Андрей Куликов: «Чем меньше отношений с властью, тем лучше»

Андрей Куликов: «Чем меньше отношений с властью, тем лучше»

Минувшая пятница стала значимой для украинских массмедиа: определились победители ежегодной премии «Телетриумф». Мы беседуем с одним из триумфаторов, ведущим программы «Свобода слова» на канале ICTV Андреем Куликовым: его программа отмечена как лучшее ток-шоу этого года.
— Андрей, как, на ваш взгляд, должны быть выстроены отношения между властью и средствами массовой информации и как они на сегодняшний день выстроены у нас на самом деле?
— Я думаю, мы слишком много внимания уделяем тому, как должны быть выстроены эти отношения. По мне, так чем их меньше, тем лучше. Взаимодействие необходимо, а вот отношения — это очень опасно. Мы не проживем без них, потому что они дают нам массу поводов и причин писать, показывать, рассказывать… Но и они без нас очень мало что сделают. Вот в этом смысле, так сказать, неформальные отношения, комплекс взаимодействий — это важно. Даже законодательное регулирование не столь важно, на мой взгляд.
Если говорить о сути наших — средств массовой информации и власти — взаимоотношений, то один из способов их оздоровления, на мой взгляд, — это окончательная ликвидация государственных и муниципальных сми. Там очень много хороших, талантливых и профессиональных людей работает, но уже тем, что они принадлежат этим органам власти, они попадают в очень большую зависимость.
Кроме того, я не знаю, честно говоря, как в большинстве регионов, но по Киеву я знаю, что государственные средства массовой информации просто не выдерживают конкуренции с коммерческими. Я уже не говорю о таких совершенно официозных изданиях, как «Урядовий кур`єр» или «Голос Украины»… Иметь для публикации постановлений и резолюций газету — ну это разве что для того, чтобы еще пара сотен наших коллег имели рабочее место.
Еще одно. Очень большая иллюзия существует у наших властей или у тех, кто стремится к власти, — они абсолютизируют влияние телевидения на умы и настроения граждан, и именно поэтому они так стремятся туда. И именно поэтому, по-моему, до сих пор у нас нет общественного телевидения. Потому что каждый, кто приходит на должность президента, и его окружение, они хотят использовать, в данном случае, Первый национальный, мол, «вот, он нам принесет что-то» — а на самом деле ни он, ни другие много не приносят.

— Насколько название вашей программы соответствует сегодня положению дел?
— Положению дел у нас на программе оно соответствует на 99,9 процента.
— На дорогах Украины уже началась война билбордов. Появились агитпалатки… Мы «вступаем в выборы». Что изменится в этом сезоне у вас в программе?
— Мы уже начали сезон, и могу сказать, что особых изменений не будет. Мы отказались от первой части, куда приходил один гость, — именно в связи с президентскими выборами. Потому что тогда бы, я думаю, была опасность, что у нас первая часть сведется к показу одного кандидата. Переходим к тому, что у нас будет в основном четыре, может быть, до шести гостей. В первой программе были Тягнибок, Богословская, Гриценко — люди, которые объявили, что они будут кандидатами. Но они были в дискуссии, в определенной мере противостоя друг другу. Вот это, я думаю, один из тех способов, которыми можно себя, что ли, обезопасить от чрезмерной втянутости в президентскую кампанию.
А содержание программы, ее идеология в общем-то останутся прежними.
— Каким образом подбираются гости «Свободы слова», кто это решает?
— Решает редакционный коллектив, с одной стороны, с другой — политические партии и правительство. Вот мы, скажем, начинаем вести переговоры с кем-то индивидуально. Ну, я не беру сейчас Януковича-Тимошенко-Ющенко, это особый разговор, но, предположим, мы хотим пригласить влиятельного депутата из Партии регионов или влиятельного министра. Но ведь они же не пойдут без соответствующего решения либо Кабинета министров, либо центрального комитета партии, или кто у них там есть… Некоторые пойдут. Но это скорее люди, которые не представляют точку зрения партии. А нам нужны не только такие.

