетное звание матери-героини. Работала всю жизнь в колхозе рабочей, а хозяин мой - бухгалтером. Ребята мои водителями все стали, а Надя - завмагом. Пока дети были малыми, мне весело было, а теперь - горе: четверо из них уже умерли от болезней, остался только Володя. Это он меня и забрал в Чернигов пять лет назад. Но я так по селу скучаю, что и здесь на клумбе под окнами сажу картофель, помидоры.

Самыми тяжелыми испытаниями в жизни Татьяны Тихоновны Сластен были расставание с родными перед отъездом в Германию и прощание с собственными детьми на кладбище...

Анна Самойленко, еженедельник «ГАРТ» №25 (2518)

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.