Иван Кирпич – 100-летний ветеран войны

На долю этого человека выпало немало испытаний: голодное детство, потеря родных, участие в русско-финской войне, борьба с фашистами, немецкий плен и много другого. Но, несмотря на это, он не теряет оптимизма, чувства юмора и веры в жизнь. Именно таким, жизнерадостным и веселым, встретил нас 100-летний житель Любеча Репкинского района Иван Ефимович Кирпич, кавалер орденов Отечественной войны II степени и «За мужество» III степени.

До и после революции

Иван Ефимович родился 12 апреля 1910 года в Смолянке Куликовского района. В семье Кирпичей было восемь детей - трое мальчиков и пять девочек. Чтобы прокормить семью, родителям приходилось тяжело работать, да и дети не сидели без дела: старшие братья помогали отцу в поле, девушки с Иваном нанимались на работу к чужим людям. Иван Ефимович до сих пор помнит, как пас чужих коров. Хорошо было летом, когда можно бегать босиком, а вот когда начинались заморозки, становилось хуже - у мальчика не было сапог.
- Отец хорошо играл на скрипке, поэтому его часто приглашали на так называемые складки, где развлекалась молодежь, - вспоминает Иван Ефимович. - А он всегда брал меня с собой. Как там было весело! Некоторые девушки приводили с собой младших братьев, поэтому мне было с кем играть. А главное - нас сажали ужинать!

Когда мне исполнилось семь лет, началась революция. Наш дом стоял на перепутье. Я слышал шум и сразу же выбегал из двора - интересно было посмотреть, что происходит. На улице же все кишело людьми - одни солдаты шли пешком, другие ехали верхом на конях. Мать постоянно ругалась, что я выходил из дому, и била лозиной. Но я все равно проскальзывал на улицу.
Но революция принесла в нашу семью не только радость. Братья пошли воевать против Петлюры и Махно и не вернулись.
После революции мы опять-таки работали в поле, отец клал печи и строил погреба. Немногие этим занимались, поэтому свободного времени у него не было - каждый старался перехватить мастера. В 1928-м он умер, а я остался единственным мужчиной в семье. Вот и пришлось самому пахать огород, косить траву, возить зерно в амбар, молотить, веять.

В 1932 году меня забрали в армию в Чернигов. Я должен был бы радоваться, что в голодные годы живу там, где бесплатно кормят, но меня не покидали мысли о маме и сестренках. Очень хотелось наведаться домой, но не отпускали. Как-то я все же отпросился. Когда уже собирался идти, завскладом Колесников дал мне две сумки и сказал, чтобы я набрал столько еды, сколько смогу донести. Я и набрал. Пришел домой, а у них там что - хлеб с половой и картофель. А у меня в руках две сумки круп и другой еды. Сколько радости было! Так мы и пережили голодный 33-й.

В годы второй мировой войны

Прослужил Иван Ефимович в армии два года и вернулся домой. Опять начал работать, помогать родным, но, к сожалению, мирная жизнь продолжалась недолго.
- В сентябре 1939 года на Польшу напали немцы. Нас опять призвали в армию и отправили в эту страну. В Польше мы остановились в городке Зеленая Гура. Его успели изрядно побомбить, даже верхушки деревьев на улицах были сбиты. Мы расселились в уцелевших зданиях. Город, видно, бросили незадолго до нашего прихода, потому что в некоторых домах стояла еще горячая еда. Здесь мы хотя бы смогли поесть (в армии с этим были проблемы, еду нам не доставляли).
В Польше мы были недолго - где-то месяц (согласно Договору о ненападении между Германией и Советским Союзом территория Польши была поделена между Третьим рейхом и СССР. - Авт.). Мы очень радовались, что будем жить, что нам больше не придется стрелять. Но где там...

Как только мы вернулись на Украину, пришел приказ выступать на Финляндию.
Финляндия... Там был страшный мороз, а на нас - только рубашки, шинели и простые (не зимние!) сапоги. У всех солдат ноги постоянно были мокрые, потому что, хоть температура была очень низкая, финская влажная земля (там вокруг была лишь трясина) не замерзала. Всюду мы шли пешком, то наступая, то отступая. По нам постоянно стреляли неведомо откуда (возможно, с берез, потому что там вокруг были березняки). Кто был в белом тулупе (в таких ходили офицеры), тот первый получал пулю, но и простым солдатам попадало.
Повоевали мы с финнами где-то полгода, когда пришел приказ отступать и возвращаться на Украину.
Так, в 1940-м Иван Ефимович наконец очутился в родной Смолянке. Пошел работать в местный колхоз. Председатель колхоза направил группу мужчин, среди которых был и Иван Кирпич, на вывоз леса в Смолин Черниговского района. Там их в июне 1941 -го и застала Великая Отечественная война.