— Но есть же спикеры партий, которые сами просто «везде и всюду»?
— А вот они не всегда нам интересны, но, к сожалению, иногда мы вынуждены на них соглашаться, потому что иначе мы не получим никого. А с другой стороны, например, на прошлую программу мы хотели кого-то из Блока Юлии Тимошенко, потому что представитель Партии регионов у нас был, а они не захотели… Бывает так, что мы хотим кого-то пригласить, потому что знаем: у этого человека интересные мысли, он умеет хорошо говорить, представляет точку зрения несколько отличную от линии партии. А они говорят: «Нет, этот человек не пойдет, возьмите другого». Мы тогда отвечаем: «Извините, этот нам не нужен…» И остаемся вообще без гостя.
— Почему вы не приглашаете региональных лидеров, губернаторов, мэров? Они вам не интересны?
— Конечно, живя и работая в Киеве, имеешь интуитивное влечение к тому, чтобы говорить с киевлянами. Хотя и региональных лидеров мы время от времени приглашаем. Например, один из наших довольно частых гостей — Леонид Грач.
— Это региональный, но национального уровня политик…
— Был у нас и секретарь Донецкого горсовета, и Гройсман из Винницы, и другие. Но да, вы правы, что преобладают киевские деятели. Известные всей Украине.
— А что вы скажете о «карусели»? Допустим, есть какой-то политик. Вот он выступил на «Интере», проговорил свои какие-то мысли, потом то же самое, слово в слово, сказал на «Пятом канале», потом приходит на ICTV… Как от этого избавиться? Есть у вас какой-то метод?
— Трудная, настойчивая работа. Потому что да, они на неделю расписывают: эту неделю у нас на телевидении выступает тот-то, следующую — другой. Видимо, они считают, что повторение — мать учения (а это действительно так!). Мы с этим боремся, и Шустер с этим борется, и «Интер» с этим борется, и «Пятый канал»… В той или иной мере удается. Тут же как? Нам надо, чтобы было интересно, но надо, чтобы был баланс. Иногда мы можем пожертвовать балансом и сказать, ну ладно, не будет у нас регионала или бютовца в этот раз. Но часто мы так делать не можем, да и не хотим. Потому что считаем, что нужно показывать и тех, и других.
А потом, возникают же интересные варианты, как например, с Нашей Украиной — Народной самообороной. Кого оттуда приглашать? Либо всех 12, либо никого… Либо просчитать, кто сейчас из них самый важный.
Бывали случаи, когда мы четко говорили «нет».

— Есть ли персоны нон-грата для вашей программы, которых вы не пригласите ни при каких условиях, даже если предложат участие за большие деньги?
— Мы не берем денег.
— Ну как вариант…
— Это не вариант.
Персоны нон-грата время от времени появляются, мы сами определяем, кто это для нас. Это может быть, например, человек, который себя некорректно повел в ходе нашей программы, и тогда мы определенное время (а может, даже никогда) этого человека приглашать не будем. Это касается и политиков, и экспертов.
— Существуют ли какие-то ограничения, рамки для участников программы?
— Мы пытаемся, но это очень сложно. Самое сложное — убедить их в том, что говорить надо коротко и главные тезисы говорить в начале. Я практически каждый раз, даже тем, кто много раз у нас был, повторяю: «Господа, запомните, что на самом деле запоминается не то, что сказано в конце, а то, что сказано в начале. И вы сначала давайте интересный тезис, а потом его обосновывайте. А не начинайте с 1913 года или с обретения независимости…»

— Вот вы сказали: «Денег не берем». А предлагают?
—    Предлагают. Я вам скажу так. У меня в контракте записано, в условиях работы: «Участие политиков и экспертов в программе «Свобода слова» является бесплатным». И если я, или кто-то из наших, возьмет за это деньги — это будет основанием для увольнения.
У меня есть знакомые, которых я уважаю, считаю экспертами, достойными появления на телевидении, и когда я пришел на проект, я стал с ними встречаться, спрашивать, хотят ли они к нам прийти. И вот человек, которого я знал еще с революции конца 80-х, сказал мне: «Конечно, с удовольствием. …А сколько это будет стоить?» И это стало моментом истины, что ли… Я сказал ему, что ничего это не будет стоить, и он мне сразу поверил — мы друг друга давно знаем. Но репутация — и это касается не только нашей программы, это касается и телевидения в целом, и нашей гильдии как таковой — это еще одна наша большая проблема. У нас — всех нас, «гамузом», — сложилась незаслуженная репутация людей, которые за деньги сделют что угодно. Я считаю, что это не так, что абсолютное большинство коллег работают не за это.
Я тоже стараюсь заработать как можно больше. Но заработать тем, что мы умеем, можем и должны делать. Журналист продает свое умение, но не продается.
— Но если деньги все же предлагают… Сколько согласен вынуть из кошелька политик не самого высокого ранга?
— Не знаю… Дело в том, что мы никогда не выходим на обсуждение сумм, мы сразу говорим: «Нет». Когда в свое время «Телекритика» проводила опрос среди политиков о том, на какую программу они готовы прийти, один из них сказал: «У меня нет 300 тысяч долларов, чтобы попасть на «Свободу слова»!» После этого он как раз стал для нас персоной нон-грата. Ну вот, думайте в пределах этой суммы. Но это такое мое предположение, потому что на самом деле до обсуждения просто не доходит.
И кстати, я думаю, что слухи о продажности остальных работающих на ТВ как минимум преувеличены.

Вера Едемская, еженедельник «Взгляд» №37 (118)

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.