«Зарплаты не было 9 месяцев. Бензина спалили столько, что и больница не стоит»

Узловая больница железнодорожников передана судмедэкспертам. Но там будет реабилитационный центр для АТОшников.

Сессия Черниговской облрады 4 октября своим решением передала узловую больницу станции Чернигов Юго-Западной железной дороги Черниговскому областному бюро судебно-медицинской экспертизы. Путь передачи — присоединение к бюро. Но говорят, что на территории больницы и в ее корпусах будет реабилитационный центр участников боевых действий, членов их семей и семей погибших. Решение о создании такого центра тоже принято на сессии.

— Да, там будет центр, — подтвердил председатель постоянной комиссии областной рады по вопросам охраны здоровья, социальной защиты населения и по делам участников АТО 64-летний Николай Дейкун. — Это нюансы процедуры. Из государственной собственности больницу передадут в коммунальную. На базе коммунального учреждения создадут центр. Возможно, что он даже не будет в составе медицины.

«Судмедэксперты — в зданиях, которым более 150 лет»

— Как объяснить, что присоединили к судмедэкспертам, а будет центр реабилитации АТОшников?

— Все вопросы — к областной раде, — сказал начальник областного бюро судмедэкспертизы 46-летний Игорь Потапенко.

— Сначала из государственной собственности железнодорожную больницу передали городу, потом ходатайствовали о передаче в область, — объясняет начальник управления охраны здоровья Черниговской облгосадминистрации 40-летний Петр Гармаш. — Планировали размещение там судмедэкспертизы. Но на данный момент актуальнее передача больницы для центра реабилитации участников АТО и их семей. Для того, чтобы выполнить распоряжение Кабмина (№210-р от 4 апреля 2018 года, которым имущественный комплекс больницы передается в общую собственность территориальных громад области. — Авт ), приняли решение о присоединении к судмедэкспертам. Это техническое решение.

— У судмедэкспертов аварийные здания? Они очень хотят переехать в нормальные условия.

— Судмедэксперты расположены в зданиях, которым более 150 лет. Как вы думаете, в каком они состоянии? В аварийном. Морально и материально изношены и технически устарели.

— Куда переселят? Стоит вопрос о переселении?

— Есть рабочая группа, которая занимается этой проблемой.

— Какие варианты?

— Пока не могу сказать.

«Ожидаем денег»

А в это время работники больницы надеются, что им наконец-то выплатят зарплату, задолженность по которой составляет 9 месяцев.



— Разогнали больницу два года назад, — говорит инженер по охране труда и технике безопасности 47-летний Виктор Савинский. Стоим во дворе перед одноэтажным админкорпусом.

— Вот это контора.

Лаборатория. Напротив — стоматология.

Самый большой корпус — поликлиника и терапевтическое отделение.

Оно на 30 коек. И 15 коек дневного стационара. Самая первая постройка 1963 года.

Достраивалось в 1978 и 80-е годы.

Территория по площади 3,19 гектара, — идем по запущенным дорожкам вдоль зданий. — И столовая. И сад. Специально садили для больницы. И клуб. И старый фонтан — скульптура девушки, поливающей из кувшина ребенка.

— Больше похоже на санаторий, чем на больницу.

— Здесь обслуживались железнодорожники, их семьи, жд-пенсионеры. Железнодорожники теперь лечатся в Дарнице в Киеве и в Нежин ездят, проходят комиссию.

Это все подметали, — Виктор Михайлович смотрит на просторный двор. — Корпуса белили. Заборы даже белили. Два года без хозяина.

— Обрезаны, говорят, и батареи.

— Батареи обрезаны в старой поликлинике. Залезли, вырезали, выламывали. Местные жители ночью слышали и не позвонили в полицию. Полиция пришла только наутро, мы вызвали. За ночь исчезло десятка три батарей. По Старобелоусской, через забор, прием металлолома. Если бы хотели, нашли б. Со стороны кажется, что все специально делалось.

Два года мы в процессе передачи. Всех сократили, уволили. Мы ж сидим, кто остался. Два сторожа, третий умер. Два бухгалтера. Начальница Людмила Тарасенко (исполняет обязанности главврача). Сестра-хозяйка, на ней столы, тумбочки, оборудование... Всего 8 или 9 человек.

Я хожу днем охраняю, на ночь при-ходит сторож. И без зарплаты с нового года.

— Поделитесь, как выживаете?

— Есть родственники. Подрабатываю. Варю заборы, корзины плету из лозы. 60-70 гривен стоит корзина для картошки. И вот так выживаю. Двое детей у меня.

Сидим, ходим. Потому что лезут кому не лень. Наркоманы. Алкоголики. Приходим: интернет не работает или телефон. Оборвали кабель. Что достали — обрезали, в саду обпалили (изолирующий материал), несут и сдают. За 100 гривен. Корзину не хочет сплести, а кабель обрезал — и хорошо.

Людей оставили, чтобы передача прошла. А передачи нет и нет. Теперь приходят, спрашивают, как будем запускать отопление. Но сначала нужно, чтобы мне и другим выплатили задолженность. Я на минималке, три тысячи умножить на 9, будет 27 тысяч гривен.

Когда закрывали нас, было лето 2016 года. Мы письма Гройсману писали, Порошенко. Тогда к нам попоездили. Пивоварский был (Андрей Пивоварский, бывший министр инфраструктуры Украины). И депутаты были, Дубиль, и даже Максим Микитась. Здесь перебывало человек 350. Машины, как вот это здание, — показывает на стоматологический корпус. — Черные. Тут бензина спалили столько, что и эта больница не стоит. А если еще их зарплату посчитать да командировочные... Решали вопрос, что с больницей делать.

— Кроме батарей, еще не вырезанных, осталось что украсть?

— Если бы нас не было, уже б и шифер поснимали. Столько здесь окон перебили. Сколько у меня было стекла, из дома привозил. Сторожа на мусорках брали, я машиной ездил, забирал. Вот так стараемся сохранить.

Тамара Кравченко, «Весть» №42 (822) от 18 октября 2018

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.