- В селах уже позабирали в армию мужчин, а мы все еще работали в лесу. Но вскоре нам прислали замену - пожилых мужчин. Мы вернулись домой, а назавтра уже были в Чернигове - в Елецком монастыре, где формировались полки. Не знаю, сколько мы пробыли в том монастыре. Запомнилось только, как над городом пролетел немецкий самолет и сбросил несколько бомб.
Утром следующего дня наш 236-й стрелецкий полк рассадили в вагоны - мы куда-то ехали. Говорю «куда-то», потому что нам никто не говорил, куда мы едем и что будем делать.
Когда вышли, вокруг был лес. Там мы и осели, боев пока еще не было. Ночью пришел приказ наступать. Вышли из лесу, со всех сторон нас окружало болото, путь был один - перебраться через единственный мостик. А немцы там уже заложили снаряды. Много наших солдат ранило, много убило. Мы с ребятами могли стать следующими жертвами немцев. Поэтому я, как командир отделения, повел своих 12 человек другим путем - по болоту, глубина которого в некоторых местах была выше пояса. Так мы обошли зловещий мостик. Вылезли из болота - сосновый лес. Окопались, вдруг слышим, идет немецкая разведка - говорят по-своему, что-то кричат. А мы лежим так, чтобы и не пискнуть.

Вдруг командир как крикнет: «Вперед!» Выбежали мы из хвойника, вокруг поле, скирды, как будто и нет никого, тут видим - немец стоит. В моем отделении был нежинский пулеметчик, так он того немца и подстрелил. Опять крик: «Вперед!» Немцы повыбегали из укрытий, и начался настоящий бой - кого ранило, кого убило. Мне также пулей зацепило голову, но, к счастью, череп остался цел. Санитары, которые шли за нами, сразу же забинтовали рану, и я опять рванул в бой.
Но силы были неравными. Немцы окружили нас и взяли в плен. Долго еще потом напоминали украинцам, что они сдались, но разве ж это так? Как же мы могли воевать с подготовленной армией, когда нам давали лишь одну винтовку и пять патронов. Долго ли с таким «арсеналом» провоюешь?

В плену

- Сначала нас держали в Павлишском лагере (Онуфриевский район Кировоградской области. - Авт.). Двор бывшей МТС, где он разместился, был обнесен колючей проволокой. Рядом стояла вышка с пулеметными гнездами и дежурными автоматчиками, поэтому убежать было невозможно. От холода и голода ежедневно умирали сотни людей. Как я там выжил, даже не знаю.
Спустя некоторое время нас перевели в Кировоград, а оттуда переправили в Германию. Так я попал в немецкий концлагерь Штеглица (городского округа Берлина).
Баланда из просяных высевок, нечищеный картофель - такой была наша еда. В деревянных колодках мы работали в карьере для добычи камня. Там я отбыл целых три года.

Как-то пытался убежать из плена, и это почти удалось. Нас было пятеро. Проскользнув сквозь охрану, мы вышли за пределы лагеря, но далеко убежать не успели. Вскоре немцы нас поймали и подвели к берегу реки, чтобы расстрелять. Река была широкая, и по ней плыли глыбы льда. Немцы поставили нас на возвышении, но, как только про- звучал первый выстрел, мы все кинулись в ледяную воду. Немцы лишь посмотрели, как мы плыли между льдин, и больше не стреляли, наверное, подумали, что все равно погибнем. Трое и в самом деле утонуло, а я и еще один мужчина доплыли до берега.
Но долго пробыть на свободе «счастливчикам» так и не удалось - немцы опять их поймали, но на расстрел уже не повели, возможно, их поразила отвага советских пленных.
Когда в Германию пришли американские и советские войска, Ивана Ефимовича, как и других пленных, освободили, но домой мужчина попал только в 1947-м.

После войны

В июне 1945 года в Германии была образована так называемая ГСВГ (группа советских войск в' Германии), поэтому Иван Кирпич после проверки особистов остался в комендатуре города Вельминштадт на должности начальника снабжения. Когда Сталин издал приказ, что все войска будут обеспечиваться не на местах, а со складов СССР, мужчина наконец-то вернулся в Смолянку и начал работать в местном колхозе, где и встретил свою будущую жену - Евдокию Карповну, которая после войны осталась вдовой. Супруги перебрались жить в Слободу Черниговского района - там была и работа, и жилье.
- Жили мы опять-таки бедно. Что там давали в колхозе? Я немного подрабатывал, строя печи в Черниговском и Куликовском районах. После войны все строились, поэтому такой работы хватало. Когда же вышел на пенсию, занимался домашним хозяйством.

Иван Ефимович и Евдокия Карповна воспитали двоих детей - сына Виталия и дочь Валентину. 19 лет назад Евдокия Карповна умерла, и Иван Ефимович остался хозяйничать один. Долго мужчина не соглашался оставить свой дом, и только когда ему исполнилось 98, дочь Валентина уговорила отца переехать к ней в Любеч. Именно здесь и живет сейчас 100-летний ветеран, иногда вспоминая о своей молодости, которая прошла в недостачах и потерях. Часто подводит память, да и не очень хочется вспоминать те годы, которые принесли столько горя.
Война, в которой приняло участие 80% населения земли, закончилась, оставив после себя разоренные страны, осиротелые семьи, искалеченные жизни. Ежегодно в канун Дня Победы мы говорим о тех, кто видел ее собственными глазами, но, к сожалению, с каждым годом таких людей становится все меньше. Поэтому хотелось бы пожелать всем им лишь одного - мирного неба над головой, долгих лет жизни и крепкого здоровья!


Иван Кирпич с дочерью Валентиной, правнуком  Максимом и зятем Александром

Екатерина Дроздова, еженедельник «ГАРТ» №19 (2459)

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.